Икона конца XIV — начала XV века с поясным изображением Николы в окружении тайнописи и шестнадцати житийных клейм на полях (ГТГ, инв. № 28747, размер 122×80 см., яичная темпера, левкас, паволока) происходит из церкви Введения в Ростове Великом. В 1938 году она поступила из Ростово-Ярославского архитектурно-художественного музея-заповедника в Государственную Третьяковскую галерею, где была раскрыта реставратором И. А. Барановым.
Никола, изображенный в среднике, отличается большой внутренней напряженностью и сосредоточенностью. На его лице ученого и философа запечатлена глубокая мысль. Оливковое охрение по коричневому санкирю придает бледному лику Николы отпечаток строгого аскетизма. Он кажется почти прозрачным. Впечатление это усилено благодаря светло-зеленому фону средника, написанному широкими мазками подобно фресковой живописи. Бескровные губы выполнены в тон оливкового цвета лица. Длинными штрихами белил моделирован высокий лоб. Большие миндалевидные глаза со светло-коричневой радужной оболочкой смотрят спокойно и проникновенно. Никола кажется глубоко погруженным в свои мысли. Удлиненный формат средника подчеркивает стройность и легкость пропорций фигуры святого. Художник применял жидкую охру, темный зеленовато-коричневый санкирь, «отметки» наносил свинцовыми белилами с охрой. Лицо написано широкими мазками. Волосы на голове и бороде выполнены коричневым тоном с белильными штрихами. Золото нимба утрачено, и только маленькие блестки сверкают на белой поверхности левкаса. Правая рука Николы приподнята в благословляющем жесте. С большим мастерством написаны тонкие, удлиненные пальцы. Художник сумел передать ощущение их легкого движения и блеск ногтей, оттененных смуглым оливковым тоном кожи. На левой руке, покрытой тканью фелони, Никола бережно держит Евангелие с киноварным обрезом и черными застежками в виде двойных петель, коричневый переплет которого украшен драгоценными камнями и жемчугом. Красно-коричневого тона фелонь прописана плотными светло-голубыми пробелами, исполненными с большой четкостью и уверенностью. Художник сочетал в своем произведении прозрачность письма с корпусностью красочного слоя, что особенно ощущается в передаче одежды Николы и переплета книги.
Художник создал одухотворенный образ, озаренный возвышенной мыслью, отрешенный от мирской суеты и вместе с тем проникнутый глубокой человечностью. Этот образ Николы заметно отличается от его изображений на других ростовских иконах XIV–XV веков. Особенно интересен Никола Зарайский с житием из села Павлова под Ростовом конца XIII — начала XIV века (ГТГ, инв. № ДР 46). На этой хорошо известной иконе святой похож на рыбака с берегов большого ростовского озера Неро. Его лицо покрыто легким золотистым загаром. Прозрачные светлые глаза смотрят спокойно и мудро.
В колорите средника и клейм иконы из села Павлова преобладают светлый голубой и глубокий коричневый тона, создающие удивительную мягкость сочетаний.
Той же жизненной силой привлекает и образ Николы на иконе XIV века из Загорского государственного историко-художественного музея-заповедника (инв. № 388). Святой представлен здесь как активный деятель, исполненный энергии. Его лицо с раскосыми глазами под размашистым разлетом бровей несколько напоминает черты Сергия Радонежского на позднейших изображениях.
На иконе Третьяковской галереи Никола снова приобрел черты и облик византийского епископа из Мир Ликийских. Тип его лица восходит к древней иконографии, известной по иконе конца X — начала XI века с погрудным изображением Николы (монастырь св. Екатерины на
На двухсторонней иконе из Хиландара Никола изображен на ее обороте. На лицевой стороне иконы написана Богоматерь Троеручица. Радойчич считает, что это произведение выполнено греческим мастером или под сильным влиянием византийского искусства сербским
При сопоставлении изображений Николы можно обнаружить сходство в колорите обоих произведений и несомненную близость иконографического типа. Седые волосы одинаково открывают высокий лоб с выпуклыми лобными костями. Опущенные седые усы почти скрывают губы под нависающим над ними тонким носом с горбинкой; глаза миндалевидной формы, небольшая округлая борода обрамляет подбородок, оставляя открытой под ним шею в прямоугольном вырезе одежды.
Сходство обнаруживается и в характере передачи кисти руки Николы, поднятой в благословляющем жесте. Можно предположить, что обе иконы восходят к какому-то одному византийскому оригиналу. При общности иконографического типа нельзя не заметить, что черты лица Николы на иконе Третьяковской галереи заметно смягчены выражением глубоких человеческих переживаний. В трактовке образа воплотились, очевидно, впечатления мастера, долго жившего на Руси, что сказалось и в известном русифицировании строгого аскетического образа византийского епископа из Мир Ликийских.
Вокруг средника иконы из Государственной Третьяковской галереи расположены шестнадцать клейм, отделенных от него темно-коричневой полосой, в тон позема житийных сцен. Такой же полосой они разделены между собой и отделены от узких полей с ковчегом. Фон в клеймах светлый — желтовато-оливковый, чередующийся с коричневато-желтым, нимбы золотые. Изображение Николы в клеймах существенно отличается от его изображения в среднике. В житийных сценах ему придан облик простого русского крестьянина, несколько неуклюжего, с большими сильными руками. У него добродушное скуластое лицо. Седые волосы подстрижены «в кружок» по-крестьянски. Лик Николы в клеймах везде темный, оливково-коричневого тона с яркими белильными отметками. В такой же манере написаны и лица других персонажей. Живопись в клеймах, так же как и в среднике, широкая, свободная, но значительно примитивнее. По всей вероятности, их писал помощник или ученик мастера, исполнившего изображение в среднике. Очевидно, автор клейм работал под непосредственным руководством ведущего мастера, слушался его советов, пользовался его палитрой красок, подражал манере учителя. Это был, несомненно, русский художник, судя по характеру изображенных им лиц, покрою одежд, архитектуре зданий. Манера живописи клейм говорит о торопливости исполнения. Например, заметно, как в некоторых случаях наспех писались кисти рук персонажей, порой намного превосходящих по своим размерам их головы.
Особый интерес представляет имеющаяся на иконе Николы надпись, расположенная вокруг средника. Исполненная
искусным мастером, эта надпись, на первый взгляд, подобна необычному орнаменту. Она вызывала самые различные толкования. Так, например, высказывалось предположение, что это непрочитанная криптограмма, исполненная знаками зырянской
В длительном процессе сложной расшифровки надписи нам удалось установить, что она состоит из ста семнадцати знаков. Некоторые из них почти утрачены при позднейшей вставке левкаса, когда в XVIII веке икона подвергалась чинке. В верхней полосе — двадцать четыре знака, из них четыре утрачены. Надпись на правой полосе состоит из сорока знаков (один утрачен), на левой — из тридцати двух (один сильно стерт). На нижней полосе — двадцать два знака (три утрачены).
В процессе расшифровки и определения знаков прежде всего была опознана греческая буква омега (ω). Эта буква повторяется в надписи двадцать шесть раз: пять раз наверху, десять — в правой полосе, пять — в левой и шесть раз в нижней. В воспроизведении ее наблюдаются только сравнительно небольшие отличия в начертании «лопастей», имеющих удлинение то справа, то слева или отогнутых с двух сторон.
Помимо омеги в надписи можно распознать буквы, являющиеся стилизацией кириллицы. Буква М повторяется двадцать один раз: три — наверху, пять — справа, восемь — слева, пять — внизу. Она имеет несколько вариантов начертания, очень близких по своей структуре.
Двадцать шесть раз повторяется буква И: семь раз — наверху, восемь — в правой полосе, шесть — в левой, пять — в нижней. Буква Л встречается в надписи три раза, имея некоторые отличия в начертании. Буква Р — два раза. Легко различимы также буквы Г (два раза), Ц (один раз), З (два раза) и П (два раза).
Теперь приведем указанные выше буквы в том порядке, в каком они располагаются в надписи. Цифры сверху обозначают место буквы в ряду.
Верхняя полоса:
| 1 | 2 | 3 | 4 | 6 | 9 | 10 | 12 | 13 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 23 | 24 |
| О | И | М | И | И | О | О | О | Л | И | И | М | О | И | И | М |
Правая полоса сверху вниз:
| 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 32 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 43 | 44 | 45 | 46 |
| П | О | И | М | О | Г | О | М | Г | М | И | О | З | Р | И | М |
| 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 53 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 63 | 64 |
| О | И | Ц | И | И | О | О | М | И | О | О | И | О | И |
Левая полоса сверху вниз:
| 65 | 67 | 68 | 71 | 73 | 74 | 76 | 77 | 78 | 79 | 80 | 81 | 83 | 84 | 85 | 86 | 87 | 88 | 92 | 94 | 95 | 96 |
| М | О | М | М | О | О | М | И | О | Л | И | М | И | М | И | М | И | О | З | Р | И | М |
Нижняя полоса:
| 97 | 98 | 101 | 103 | 104 | 105 | 106 | 107 | 109 | 110 | 111 | 112 | 113 | 115 | 116 | 117 | 118 |
| М | О | М | О | И | И | О | М | О | И | О | М | О | Л | И | И | М |
Таким образом, среди повторяющихся фонем можно увидеть начертание следующих слов: сверху — «МОЛИМ»; в правой полосе — «ПОИМ И ЗРИМ ОЦИМИ»; в левой — «МОЛИМ И ЗРИМ»; в нижней — «МОЛИМ». А вся надпись представляет такой текст: «МОЛИМ. ПОИМ И ЗРИМ ОЦИМИ. МОЛИМ и ЗРИМ.
Помимо распознанных букв, давших возможность расшифровать вышеприведенный текст, в надписи выявлены еще другие знаки (их двадцать один), а также крест, точки различных размеров, расположенные внизу, наверху и между буквами, и апострофы. Знаки эти представляли наибольшую трудность для определения. В процессе работы над дешифровкой криптограммы разгадка их была найдена в литературных источниках, а именно в книге «Памятники церковных древностей Нижегородской губернии» архимандрита Макария.
В описании Кондакаря из Благовещенского собора Нижнего Новгорода читаем: «Из знаков препинания употребляется одна точка, поставленная не у подножия буквы, а при вершине их, подобно как и в других древних рукописях, а не только между мыслями и словами, но даже и между буквами в одном слове, по требованию
Подобное расположение точек в надписи дало возможность прежде всего предположить, не являются ли отдельные, еще не расшифрованные знаки музыкальными. Повторность уже распознанных букв и слогов давала возможность выдвинуть такое
Апострофы, расположенные над буквами и между ними, также указывали на то, что в надписи имеются музыкальные знаки. Обращение к книге известного музыковеда Е. Веллеша «История византийской музыки и гимнографии» дало возможность определить эти
Среди книг советских музыковедов особенно полезными и ценными для данной работы были труды известного исследователя древнерусской музыки Н. Д. Успенского, а также Н. Ф. Финдейзена.
В трудах названных авторов приведены и расшифрованы следующие музыкальные знаки-невмы, встречающиеся в надписи на иконе Николы (они указывают характер исполнения, интонации и обороты голоса или, как считает Н. Д. Успенский, понижение или повышение мелодии): тромникон паракалезма — обозначает тремоло, исполняемое с усилием
Один знак на левой полосе надписи остается пока неразгаданным.
По всей вероятности, художник сначала выполнил искусную надпись вокруг средника, а потом уже писал изображение Николы. На это указывает то, что живопись одежды Николы закрывает внизу слева часть надписи. Во всяком случае исполнение надписи представляло, очевидно, существенную часть заказа.
Текст надписи с музыкальными знаками показывает, что она представляет собой песнопение в честь изображенного здесь Николая Мирликийского.
Песнопения, посвященные этому святому, были одними из первых, известных на Руси. Служба и канон на перенесение мощей святого Николая из Мир Ликийских в город Бары (Южная Италия) и праздник, установленный церковью в связи с этим событием 9 мая, были введены на Руси в 1091
Текст, приведенный в интересующей нас надписи, в полном его виде в службе, посвященной Николе, не встречается. Однако необходимо указать, что было множество песнопений Николе, и далеко не все они сохранились в служебниках. Следует отметить также, что в службе святому Николаю
Мирликийскому нередко встречаются выражения:
Как следует из приведенного выше анализа, текст песнопения на иконе Николы предназначался для музыкального исполнения. Здесь применена древнейшая музыкальная запись византийского мелизматического
Н. Д. Успенский пишет: «В Киевской Руси кондакарное пение не было так широко распространено, как знаменное. Об этом говорит небольшое количество сохранившихся кондакарных записей — всего
Следовательно, икона Николы с расшифрованной нами надписью относится к редчайшим образцам древнерусского искусства. Происхождение этого памятника из Ростова Великого не случайно. Ростов являлся на протяжении ряда веков крупным культурным и художественным центром Руси, наследовавшим традиции греческой образованности. В ростовском монастыре Григория Богослова, так называемом Затворе, хорошо знали греческий язык. Из этого монастыря вышли многие просвещенные люди того времени.
В. С. Голышенко пишет о том, что «для Ростова начала XIII в. можно говорить о библиотеках двух таких просвещенных книжников, как князь Константин Всеволодович и еп[ископ] Кирилл, одновременное правление которых (Константин — светская власть, Кирилл — духовная власть) могло содействовать развитию письменности в Ростове того
Судя по отдельным летописным сведениям, Ростов являлся также и центром музыкальной культуры. Уже в конце X века там был устроен «крылос». В XIII веке в церкви Богородицы левый клир пел текст по-гречески, а правый по-славянски, исполняя один и тот же
Сюда приезжало немало греческих епископов, привлеченных определенной грекофильской средой и соответствующей обстановкой. Например, греческий епископ Парфений, который еще при жизни московского митрополита Алексея приехал в Ростов со своей свитой из Константинополя. В этой своеобразной художественной среде и было создано столь необычное произведение искусства. Очевидно, выполнено оно по специальному заказу. Заказчиком мог быть греческий епископ или кто-либо из просвещенного ростовского духовенства.
Надпись с текстом песнопения на иконе создавала непосредственный контакт молящегося со святым, представленным на ней. Д. С. Лихачев пишет: «Молящийся обращался к изображению со словами, он как бы требовал ответа себе, он ждал чуда, действия, совета, прощения или осуждения, он был готов поэтому услышать слова, обращенные к нему от
Надписи на иконах в виде молитв не были единичным явлением. Известна также другая икона Николы из Владимира с надписью вокруг средника, датированная уже XVI
Необычайная сложность зашифрованной надписи с музыкальной нотацией на интересующей нас иконе, каллиграфическое искусство ее начертания, высокое мастерство исполнения образа святого в среднике — все говорит о том, что это творение большого, широко эрудированного художника. Византийский характер трактовки образа Николы, музыкальная нотация, связанная с греческой, позволяют предположить, что икона могла быть исполнена художником, непосредственно связанным с византийским искусством, но глубоко усвоившим также культурные и художественные традиции Древней Руси. Таким мастером мог быть знаменитый Феофан Грек, проработавший на Руси около пятидесяти лет.
Известно, что он работал как фрескист, иконописец и миниатюрист — как «книг изограф нарочитый». Он удивлял и восхищал просвещенных москвичей своей эрудицией, мастерством, свободой творчества, согласно Посланию Епифания Премудрого (около 1413 года), писателя и изографа, близко знавшего Феофана. В своем Послании Епифаний называет его философом и «мудроком».
Сочетание широкой, свободной манеры письма в среднике с тонким каллиграфическим мастерством искусной надписи вызывает невольное предположение об авторстве Феофана, блестяще владевшего искусством фрески и миниатюры. Феофан, как это известно из летописных сообщений, работал с учениками. Возможно, в работе над этой иконой ему помогал русский мастер, выполнивший клейма, столь отличные по манере письма от средника, как это отмечалось выше.
Феофану приписывается исполнение храмовой иконы «Преображение» из Спасо-Преображенского собора в
Нельзя не заметить аналогий в ряде художественных приемов письма этих двух произведений, связанных своим происхождением из Ростова Великого. Прежде всего, есть сходство в сочетании прозрачного и легкого письма фона с корпусностью в выполнении фигур. Светло-зеленый фон средника иконы Николы похож по манере письма и характеру живописи на изображение светло-зеленого скалистого склона горы на переднем плане «Преображения». Можно также заметить близость в выполнении четких и определенных по начертанию пробелов «Преображения» и «Николы». Строение головы и лепка лица Николы находят аналогии в живописи голов святых деисусного чина 1405 года в Благовещенском соборе Московского Кремля, исполненных Феофаном. Работая в Переяславле-Залесском в 1403 году по заказу вдовы Дмитрия Донского
Необычность иконы, ее происхождение, приемы письма, сочетающие манеру фресковой живописи с изысканностью миниатюры, колористические особенности и образный строй изображенного святого — все это дает некоторое основание выдвинуть гипотезу о возможном авторстве Феофана Грека. Во всяком случае икона Николы расширяет круг произведений, современных этому прославленному мастеру, и позволяет ощутить высокую культуру его эпохи.
Икона Николы представляет собой также редкостный памятник музыкального искусства Древней Руси конца XIV — начала XV века.
