И. Л. Хохлова

Иконы Рыбинского музея

        Рыбинский Государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник обладает уникальным собранием русских икон, насчитывающим около 500 произведений. Большинство из них датируется XVIII–XIX столетиями — временем экономического и культурного расцвета Рыбинска. Именно тогда царская ловецкая Рыбная слобода, издавна славная рыбными богатствами, получила статус города (1777), стала крупным портом на Волге и «столицей бурлаков». Рыбинская хлебная биржа [илл. 1] вышла по значению на третье место в России, активно развивались судостроение и промышленность, богатело купечество, с размахом велась торговля. Зажиточные купцы и знатные горожане украшали город и округу храмами и часовнями. Благодаря церковным заказам наладились связи делового Рыбинска с известными в стране иконописными мастерскими и предприятиями по производству церковной утвари. Самая древняя из сохранившихся в городе Казанская церковь (1697) в 60-е годы XVIII века была расписана артелью ярославских мастеров (фрески сохранились по сей день). В 1838–1851 годах на щедрые пожертвования жителей возводится главный храм Рыбинска, крупнейший в губернии Спасо-Преображенский собор.

        Коллекция икон Рыбинского музея складывалась начиная с 1920-х годов. История ее формирования неотделима от истории становления в Рыбинске музейного дела и краеведческого движения. После Октябрьской революции в городе действовал только один Естественно-научный музей, открытый еще в октябре 1910 года на основе коллекций В. С. Михалкова. Чтобы не допустить гибели культурных ценностей, хранившихся в закрытых церквах, реквизированных усадьбах и купеческих особняках, 14 декабря 1919 года на заседании историко-этнографической секции Рыбинского научного общества был создан Комитет нового художественно-исторического музея. Первым собирателем музейной коллекции иконописи стал Д. А. Ушаков. Будучи агентом по охране памятников искусства, он осмотрел пригородные усадьбы и церковь в селе Петровском (бывшем имении дворян Михалковых) [илл. 2], Югский и Софийский монастыри и перевез в музей наиболее ценные из обнаруженных там икон. Ушаков хлопотал об устройстве при музее отдела церковных древностей, который должен был располагаться в домовой церкви при Баскаковском приюте¹, закрытой еще в 1918 году (в 1920 году Комитет музея принял по описи 70 предметов из этого храма). Однако предложение Ушакова было отвергнуто. В 1929 году более полусотни экспонатов из домового храма списали, а из оставшихся только единицы пережили все последующие переезды и списания. После вынужденного отъезда Ушакова в Ростов в 1920 году председателем Комитета стал А. А. Золотарев².

        27 октября 1921 года Рыбинский исполком принял официальное решение о переносе в музей ценностей из покинутых особняков и усадеб, хотя в действительности этот процесс начался несколько раньше. Так, время поступления в музей большинства икон из усадьбы Петровское обозначено одной датой: «30 марта 1921 г.»³. Эти иконы, числом около 45, — одно из самых значительных поступлений, во многом определившее лицо сегодняшнего музейного собрания.

        1922 годом датируются поступления икон из усадеб Иловна и Борисоглеб Мологского уезда, родовых владений графов Мусиных-Пушкиных [илл. 4, 5]. Их имения, ныне затопленные Рыбинским водохранилищем, были богатейшими в крае — еще в 1918 году В. И. Ленин отправил туда эмиссара для вывоза ценностей в Москву. В Рыбинск попала только часть остававшихся там предметов, в том числе и икон. После революции крестьяне из Иловны разграбили барскую усадьбу, а борисоглебские устроили в своей усадьбе музей. При передаче его имущества в Рыбинск иконы из двух усадеб окончательно смешались, и поэтому в документах музея 27 «мусин-пушкинских» икон имеют общее указание о происхождении — «из Борисоглеба».

        Рыбинский музей, получив статус губернского (в 1921–1923 годах Рыбинск являлся центром одноименной губернии), наладил сотрудничество с Государственным Музейным фондом Москвы и Петрограда (оттуда поступила, например, «Богоматерь» М. В. Нестерова, исполненная в 1907 г.) и Комиссией при Внешторге по распределению национализированных памятников. Не раз приезжали в Рыбинск сотрудники Русского музея, оказавшие значительную помощь в организации хранения и изучения памятников, — так, сохранилась письменная рекомендация хранителя художественного отдела ГРМ П. И. Нерадовского по атрибуции и правильной расстановке экспонатов. Именно тогда иконы прошли первичную систематизацию и получили датировки, которые, в основном, остаются без изменений до настоящего времени.

        В Югской Дорофеевой пустыни Мологского уезда [илл. 6] в 1920-е годы размещалась детская трудовая колония, а в 1941 году монастырь ушел под воды «рукотворного моря». Много икон поступило из монастыря в музей в 1925 году. Большинство из них было изъято из монастырской церкви во имя Молчанской иконы Божией Матери, где хранилось имущество закрытой обители⁴, а также образа, свезенные со всей округи. В 1920–1930-е годы фонды пополнились иконами из ликвидированных Пошехонского, Мышкинского и Мологского музеев.

        В 1960-е годы сотрудники Рыбинского музея предприняли несколько экспедиций по районам Ярославской области, что позволило заметно расширить музейное собрание иконописи. Так, в 1963 году в него вошло несколько крупных икон, обнаруженных в закрытых церквах сел Сера и Архангельское Мышкинского района и в церкви села Борзово Рыбинского района. В 1967 году в музей была доставлена икона Богоматери Киккской (кат. № 10). Этот перечень можно продолжить, однако следует отметить, что целенаправленной экспедиционной политики у музея в этот период не существовало, поездки носили случайный характер. Наконец, в 1970–1980-е годы иконы активно приобретались у частных лиц, как правило, жителей Рыбинска и пригородов. Все это обусловило важнейшую особенность коллекции — преобладание в ней памятников местного происхождения и бытования.

        Еще одно отличительное свойство рыбинского собрания — заметное преобладание Богородичных образов, келейных, иконостасных и аналойных, которые происходят из усадебных покоев, купеческих красных углов и крестьянских божниц. Среди них есть и списки с общерусских святынь — Тихвинской, Казанской, Знамения, Владимирской, Одигитрии (кат. №№ 9, 12, 27, 42) — и с местночтимых чудотворных икон: Югской, Тихвинской из Афанасьевского Мологского монастыря и Толгской (кат. №№ 21, 32). Встречаются в собрании и необычные для региона сюжеты: образы Богоматери Киккской, Руденской, Почаевской (кат. №№ 10, 28, 34).

        Древние иконы (до конца XVII в.) в коллекции немногочисленны. К ним относятся, прежде всего, такие шедевры, как «Архангел Михаил» середины XVI века (кат. № 1), «Видение преподобного Иоанна Лествичника, с житием и монашескими подвигами» второй половины XVI века (кат. № 2) и «Спас Нерукотворный» последней трети XVI века (кат. № 3). Последняя икона, возможно, вышедшая из московских кремлевских мастерских, [имеется в виду «Видение преподобного Иоанна Лествичника» — прим. ред. сайта] — редчайший пример изображения жития прославленного аскета и подвижника в русской иконописи. Среди икон XVII века в музейном собрании есть прекрасные образцы ярославской школы периода ее расцвета («Спас Оплечный», кат. № 5), а также иконы, происходящие из других центров, иногда весьма отдаленных от Рыбной слободы («Обитель Соловецких чудотворцев», кат. № 8).

        Во многих местных иконах XVII столетия заметна отчетливая ориентация рыбнослободского иконописания на московскую иконопись школы Оружейной палаты («Богоматерь Казанская», кат  № 9). Особенно наглядно это проявилось в образе Богоматери Киккской 1693 года, письма Леонтия Яковлевича Тюменева (кат. № 10). Л. Тюменев (1650–1725) является пока единственным известным по имени изографом Рыбной слободы конца XVII — начала XVIII века, что позволяет использовать его икону как своего рода эталон при атрибуции местных писем. Местными мастерами были, вероятно, исполнены и чиновые иконы, поступившие из церкви Молчанской Богоматери Югской пустыни [«Праотец Ной», «Пророк Моисей», «Пророк Исаия», «Рождество Христово», «Сретение Господне»] (кат. №№ 13–17).

        Иконопись XVIII века, ведущие позиции в которой занимал стиль барокко, представлена в коллекции музея достаточно широко и разнообразно, причем лучшие ее образцы не уступают по уровню мастерства столичным памятникам («Великомученица Параскева Пятница», кат. № 26). Рыбинские иконы этого времени выделяются также своим художественным своеобразием («Святитель Димитрий Ростовский», кат. № 30), редкостью сюжетов («Богоматерь Блаженное Чрево», кат. № 22) и необычной интерпретацией традиционных иконографических схем (В. И. Василевский, «Святитель Николай Чудотворец и преподобная Ксения с Христом Вседержителем», кат. № 23).

        Поздние рыбинские иконы наглядно демонстрируют, как долго сохранялся стиль барокко в консервативной ярославской провинции. Первым ярким примером этого стиля служит икона «Сорок мучеников Севастийских» (кат. № 19), датированная 1724 годом и обладающая всеми признаками барокко в его низовом, «фольклорном» варианте. Подобное искусство оказалось востребованным владельцами дворянских усадеб, которых привлекали, прежде всего, произведения, повторявшие новые столичные образцы. Среди памятников этого круга преобладают иконы, исполненные на голубом фоне, причем по оттенкам фонов, меняющимся от перламутрово-бирюзового («Преподобный Кассиан Угличский», кат. № 20) до ультрамаринового с карминно-розовой зарей у горизонта («Святитель Александр Константинопольский и мученица Анна, со святым равноапостольным князем Владимиром», кат. № 24), можно изучать стадии эволюции колористической гаммы искусства барокко. Его эмоциональный накал, достигая апогея в иконах из «дворянских гнезд», угасает в монастырских памятниках, напоминая о себе лишь пышным обрамлением или пронзительной синевой небес.

        Отголоски барокко ощущаются даже в тех немногочисленных иконах из собрания, которые исполнены уже в духе классицизма. Среди них первое место занимают торжественные образы святых князей-воителей («Святые благоверные князья Василий и Константин, Ярославские чудотворцы, предстоящие Христу Вседержителю», кат. № 49).

        Произведения иконописи из собрания Рыбинского музея можно рассматривать как зримое воплощение воззрений и вкусов разных сословий. Будучи неотъемлемой частью жизненного уклада рыбинцев — родовитых и безвестных, состоятельных и небогатых, мирян и духовных лиц, — они позволяют судить о благочестии жителей, о составе домашних божниц и храмовом убранстве, об излюбленных местах паломничества, о влиянии новой столичной культуры и о значении традиций старообрядчества. В коллекции имеются монументальные храмовые иконы крупных размеров, образующие подчас целые ансамбли, и небольшие образы из дворянских усадеб, предназначавшиеся для уютных гостиных и спален. В дворянской среде считалось престижным заказать икону модному столичному живописцу. Пример тому — уже упоминавшийся образ, принадлежавший дворянам Тишининым, работы В. И. Василевского (кат. № 23). В то же время многие домашние иконы создавались в самих усадьбах — так, известно, что в усадьбе Иловна с 1790-х годов действовала художественная мастерская. Вероятно, были свои иконописцы и в усадьбе у Михалковых.

        Для дворян икона являлась не только святыней, но и символом родовых уз. Реликвия передавалась из поколения в поколение, зачастую обрастала семейными легендами («Богоматерь Владимирская», кат. № 12). Из усадеб происходит немало икон с изображениями святых, соименных заказчикам. Подобные иконы составляют своеобразную «небесную родословную» каждого дворянского семейства, где судьбы икон и их владельцев переплетаются, а родословное древо настойчиво прорастает из обрывочных записей на оборотах и фамильных преданий.

        Еще одна грань дворянского православного быта — паломничества по святым местам, география которых весьма обширна. Судя по привезенным из таких странствий иконам, рыбинские дворяне ездили на богомолье не только по родной губернии — в Югский, Адрианов Пошехонский, Кассианов Угличский монастыри, в Ростов и Ярославль, — но и в Троице-Сергиеву лавру и даже на Селигер, Свирь и Соловки. В большинстве монастырей паломники имели возможность приобрести иконы с изображением основателей обители и ее святынь («Богоматерь Югская», кат. № 32 и др.). В этих монастырских иконах, по контрасту с «усадебными», царит дух строгости и традиционализма — тяга к древнему письму более отвечала укладу монашеской жизни.

        Важнейшая особенность собрания Рыбинского музея — необычайное обилие (около 50) икон с надписями, подписями и датами. Надписи говорят о посвящениях, вкладах, но более всего — о благословении детей чтимыми святынями. Надписи служат своего рода «маяками» в безбрежном море позднего иконописания, хотя далеко не все содержащиеся в них сведения могут быть соединены в более или менее цельную картину. Так, нам пока ничего не известно об Андрее Яковлеве — вероятно, крепостном художнике, работавшем в 1740-е годы («Преподобный Кассиан Угличский», кат. № 20), о соловецком монахе Алимпии, чья подписная икона датирована 1782 годом («Святитель Николай Чудотворец», кат. № 31).

        Гордость рыбинского собрания составляют иконы «романовского письма» — особого направления в поздней русской иконописи, некогда знаменитого, но сохранившегося неполно и разрозненно и по сей день остающегося загадкой для исследователей. Имя «романовским письмам» было дано по названию маленького городка Романова-Борисоглебска в Ярославской губернии (в 1918 г. переименован в город Тутаев). Большинство жителей Романовского уезда издавна составляли раскольники-староверы, к числу которых принадлежали многие владельцы иконописных мастерских. Ревностно оберегая привычную обрядность, староверы с любовью собирали прориси с древних икон. Известны иконописные династии, имевшие целые коллекции иконных образцов. В неприкосновенности сохранялись и древние навыки письма, лишь отчасти обогащавшиеся новыми приемами. В XVIII–XIX столетиях, среди обилия европеизированных картин на религиозные темы и дешевых печатных образков, иконописцы из Романова сохраняли иконографию и, в определенной мере, стиль своих великих предшественников — «строгановских», ярославских и царских изографов XVII века.

        Изучение «романовских писем» имеет давнюю историю. Уже в 1920-е годы первые исследователи ярославских икон в описаниях музейной коллекции Ярославля выделяли их как самостоятельное направление в поздней русской иконописи. Ценил иконы романовцев и приобретал их для своей коллекции, переданной в 1913 году в Русский музей, выдающийся знаток и собиратель Н. П. Лихачев. По своему художественному качеству творчество «романовцев» вполне сопоставимо со знаменитыми «палехскими письмами» и занимает важное место в религиозном искусстве России второй половины XVIII и XIX веков. Однако в научной литературе эта иконописная традиция освещена крайне скупо⁵.

        В 1920-е годы около 15 икон предположительно романовского письма оказались в коллекции Рыбинского музея. Они не имеют подписей мастеров и других свидетельств их исполнения в Романове-Борисоглебске и были атрибутированы как романовские исключительно по стилевым признакам [«Святитель Николай Чудотворец», «Богоматерь Одигитрия с апостолом Лукой и мученицей Дарией», «Преображение Господне», «Благовещение», «Преображение Господне»] (кат. №№ 41–45) — на основании аналогий среди опубликованных подписных памятников. И хотя их особенности очерчены в каталожных статьях лишь в общих чертах, мы полагаем, что настоящая публикация наметит ряд отправных точек для дальнейшего изучения романовских икон.

        Знакомство с иконами Рыбинского музея служит еще и печальным напоминанием о том, что советская эпоха, смерчем прошедшая по духовному и художественному наследию России, оставила его в состоянии разбитой мозаики. Драгоценные осколки теперь уже, наверное, никогда не составят прежней картины. И все же дошедшие до нас иконы продолжают хранить свой великий смысл, свидетельствовать о славной и горькой истории русской духовности и, надеемся, дадут долгую жизнь новой традиции иконописания в Рыбинске⁶.

1	Архистратиг Михаил	Середина XVI в.	РБМ 11471
2	Видение преподобного Иоанна Лествичника, с житием и монашескими подвигами	Вторая половина XVI в.	РБМ 11890
3	Спас Нерукотворный	Последняя четверть XVI в.	РБМ 4732
4	Богоявление	Конец XVI в.	РБМ 11893
5	Спас оплечный	Середина XVII в.	РБМ 7414
6	Богоматерь Живоносный источник, с чудесами и апостолами	Первая треть XVIII в.	РБМ 11891
7	София Премудрость Божия	Последняя четверть XVII в.	РБМ 4598
8	Обитель соловецких чудотворцев	Вторая половина XVII в.	РБМ 4716
9	Богоматерь Казанская	Конец XVII — начало XVIII вв.	РБМ 9896
10	Богоматерь Киккская	1693 г.	РБМ 11047
11	Апостолы Петр и Павел	Последняя четверть XVII в.	РБМ 4998
12	Богоматерь Владимирская	Первая треть XVIII в.	РБМ 4588
13	Праотец Ной	Конец XVII — первая треть XVIII вв.	РБМ 4603
14	Пророк Моисей	Конец XVII — первая треть XVIII вв.	РБМ 4548
15	Пророк Исаия	Конец XVII — первая треть XVIII вв.	РБМ 4539
16	Рождество Христово	Конец XVII — первая треть XVIII вв.	РБМ 4530
17	Сретение Господне	Конец XVII — первая треть XVIII вв.	РБМ 4531
18	Преподобномученик Адриан Пошехонский в молении перед образом Успения Богоматери	Первая треть XVIII в.	РБМ 4573
19	Сорок мучеников севастийских	1724 г.	РБМ 4542
20	Преподобный Кассиан Угличский	1739 г.	РБМ 4702
21	Богоматерь Толгская	40-е годы XVIII в.	РБМ 4742
22	Богоматерь Блаженное Чрево	Первая половина XVIII в.	РБМ 4613
23	Святитель Николай Чудотворец и преподобная Ксения с Христом Вседержителем	1755 г.	РБМ 4584
24	Святитель Александр Константинопольский и мученица Анна, со святым равноапостольным князем Владимиром	1753–1756 гг.	РБМ 4646/1
25	Собор апостолов, предстоящих иконе Святой Троицы	Середина — вторая половина XVIII в.	РБМ 4537
26	Великомученица Параскева Пятница	Середина XVIII в.	РБМ 4634
27	Богоматерь Знамение, с избранными святыми	Середина XVIII в.	РБМ 4589
28	Богоматерь Иверская, Богоматерь Боголюбская, Богоматерь «Прибавление ума», Богоматерь Руденская	80-е годы XVIII в.	РБМ 4635
29	Святитель Димитрий Ростовский	Последняя треть XVIII в.	РБМ 4594
30	Святитель Димитрий Ростовский	Вторая половина XVIII в.	РБМ 4717
31	Святитель Николай Чудотворец	1782 г.	РБМ 18726
32	Богоматерь Югская	До 1786 г.	РБМ 11294/1
33	Преподобный Дорофей Югский в молении перед образом Богоматери Югской	Вторая половина XVIII в.	РБМ 9762
34	Богоматерь Почаевская с клеймами чудес	Последняя четверть XVIII в.	РБМ 15490
35	Жертвоприношение Авраама	Последняя четверть XVIII в.	РБМ 4551
36	Видение лествицы Иаковом	Последняя четверть XVIII в.	РБМ 4553
37	Видение Неопалимой Купины пророком Моисеем	Последняя четверть XVIII в.	РБМ 4554
38	Явление Архангела Михаила Иисусу Навину	Последняя четверть XVIII в.	РБМ 4550
39	Искушение Христа в пустыне	Последняя четверть XVIII в.	РБМ 4555
40	Притча о милосердном самарянине	Последняя четверть XVIII в.	РБМ 4552
41	Святитель Николай Чудотворец	70-е годы XVIII в.	РБМ 4507
42	Богоматерь Одигитрия с апостолом Лукой и мученицей Дарией	Вторая половина XVIII в.	РБМ 4575
43	Преображение Господне	Конец XVIII — начало XIX вв.	РБМ 11892
44	Благовещение	Первая треть XIX в.	РБМ 4678
45	Преображение Господне	Первая половина XIX в.	РБМ 4620
46	Иоанн Предтеча	Первая половина XIX в.	РБМ 11858
47	Богоявление с предстоящими святыми	Конец XVIII — начало XIX вв.	РБМ 4518
48	Явление святых первоверховных апостолов Петра и Павла преподобному Петру, царевичу Ордынскому	Конец XVIII — начало XIX вв.	РБМ 4523
49	Святые благоверные князья Василий и Константин, ярославские чудотворцы, предстоящие Христу Вседержителю	Первая треть XIX в.	РБМ 4512
50	Страшный Суд	Начало XIX в.	РБМ 4740
51	Огненное восхождение пророка Илии, со сценами жития	Первая половина XIX в.	РБМ 11256
52	Спас Вседержитель (Романово-Борисоглебский)	Вторая половина XIX в.	РБМ 17818
53	Богоявление (Крещение Господне)	1907 г.	РБМ 10737

Список сокращений

ВХНРЦ — Всероссийский художественный научно-реставрационный центр (до 1974 года — ГЦХРМ)

ГАЯО — Государственный архив Ярославской области

ГИМ — Государственный Исторический музей

ГосНИИР — Государственный научно-исследовательский институт реставрации

ГРМ — Государственный Русский музей

ГТГ — Государственная Третьяковская галерея

ГЦХРМ — Государственная центральная художественно-реставрационная мастерская (с 1974 года — ВХНРЦ)

МАХУ — Московское архитектурно-художественное училище

РГИАХМЗ — Рыбинский Государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник

СПбХУ — Санкт-Петербургское художественное училище

ЦБК — Центральное бюро краеведения

ЦМиАР — Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева

ЯМЗ — Ярославский историко-архитектурный и художественный музей-заповедник

ЯХМ — Ярославский художественный музей