* Обретенные сокровища. Из собрания В. А. Бондаренко: Книга-календарь на 2005 год / авт. вступ. ст. и аннотаций И. Шалина. — Минск : Междунар. обществ. объединение «Христианский образовательный центр им. свв. Мефодия и Кирилла»; Milano : La Casa di Matriona, 2004. — [52] с.: ил.; 46×31 см. — ISBN 88-87240-52-3.
С книгой-календарем можно познакомиться также в формате PDF.
Настоящим изданием мы представляем уникальный для сегодняшней России опыт, во многих отношениях, — совершенно новый, хотя и основывающийся на когда-то высоко ценимой и широко распространённой русской традиции коллекционерства и меценатства. Мы рады познакомить своих читателей с выдающимся частным собранием, возникшим в последние годы, в котором представлены подлинные иконописные шедевры, совсем неизвестные на Западе и почти неизвестные в России, где в первый раз стали доступны широкой публике на выставке Третьяковской галереи весной 2003 г. Сердечно благодарим Виктора Александровича Бондаренко за предоставление возможности данной публикации.
Кажется на первый взгляд парадоксальным, что значительную часть существующих ныне государственных хранилищ русской иконописи, особенно музеев Москвы и Петербурга, составляют памятники, поступившие не из закрытых храмов и монастырей, а из частных коллекций. В свое время они были принесены в дар или завещаны музеям их владельцами, приобретены правительством, но чаще — национализированы после революции, наряду с недвижимостью, мебелью, фарфором и прочими украшениями интерьера. Действительно, теперь уже трудно представить себе собрания Гос. Русского музея без составляющих его основу коллекций ученого Н. П. Лихачева, историка М. П. Погодина, графа С. Г. Строганова, предпринимателей братьев Н. М. и A. M. Постниковых, известного византиниста Н. П. Кондакова. Равным образом сокровища Третьяковской галереи неразрывно связаны с именами коллекционеров П. М. Третьякова, С. П. Рябушинского, И. С. Остроухова, А. В. Морозова, П. Д. Корина, а обширнейшие фонды Гос. Исторического музея были бы невозможны без собраний графов А. И. Уварова, П. И. Щукина, старообрядцев Е. Е. Егорова, Зубаловых, Рахмановых, Силиных, Чириковых и многих других. Подобное положение дел было бы понятно, если бы речь шла о памятниках декоративно-прикладного характера: мебели, фарфоре, украшениях, предметах быта русской буржуазии, но не об иконах, составлявших храмовое убранство православной Руси. Дело в том, что инициатива в собирании и изучении древнерусской живописи, как, впрочем, и икон нового времени, в России всегда принадлежала не столько государству, почти не проявлявшему интереса к отечественной истории, сколько частным лицам — набожным знатокам-старообрядцам, любителям древностей и старины, библиофилам, ученым, коллекционерам, реставраторам-старинщикам. Именно они предприняли первые шаги к поиску и сохранению памятников, собиранию и коллекционированию икон, их научной систематизации, определению «школ», «писем» и «пошибов», изучению техники иконописания. Подлинная любовь к иконе, неизменный энтузиазм собирателей, настоящее знаточество и глубокая заинтересованность в исследовании и публикации произведений, позволила им не только сберечь для русской культуры сотни древних памятников, ныне украшающих крупнейшие музейные хранилища, но и оставить серьезные научные описания принадлежавших им коллекций. На их щедрые пожертвования приобретались, расчищались, реставрировались иконы, устраивались первые художественные выставки, печатались каталоги и изучались памятники. Усилиями коллекционеров были осуществлены известные периодические издания «Русская икона», «София» и первые монографические исследования о русской иконописи. Характерно, что собирательская деятельность той поры совпала с серебряным веком русской культуры, и не лишним будет вспомнить, что во многом благодаря усилиям коллекционеров русской иконы она, наконец, заняла свое достойное место в истории мирового искусства. В конечном счете, благодаря этим энтузиастам и произошло сенсационное художественное открытие XX века — раскрытие подлинного лица русской иконы, коренным образом перевернувшее представление об отечественной живописи. В результате расчистки старинных образов от записей и почерневшей олифы словно из небытия возвратилась святая чистота древних красок, благостные образы, а вместе с ними — очищенная от напластований истории русская душа.
Судьба частных коллекций в России весьма плачевна. Из-за трагических перипетий русской истории XX века лишь немногие из них дошли до нашего времени в целости и сохранности. Большая часть таких коллекций, кроме тех, что еще до революции были проданы или завещаны в музеи, оказалась разрознена по различным хранилищам страны или бесследно исчезла в недрах советского антиквариата. Казалось, события прошлого столетия должны были полностью лишить надежд на поиск и приобретение новых, неизвестных истории искусств памятников. К концу пятидесятых годов закончилось формирование государственных хранилищ за счет разоренных церковных и личных собраний. Следующие два десятилетия, отмеченные широкой волной музейных экспедиций по разным областям России, выявили памятники, остававшиеся еще в заброшенных и закрытых церквах русской глубинки. Вслед за планомерными поездками музейщиков и реставраторов все самые отдаленные уголки страны посетили коллекционеры-любители, в большинстве своем художники и писатели, спасшие от разрушения и исчезновения последние «забытые в забвении» иконы. Они и образовали новые частные собрания, — казалось бы, на сей раз, последние в России. Большинство этих коллекций к концу XX века естественным путем оказалось разрозненным и перераспределенным между новыми владельцами, вывезенным за границу и распроданным в антикварных салонах... На фоне этой картины переживаемый ныне новый иконный бум — настоящий взрыв частного собирательства иконы — кажется невероятным, фантастическим по размаху, а появление неизвестных доселе древних памятников воспринимается как чудо. На рубеже двух драматических эпох вновь, как и столетие назад, мы стоим на пороге еще одного всплеска интереса к русской иконе и расцвета ее частного коллекционирования. Только за последние 10 лет появилось столько новых имен и так много личных «музеев», уже прочно занявших свое место в истории собирательства, что это вселяет надежду на формирование еще одного поколения русских меценатов и сложение современной концепции коллекционирования.
Среди художественных собраний России, появившихся уже в постсоветский период, одним из самых крупных по числу экспонатов и самым значительным по уровню представленных произведений является, без сомнения, коллекция московского предпринимателя Виктора Бондаренко, которому менее чем за четыре года удалось приобрести около ста икон XIV — начала XX вв. К тому моменту, когда у Виктора Александровича появился интерес к русской иконописи, он уже сформировался как подлинный знаток и ценитель современного искусства, меценат и автор больших художественных проектов. Так, будучи счастливым обладателем целого музея новейших художников, он организовал две большие выставки: в 1992 г. в Нью-Йорке, в Музее графства Нассау — «Русское искусство XX века: годы авангарда и годы перестройки» и в 1997 г. в Москве (совместно с Российским фондом культуры) в Гос. музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина «Мир чувственных вещей в картинках», издав на свои средства роскошные каталоги.
Не исключено, что именно этот творческий опыт предпринимателя и — что важнее — отточенный глаз собирателя, современным искусством наученный безошибочно отличать подлинное творение от случайного, временного явления, чувствовать красоту настоящей живописи, ценить цвет, понимать гармонию композиции, наслаждаться изысканностью линии, создали необходимые условия для коллекционирования древней иконы. Не раз удавалось мне присутствовать при окончательном решении Виктора Александровича приобрести тот или иной памятник: внимательно выслушивая советы экспертов, реставраторов, антикваров, будущий владелец неизменно принимал его, исходя из собственных художественных позиций — привлекшей его красоты цветового пятна или особой энергии композиционного замысла. Подобно русским меценатам рубежа XIX–XX вв., знатокам русских древностей и одновременно собирателям произведений импрессионистов или мастеров серебряного века, В. А. Бондаренко привлекли, прежде всего, высочайшие эстетические достоинства иконы. Поэтому в его доме, со вкусом обставленном красивой ампирной мебелью, антиквариатом, императорским фарфором, картинами современных художников, иконы как живописные шедевры не отделены от пространства жилого интерьера; напротив, они, подобно драгоценностям, помещены в роскошные обрамления — богатые футляры из черного бархата с золоченой резьбой. В этом сказался личный художественный вкус коллекционера, в отличие от многих собирателей не воссоздающего вокруг моленных образов соответствующую камерную обстановку патриархальной Руси, но активно включающего их в пространство своих жилых апартаментов, делая их неотъемлемой частью своей личностной духовной и эстетической ауры. Не случайно именно произведения семнадцатого века — излюбленной им эпохи древнерусской иконописи — особенно мастеров Оружейной палаты, неизменно занимают свое место в личном кабинете коллекционера, всегда оставаясь перед его взором и, по-видимому, создавая особое душевное состояние владельца.
Важно, что все памятники, собранные заботой В. А. Бондаренко, отличает высокий музейный уровень, а коллекция в целом определяется теми параметрами, которые характерны и для государственных хранилищ. Поражают и широкие хронологические рамки представленных здесь произведений, охватывающих значительный период истории иконописания, — от расцвета национального искусства в XV в. вплоть до эпохи возрождения древних иконописных традиций XX столетия, — что позволяет представить основные течения русской живописи этого времени. Главные отличительные особенности коллекции В. А. Бондаренко — ее достаточно целостный характер, отсутствие случайных приобретений, высокий художественный уровень памятников, систематически и профессионально подобранных собирателем, — что совсем не типично для подавляющего большинства частных коллекций, как в России, так и за рубежом. В этом огромную роль сыграли те художники-реставраторы и профессиональные дилеры, усилиям которых во многом и обязан владелец своим собранием. Среди них, в первую очередь, надо назвать имена известных московских знатоков, глубоких и тонких ценителей русской иконы, коллекционеров Сергея Воробьева, Вячеслава Момота, Александра Липницкого, при посредничестве которых были приобретены лучшие памятники. Благодаря их советам, а также постоянному наблюдению искусствоведов и работников музеев, эту московскую коллекцию выгодно выделяет профессиональный уровень реставрации большинства икон, выполненной в традициях музейных раскрытий, и, что особенно важно, полное отсутствие подделок и новоделов, буквально наводнивших в последнее время антикварные рынки Запада и России и, судя по многочисленным салонам и галереям Москвы, составляющих значительную часть многих других собраний.
Надо сказать, что Виктор Александрович унаследовал от традиций русского собирательства многие замечательные черты и, прежде всего, стремление к изучению и пропагандированию своих памятников. Настоящим событием культурной жизни России начала нового столетия и, безусловно, беспрецедентным явлением в истории частного коллекционирования икон стала выставка коллекции В. А. Бондаренко в залах Государственной Третьяковской галереи (в марте–апреле 2003 г.), первая в нашей стране выставка икон одного частного собрания. В ее названии «И по плодам узнается древо» отразилось новое понимание коллекционером задач своей собирательской деятельности — служение отечественной культуре.
Что касается состава коллекции и принципов ее формирования, не будет преувеличением сказать, что почти каждая икона — новая веха в истории отечественной средневековой живописи. Памятники, представленные в собрании, относятся к искусству важнейших иконописных центров Руси — Новгорода, Москвы, Ростова, Твери, Вологды, Рязани, Севера, городов Поволжья — Костромы, Ярославля, Нижнего Новгорода, а также владимирских сел — Мстеры и Палеха, неизменно заполняя лакуны в истории этих «школ». Причем большинство из них принадлежат ведущим художественным традициям XV–XX вв.
Главную часть собрания В. А. Бондаренко составляют древнейшие памятники, среди которых преобладают иконы Новгорода, Севера и Средней Руси. Выдающимся произведением коллекции является сравнительно небольшая моленная икона с оплечным изображением Спаса новгородского мастера первой половины XV в. Это образ, обладающий глубокой духовной силой и особой внутренней значительностью. Подлинная жемчужина собрания — икона «Вход в Иерусалим», некогда входившая в ансамбль праздничного ряда одного из новгородских иконостасов. Выдающиеся художественные качества прекрасно сохранившегося памятника — шедевра новгородской иконописи первой трети XV столетия — ставят его в один ряд с самыми известными иконами этого центра, принадлежащими крупнейшим музеям России. Столь же уникален камерный образ «Успения», созданный в ростовских землях и отразивший духовные поиски русского монашества эпохи, следующей за временем Андрея Рублева. А также «Лоратный архангел Михаил» («Чудо в Хонех») первой половины XV в., восходящий к знаменитому (ныне утраченному) храмовому образу Архангельского собора Рязанского Кремля. Своеобразным символом любой коллекции русских икон всегда был образ конного Георгия-змееборца — предмет вожделений «охотников» за древностями. И в этом отношении Виктору Александровичу особенно повезло: он стал счастливым обладателем редкого извода «Чуда Георгия о змие», написанного ростовским мастером конца XV столетия.
XVI век — время небывалого размаха иконописи как в столице Московского государства, так и в самых отдаленных городах страны — представлен в собрании особенно полно. Здесь и иконы ведущих иконописцев новгородской архиепископской мастерской, и работы, отражающие художественные явления центра, в том числе Москвы, и иконы Вологды, Рязани, Твери, Ростова.
Но особую ценность коллекции, гордость ее владельца составляют подписные работы известнейших мастеров Оружейной палаты конца XVII — начала XVIII столетия, а также их последователей. Среди них произведения выдающихся изографов: «Троица», написанная в 1690 г. Гурием Никитиным, иконы братьев Улановых — «Троица» (1721), подписанная Корнилием, и редчайшее по замыслу и исполнению — «Рождество Богородицы» (1715) Василия Уланова. Особо следует отметить иконы позднего периода русского иконописания XVIII — начала XX вв. Эта часть собрания отличается высокопрофессиональными, выдающимися по своим художественным качествам произведениями, в том числе и подписанными известными иконниками этого времени. Среди них произведения последователей мастеров Оружейной палаты, палехских и мстерских иконников, несколько икон известнейшего мастера этого центра В. П. Гурьянова.
