С. В. Гнутова

Орудия Страстей Христовых на русских крестах XVII–XIX веков

        Темой настоящей работы является анализ изображений Орудий и сцен Страстей Христовых на русских серебряных и металлических крестах второй половины XVII — первой половины XIX века. Именно в это время в русском искусстве подробно разрабатываются иконографические изводы, имеющие связь с историей страданий Спасителя.

        Со второй половины XVII века композиции с изображением Орудий Страстей Христовых начинают воспроизводиться на крестах, антиминсах, покровцах, потирах, дароносицах и дарохранительницах, на окладах Евангелий и икон, на самих иконах и гравюрах, позже — на лубочных листах. Но все же, из всех групп вышеперечисленных предметов особо выделяются кресты, на которых помещалось наибольшее количество элементов, символизирующих Страсти Христовы.

        Орудия Страстей Христовых встречаются на самых разных видах крестов. Они размещаются на оборотной стороне нательных и наперсных крестов, на крестах напрестольных, осеняльных и водосвятных, и даже на запрестольных или выносных крестах. При анализе столь обширного материала оказывается, что все-таки наиболее часто композиции с Орудиями Страстей размещались на крестах напрестольных.

        Из известных нам в настоящее время серебряных напрестольных крестов конца XVII — начала XVIII века наибольший интерес представляют следующие:

1. Крест 1694 г. — Вклад Антипа Евского в Новодевичий монастырь;¹
2. Крест 1701 г. — Вклад царицы Марфы Матвеевны в храм Спаса Нерукотворного в ее хоромах;²
3. Крест 1714 г. — Вклад в Дмитровский Борисоглебский монастырь;³
4. Крест 1718 г. — Вклад крестьянина Игнатия Понкратьева в Псковский Иоанно-Предтеченский женский монастырь.⁴

        При сравнении этих крестов наиболее детальное воспроизведение Орудий Страстей Господних обнаруживается на псковском кресте 1718 года [илл. 1]. Его подробное описание помещено в описи Псковского Иоанно-Предтеченского монастыря: «Напрестольный, серебряный, чеканный, с лицевой стороны позлащенный крест; на нем изображены: по средине, Распятие Христово, над коим резныя надписи: «Честныя страсти Господа нашего Иисуса Христа, Руце распростер, народы верных к Себе призывает, в милости спасает»; по сторонам Распятия Божия Матерь и Мария Магдалина, Иоанн Богослов и Логгин сотник, а за ними: гвоздья, молоток и клещи; вверху, Господь Саваоф, от которого исходит Св. Дух, а несколько ниже, нерукотворенный образ Спасителя, поддерживаемый двумя ангелами; внизу Мария Магдалина, придерживающаяся подножия Креста Господня; по сторонам ея два воина, с копием и тростию, а несколько ниже два воина, с надписью: «разделиша ризы Моя себе и о одежди Моей меташа жребий». На другой стороне Креста, местами позлащенной, резныя надписи: «мощи благовернаго князя Гавриила, святыя мученицы Екатерины, преподобнаго отца Сергия, преподобнаго отца Феофана, святаго мученика Евстратия». «178 года марта 28 дня благоверныя государыни царицы Параскевы Феодоровны ей крестьянин Игнатий Понкратьев сын Агупа, по обещанию, построил сей крест благословящей серебреной и позлащен, дарованный на Завеличье во девичей монастырь Иоанна Предтеча при игуменье Евстолии Ладыгиной». На рукояти креста, внизу, резная подпись: «весом сей крест 136 золотников».⁵

        Крест, по всей видимости, псковской работы. Обращают на себя внимание редко встречаемые на других крестах детали: ангелы, которые держат в руках колонну и лестницу, а также помещенные в нижней части рукояти креста перчатка, фонарь, кисть руки и голова плюющего.⁶

        Значение элементов, символизирующих предметы мучений и Страстей Господних достаточно легко объяснить: некоторые из них прямо обозначены в тексте Евангелия, другие дополнены на основании апокрифических преданий. Так, лестница, молоток и четыре гвоздя — орудия пригвождения; клещи — орудия снятия тела Иисуса Христа с креста; колонна, вервие, бичи и прутья или плеть и розги — орудия поругания: монеты, высыпающиеся из мешочка — символ предательства Иуды; рука или перчатка — символ заушения, голова плюющего — символ поругания; кувшин на поддоне (кунган) либо две руки над сосудом — Пилатово умовение рук; фонарь со свечой внутри — орудие предательства в Гефсиманском саду; меч и ухо — намек на отсечение Петром уха раба первосвященника; бердыши — вооружение воинов, взявших Христа в Гефсиманском саду под стражу; игральные кости — жребий при разделении риз Христовых; петух — символ отречения апостола Петра, он же играет роль в апокрифических рассказах о Тайной Вечере и об Иуде.⁷

        Композиции с Орудиями Страстей Христовых дополняются на русских крестах XVII–XVIII веков сценами из жизни Христа и Страстного цикла. Так, например, на серебряном, чеканном кресте московской работы 1790 года мастера Гильдебрандта [илл. 3] на лицевой стороне размещены изображения Рождества Христова, Богоявления и Воскресения Христа (Сошествие во ад), в нижней части — фигуры двух неизвестных мучениц с крестом и пальмовой ветвью в руках. На оборотной стороне помещены следующие композиции: Моление о чаше, Несение креста, Снятие с креста, внизу — фигура коленопреклоненного апостола Петра с ключами от рая в руках.⁸

        На серебряном напрестольном кресте второй половины XVIII века из собрания Иркутского объединенного музея можно видеть фигуру апостола Петра на лицевой стороне, непосредственно над Орудиями Страстей Господних.⁹ Вверху изображен Господь Саваоф в облаках и Дух Святой в виде голубя, в ветвях креста — поясные фигуры Богоматери и Иоанна Богослова на облаках, руки их сложены молитвенно перед грудью. На оборотной стороне креста — барочный орнамент в виде гирлянд и венков. Сам крест имеет пышные барочные формы с трехлопастным завершением концов, он массивен и тяжеловесен. Близок ему по перегруженности орнаментацией серебряный напрестольный крест московской работы 1762 года, исполненный для Ниловой пустыни.¹⁰

        Все рассмотренные выше кресты выполнены в технике чеканки в сочетании с резьбой по серебру. Со второй половины XVIII века данная техника дополнялась часто эмалевыми дробницами, как например, на вологодском кресте 1784 года мастера Ивана Арефьева.¹¹

        Перечислим еще несколько напрестольных серебряных крестов середины — второй половины XVIII века: три из них находятся в собрании Псковского музея-заповедника,¹² два — в Сергиево-Посадском музее-заповеднике.¹³ Все они были исполнены в Москве. Интересны два практически идентичных креста московского мастера-серебряника Фролова 1768 и 1781 годов [илл. 4, 5] из Псковского музея. Отличие их лишь в том, что крест более поздний украшен эмалью. На этих крестах помимо орудий Страстей изображены сцены Страстного цикла, что сближает их с крестами из Сергиево-Посадского музея, исполненными в первой половине XVIII века.

        Особый интерес представляют два серебряных креста середины XVIII века из собрания Костромского музея-заповедника. Один из них [илл. 7] имеет надпись на оборотной стороне: «Лета 1755 построен сей животворящий крест Троицы Ипатского монастыря Чудотворца Николая на мирские повсюду собранные деньги».¹⁴ На лицевой его стороне в нижнем перекрестии помещено поясное изображение св. Николы Чудотворца, что непосредственно связано с вкладной надписью. Среди орудий Страстей, представленных на кресте, обращают на себя внимание несколько деталей: это, прежде всего, три гвоздя вместо четырех, несмотря на то, что Иисус изображен на кресте пригвожденным четырьмя гвоздями; шестигранные игральные кости, а также фонарь, повторяющий форму русских слюдяных выносных фонарей XVII века. Необычным элементом для крестов подобного типа являются криптограммы, впервые появляющиеся на русских крестах в XVI веке. Так, на лицевой стороне по бокам от фигуры Спасителя помещены следующие буквы: МЛ РБ (Место лобное распят бысть), ГГ (гора Голгофа), ГА (глава Адама) и другие.

        На другом кресте из собрания Костромского музея-заповедника [илл. 8]¹⁵ над Орудиями Страстей Христовых на лицевой стороне представлен Ангел, опустивший восьмиконечный крест в кладезь, что может являться наглядной иллюстрацией к тексту Евангелия от Иоанна (гл. 5), читаемого в храме при освящении воды: «Ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью». Таким образом, перед нами водосвятный крест середины XVIII века.

        В фондах Музея имени Андрея Рублева хранится медный чеканный крест XIX века [илл. 9], оборотная сторона которого полностью занята изображениями орудий Страстей Спасителя, превращенных в изысканный натюрморт.¹⁶ В Музее находятся также несколько меднолитых крестов XIX века, на рукояти которых помещены Орудия Страстей,¹⁷ что может свидетельствовать о широкой популярности данного извода на русских памятниках XVIII–XIX веков.

        Что же явилось основой, прототипом столь развитой схемы расположения Орудий Страстей Господних на крестах русской работы второй половины XVII–XIX веков? Остановимся вначале на изобразительных источниках данной композиции. Нет сомнений, что в основе ее лежат произведения западного искусства XIV–XVI столетий, в которых усиленно разрабатывались темы, относящиеся к Страстному циклу. Одним из источников иконографии Орудий Страстей на Западе явилась индульгенция, соединенная с 1216 года с молитвой перед образом Спаса Нерукотворного, в которой перечислялись реликвии, связанные с истязаниями Христа.¹⁸

        Наиболее ранним из известных памятников с данной символикой является картина мастера Роберто ди Огепесио, написанная им около 1355 года. Она так и называется — «Орудия Страстей Христа». В центре изображен Христос в гробнице, по сторонам — Мария и Иоанн Богослов, на темно-голубом фоне представлены Орудия Страстей и указующие руки.¹⁹

        На фреске первой половины XV века Фра Беата Анжелико из монастыря Сан-Марко во Фьезоле представлена композиция «Истязание Христа».²⁰ В центре восседающий на троне Спаситель в терновом венце со скипетром и державой в руках. За ним находятся в разных положениях пять кистей рук в жестах заушения и биения, а также голова плюющего в Христа.

        Н. В. Покровский в своем исследовании «Евангелие в памятниках иконографии» приводит в пример подобной композиции картину неизвестного художника «Pieta» 1404 года из галереи Уффици, на которой изображены две кисти рук, голова, венок, рука с деньгами, рука с мечом, на котором видно ухо, лобзание Иуды, бюсты апостола Петра и служанки, умываемые руки.²¹

        С начала XVI века данный сюжет становится особенно популярным среди художников Северного Возрождения. Так, в серии гравюр «Страсти» базельского художника Урса Графа есть лист «Христос с инструментами пыток» 1508 года.²² В центре изображен Иисус Христос с распростертыми руками. За ним — открытая пустая гробница, на которой ризы Христа и игральные кости (на ней). Над головой Христа — балка (верхняя перекладина) креста, на которой висят розги и плеть. Над балкой слева — 30 сребреников, сложенных в три столбца. Слева от Христа — петух на колонне, обвитой вервием; голова Иуды с мешочком с деньгами на шее; три гвоздя; справа — рука (кисть правой руки), заушившая Господа; бюст (в профиль) плюющего человека, ниже — голова воина. У ног Христа справа — умывальница Пилатова (кувшин на поддоне), у фигуры Иисуса — копие и трость с губкою.

        К тому же кругу памятников принадлежит гравюра 1516 года нюрнбергского художника Вольфа Траута «Прощание Христа с матерью».²³ На ней представлен Христос в терновом венце, справа от него — Богоматерь с мечом в груди, за ней — три гвоздя, копие. На фоне — трехконечный крест с висящими розгами и плетью, трость, колонна.

        Западные аналогии рассматриваемому иконографическому изводу можно найти еще в большом количестве, однако необходимо обратиться и к русским изобразительным иконографическим источникам XVII века, оказавшим влияние на сложение иконографической схемы Орудий Страстей Христовых на памятниках прикладного искусства.

        Так, одним из ранних примеров появления данной иконографии в русском искусстве может служить икона «Распятие» царского изографа Ивана Максимова, написанная им в 1671 году.²⁴ На ней представлены следующие Орудия Страстей Господних: слева в глубине — крест восьмиконечный с терновым венцом, гвоздями, губкой и пикой; справа — мраморный столп с орудиями пыток; у ног предстоящих — фонарь, клещи, молоток, мешочек с высыпавшимися монетами, кубок (потир), раскрытая гробница с алой плащаницей, меч, отрубленное ухо, сосуд (кунган) на подносе. Внизу (среди орудий) надпись киноварью: «Орудия Святых страстей Христовых».

        К последней трети XVII века относятся также два оклада напрестольных Евангелий с подробным изображением Орудий Страстей, исполненные царскими мастерами золотой палаты [илл. 10].²⁵

        Н. В. Покровский в своем исследовании «Евангелие в памятниках иконографии» описывает лист из Сийского иконописного подлинника (л. 212), на котором изображено следующее: «Христос стоит без нимба; в деснице Его четвероконечный крест, к которому, в пункте пресечения балок, прикреплен терновый венок; в шуйце трость и копие с губою; внизу лестница, гвозди, молотки, сосуды, клещи, копье, три пучка прутьев, жезл (?), колонна с бичем, петух, кисть руки и бюст неизвестного лица; иногда добавляются сосуды, мешок с высыпающимися из него деньгами, фонарь, рука, потир, туника, Нерукотворенный образ, жребий, бердыш, меч, лентий и цепь, как на русских антиминсах XVII–XIX в. в композиции положения Христа в гроб» [илл. 13]²⁶.

        Подобные изображения и послужили основой при создании композиции на гравированных антиминсах конца XVII века. В южной России антиминсы регулярно стали печатать с 1620-х годов. Здесь была распространена композиция «Христос сидящий на гробе»²⁷.

        В Москве же гравировать антиминсы начинают с середины XVII века. И в них чувствуется влияние южнорусских образцов. В свою очередь, антиминсные композиции московской работы находят повторения в декоративном искусстве и живописи. Проникновение западно-европейских католических влияний шло в этот период через юг России. Антиминсы конца XVII столетия, также как и кресты этого времени — примеры южнорусских связей Москвы.

        Интереснейшим примером рельефного изображения Орудий Страстей являются детали (фрагменты) с резного креста Г. С. Шумаева. В «Подробной описи резного креста работы Григория Семеновича Шумаева, хранящая в московском Сретенском монастыре», составленной им в 1762 году можно найти следующие описания частей креста:

«Во внутри града Иерусалима.
……….
1. Страсть Господня молоток и клещи
3. Страсть Господня бердыш и трость
12. Страсть Господня, бич и ударение по ланиде
33. Страсть Господня лестница и столп
35. Страсть Господня, фонарь и веник
44. Страсть Господня кунган и цена крови 30 сребренник
46. Св. крест Господень со страстьми.»²⁸

        Обратимся к литературным источникам подобных композиций. Наиболее ранним из них является апокрифическое сказание о страданиях Иисуса Христа и созданная на его основе книга «Страсти Христовы», переведенная с польского на белорусский язык в XV веке. В основе же этой книги лежит «Никодимово Евангелие», известное в русских переводах с XIII века.²⁹

        Цикл «Страсти Христовы» занимал большое место в русской рукописной литературе, в песнях калик перехожих. На Руси в XVII–XVIII столетиях «Страсти» многократно переписывались и часто украшались миниатюрами или вклеенными гравюрами (Л. Бунина, А. Гочемского и др.). Старообрядцы читали их на Страстной неделе вместо Евангелия.³⁰ В кириллических изданиях старообрядческих типографий рубежа XVIII–XIX веков (во Львове, Почаеве, Супрасле и других местах) «Страсти Христовы» занимали не последнее место.

        Приведем текст главы 16 из сборника «Страсти Христовы»: «О возложении на Господа Бога и Спаса Нашего IC ХС Сына Божия тернова венца и о биении тростию по святей главе его и о посаждении его в темницу.

        Воини же жидовствии, вземши у Пилата Господа нашего Исуса Христа, и снемше с него одеяние его, и одеяша его хламидою червленою, и сплетше терновен венец, тесен велми. И едва возложиша на святую главу его и згнетше. И биша по тесному венцу, и от острия терновнаго святую главу его пронзиша даже до мозгу. И тогда истече пречистыя крове его многое множество, якоже от крове его и земли обагритися. И даша ему в десную руку трость, и поклоньшеся на колену пред ним ругахуся ему, глаголюще: радуйся, царю иудейский, и плюнувше нань прияша трость, и бияху по главе его. Потом же воини беззаконнии нападоша на Господа нашего Исуса Христа, с яростию, и биша его немилостивно, ибысть ему мука горши первых мук, и вся первыя раны его повредиша. И егда поругашася ему, совликоша с него багряницу и облекоша его в ризы его, и всадиша его в темницу дондеже уготовят крест ему».³¹

        Но особый интерес для нас представляют вирши из книги Иоанникия Голятовского «Души людей умерлых», изданной в Чернигове в 1687 году. В них соединилась изобразительная и литературная традиции.

        В подлиннике графа А. С. Уварова (№ 291, от л. 5) на каждой странице киноварью написано в последовательном порядке по одной из букв имени Христа с изображением предметов мучения и страстей Господних, а под буквою помещено объяснение в силлабических виршах, а именно:

        I в виде столпа с петухом наверху:

        С с изображением внутри его сребренников:

        У церковно-славянское, в виде клещей:

        С с изображением внутри его четырех гвоздей:

        X с изображением трости и копия, положенных крестом:

        Р в виде чаши:

        И в виде лестницы:

        С с изображением вервия внутри:

        Т в виде креста:

        О в виде тернового венца:

        С с молотом и орудиями казни:

        Ранее, белорусский писатель Симеон Полоцкий в пьесе «Вирши в Великий Пяток при выносе плащаницы» (1650-е гг.) как бы «одушевляет» Орудия Страстей Христа, вкладывая в их уста следующие реплики:

«...Пойдем же, и пусть каждый дабы услужить Богу,
возьмет то, чем ему услужила бы Душа.
(Тут уж будут брать):

Раз нет креста, взамен я беру венец,
Который венчал чело жениха Души.

Мне достались восемь гвоздей святых,
которые грехи наши к кресту прибили.

Для меня хороша и трость, которая написала
спасение мое на кресте, а грехи стерла.

Копье для защиты охотно принимаю,
которое над дьяволом и смертью торжествует.
Итак, пойдемте же отсюда ко гробу, милые братья;
вы же, отцы, с почтением тело несите».³³

        Существует целый ряд русских икон XVIII–XIX веков на сюжет Страстей Христовых, где орудиям Страстей отведено особое место. Одним из наглядных примеров является икона 1714 года «Распятие со сценами страстей и евангелистами», написанная туляком Артемием Федоровым.³⁴ На ней изображены ангелы, несущие в корзинах Орудия Страстей. На фоне иконы размещены пять кругов, в которых находятся: петух на колонне и перекрещенные копье и трость (1); фонарь, меч и отсеченное ухо (2); клещи, гвозди и молоток в корзине (3); гробница и сосуд с миром (4); лестница и перекрещенные копье и трость (5).

        Наибольший интерес для нас представляет ряд икон с редким иконографическим изводом «Плач Богородицы при кресте» [илл. 11], отдаленно напоминающим иконографию «Богоматери Ахтырской» (1739 г.). По всей видимости, появление данного извода относится к первой половине XVIII века и имеет прямую взаимосвязь с апокрифическими духовными стихами «Плач Богородицы» и «Сон Богородицы». На иконе изображена Богоматерь со сложенными на груди руками и пронзенной мечом грудью, перед ней — распятый на кресте Христос на фоне Иерусалимской стены, за ней — колонна с петухом. Перед Богородицей — белый стол с орудиями Страстей; на нем помещены розги, губка, чаша с крышкой, чаша с широким горлом (потир?), плеть, терновый венец, молоток, клещи, мешочек с высыпающимися сребренниками, кисть правой руки, риза Христа; за столом справа — пустая гробница.³⁵

        Помимо рассмотренного выше сюжета встречается еще один похожий иконографический извод — «О девице пречистая...», в котором Богородица изображается в овале, вписанном в ромб, в углах которого расположены символы евангелистов; у Богоматери руки скрещены на груди, пред ней стол с орудиями Страстей.³⁶

        Интересно отметить, что иконы с такими сюжетами бытовали в старообрядческой среде. В XIX веке в той же среде появляются иконы, имеющие название «Страсти Христовы» [илл. 12], где каждый атрибут подписан. Как правило, на таких иконах в центре изображен Христос в терновом венце, сидящий в темнице, имеющий достаточно близкое сходство с деревянными скульптурами с аналогичным сюжетом. Перед ним расположены Орудия Страстей и различные атрибуты со следующими надписями: «рука заушившая Господа; нож Петров; розги; плетие; клещи; млат; гвоздие; трость ею же по главе биен бысть; умывальница Пилатова; повержение 30 сребрениц Июды; жребие (кости); риза Господня».³⁷

        Помимо икон подобные изображения мы находим на живописных запрестольных выносных крестах³⁸ и на лубочных картинках.³⁹ Меднолитые кресты с аналогичными композициями получают особое распространение в XIX веке. Они во многом копируют серебряные чеканные кресты, но в более упрощенном виде, с меньшим количеством деталей.

        На основе анализа обширного пласта памятников изобразительного и прикладного искусства, в которых использованы иконографические изводы, связанные с Орудиями Страстей Христовых, можно сделать следующие выводы:

• с конца XVII века широко распространяются на Руси изображения Орудий Страстей Христовых как на иконах и в гравюрах, так и на памятниках прикладного искусства — антиминсах и крестах различных типов;
• наибольшее количество крестов с подобной иконографией относится к типу напрестольных;
• основным центром изготовления крестов с данной символикой в России в XVII–ХIХ веках является Москва, откуда они распространяются в другие регионы России;
• иконографическим источником подобных композиций явились западные произведения XIV–XVI веков: иконы-индульгенции, немецкие и польские гравюры, а также «Лицевые Страсти», проникавшие на Русь через Польшу, Украину и Белоруссию;
• необходимо отметить влияние гравированных печатных антиминсов второй половины XVII столетия на сложение иконографии напрестольных крестов XVII–XVIII веков, хотя символика Орудий Страстей Господних разработана на крестах гораздо подробнее, чем на антиминсах, что свидетельствует о влиянии не только изобразительных, но и литературных источников на сложение иконографических изводов русских крестов;
• в орнаментации русских крестов XVII–XVIII веков особо ощущается влияние светского искусства: пышные барочные формы самих крестов, тяжеловесность, перегруженность деталями, композициями (например, Страстного и Евангельских циклов), орнаментами (гирляндами из цветов и лент, барочными картушами и др.);
• основное число рассматриваемых нами памятников связано с православной традицией и культурой, хотя, не исключено, что и в старообрядческой среде подобные кресты (в особенности — меднолитые) имели спрос и хождение. Этот вывод, по всей видимости, касается только старообрядцев поповского толка и единоверцев, так как на всех известных нам крестах в верхнем перекрестии изображался Господь Саваоф в отличие от крестов поморских, т. е. беспоповских, где вверху непременно помещался образ Спаса Нерукотворного.

        Так, на примере группы русских серебряных и металлических крестов с композициями из Орудий Страстей Христовых можно проследить стилистическую и иконографическую эволюцию от русского средневекового искусства к искусству Нового времени, влияние западных образцов и их трансформацию на русской почве.