| ← Ctrl пред. | Содержание | след. Ctrl → |
Ранним XVI веком датируется группа икон, близких по стилю к ферапонтовским росписям. Помимо «Успения» в Музее имени Андрея Рублева
Ближайшему последователю Дионисия принадлежит известная икона Третьяковской галереи «Шестоднев» (илл. 129). Ее сложная композиция возникла под прямым воздействием «Шестоднева» Кирилла-философа, представляющего назидательные поучения на шесть дней недели. Верхнее левое клеймо с изображением Сошествия во ад символизирует всю неделю, размещенный рядом «Собор архангелов» относится к понедельнику, и далее следующие композиции связываются со вторником («Крещение»), средой («Благовещение»), четвергом («Омовение ног»), пятницей («Распятие») и субботой всех святых (десять закругленных кверху клейм с изображениями блаженных, апостолов, преподобных, святителей, пророков, врачей-безмездников, преподобных жен, мучеников и мучениц). В центре размещена фигура Христа Еммануила во славе, окруженного Богоматерью, Иоанном Предтечей и собором архангелов. Эта дробная композиция, казалось бы не могущая быть ничем объединенной, связывается в единое целое с помощью красок, среди которых доминирует чистый белый цвет. В сочетании с кораллово-розовыми, бледно-фисташковыми и соломенно-желтыми тонами он проходит лейтмотивом через всю колористическую гамму, легкую и воздушную.
Творчество Дионисия и его современников замыкает большую эпоху в истории московской живописи. Дионисий отнюдь не был смелым новатором. Он ничего не ниспровергал, ни от чего не отказывался. Наоборот, он сознательно примкнул к рублевским традициям, из которых постоянно черпал живые творческие импульсы. Но эти традиции он воспринял односторонне. Работы Рублева привлекали его прежде всего изяществом и грацией, красотой красочных и линейных решений. За всем этим Дионисий не сумел уловить глубину рублевских образов, их философский смысл, их высочайшую одухотворенность. Он настолько увлекся прекрасной внешней оболочкой явления, что невольно начал отдавать ей предпочтение. На этом пути он обеднил искусство Рублева. Стремясь ко все большей праздничности, отвечавшей вкусам быстро возвышавшейся Москвы, Дионисий незаметно для себя пришел к несколько внешнему пониманию формы. Она должна была быть прежде всего красивой, она призвана была радовать глаз. И получилось так, что самый верный последователь Рублева во многом сделался и его антагонистом.
В XVI веке дионисиевские традиции быстро пошли на убыль, что прежде всего сказалось на потускнении иконной палитры и на снижении ритмичности композиций. Иконы становятся излишне многословными, они начинают перегружаться аллегориями, в них усиливается догматическое начало. Темп развития замедляется, церковь все более ревниво следит за тем, чтобы в живопись не проникли смелые новшества. Разгром еретических течений и ликвидация свободомыслия самым отрицательным образом отразились на искусстве, в котором «византинизм» начал играть все большую роль. И хотя теологи XVI века призывали писать «с древних преводов, как греческие иконописцы писали и как писал Андрей Рублев и прочие пресловущие
| ← Ctrl пред. | Содержание | след. Ctrl → |
