| ← Ctrl пред. | Содержание | след. Ctrl → |
XVIII век — самое малоизученное, а потому и недооцененное столетие в истории русской иконописи. На долгие годы, в силу различных причин, поздняя икона была исключена из истории русского искусства и лишена права признания за ней художественной ценности. В официальной историографии закрепилось представление, что с появлением в России в Новое время искусства светской направленности, включенного в своем развитии в общеевропейский художественный процесс, икона утратила всякое культурное значение и стала уделом ремесленников. Таким образом, для Нового времени именно светское европеизированное искусство стало считаться единственным достойным предметом изучения и восхищения. При этом совершенно игнорировался тот факт, что это искусство занимало весьма скромное место в художественной жизни необъятной России XVIII века, затронув только столицу и отчасти крупные города.
Русская светская живопись XVIII века обычно рассматривалась как преемница иконописной традиции, пришедшая ей на смену и коренным образом изменившая ее художественный язык, но при этом долгое время сохранявшая и преодолевавшая архаические черты, унаследованные от предшественницы. На самом деле, появление живописи в России никак не связано с иконой — она была другой, сознательно привитой ветвью к древу русской изобразительной традиции и имела свой параллельный путь развития, совершенно отличный от того, которым шла в XVIII веке ничуть не утратившая своей значимости для русской художественной жизни икона.
Нельзя не признать, что русское светское изобразительное искусство XVIII века носило ученический характер и не достигало уровня европейских образцов, которым стремилось подражать. Только ближе к концу столетия, благодаря созданию и деятельности Академии художеств, русская живопись достигла определенной художественной полноценности. Это совершенно естественно для искусства, переживавшего период становления. Что же касается русской иконописи XVIII столетия, то она, неразрывно связанная с традицией предшествующего времени, нисколько не утратила ни оригинального образного языка, ни высокого художественного качества. Более того, и в новых культурных условиях она еще долгое время сохраняла мощный потенциал к саморазвитию и стилистическим поискам, что, собственно, и делает ее полноценным явлением искусства, перерастающим в своем значении сугубо национальные рамки. Продолжая выполнять изначальную функцию моленного образа, икона меняла облик в соответствии с идейными и художественными представлениями людей своей эпохи. Возникло несколько новых самостоятельных направлений как в профессиональной, так и в народной иконописи. Количество икон, созданных в XVIII веке, в несколько раз превышало число произведений светской живописи и, по-видимому, именно в них гораздо полнее выражался национальный эстетический идеал общества того времени, независимо от социальных различий.
Тем не менее, поздняя икона долгие годы несправедливо несла на себе клеймо художественно неполноценного явления. Его она получила, в основном, потому, что являлась полноправной наследницей иконы XVII века, и прежде всего, того ее стилистического направления, которое зародилось в иконописной мастерской Оружейной палаты и получило название «живоподобия». После открытия в начале XX века памятников древней русской живописи, образный строй которой признали высочайшим достижением национального искусства, стиль, созданный ведущим царским изографом Симоном Ушаковым, рядом исследователей был оценен как упаднический1. Считалось, что, с одной стороны, он разрушил условность традиционного языка иконописи, с другой — подражал европейским образцам. То есть, вместо анализа нового явления к нему был применен субъективный оценочный принцип. Сегодня эти упреки выглядят откровенно несправедливыми. В советское время эстетская позиция исследователей начала XX века по отношению к поздней иконе дополнилась идеологическим подходом. Икону — явление чуждое с точки зрения социалистической идеологии — оставили в истории русского искусства только тех периодов, когда другой изобразительной традиции просто не было, и с легкостью вычеркнули из истории искусства Нового времени, которое давало возможность ограничиться исключительно произведениями светских жанров.
1 Особо ревностным сторонником этого мнения был И. Э. Грабарь, отразивший его в фундаментальной «Истории русского искусства» (
М., 1913. Т. VI. С. 425–480). Именно его точка зрения стала в дальнейшем общепризнанной в официальной историографии.
Такое искаженное представление до сих пор не изжито, хотя в последние годы явно наметился научный интерес к поздней иконе, а вслед за ним началась и ее реабилитация как полноценного явления русской художественной культуры2.
2 За последние годы проблемам изучения церковного искусства позднего средневековья и Нового времени был посвящен ряд научных конференций, в том числе периодических. Так, различные аспекты иконописи XVIII столетия непременно рассматриваются на конференции «Филёвские чтения», организуемой в Центральном музее древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублева с 1988 года, и на Научных чтениях памяти И. П. Болотцевой, проходящих в Ярославском художественном музее с 1996 года. Материалы обеих конференций регулярно публикуются. Большое значение для привлечения внимания к поздней иконе имела конференция, организованная Государственным научно-исследовательским институтом реставрации и Российским государственным гуманитарным университетом в 1995 году, а также прошедшая в 2000 году конференция Научно-исследовательского института теории и истории изобразительного искусства Российской академии художеств. Результатом их стали сборники статей 
«Русская поздняя икона: от XVII века до начала XX столетия» (М., 2001) и «Русское церковное искусство Нового времени» (М., 2004). В различных музеях был проведен ряд выставок, сопровождавшихся каталогом, где иконе XVIII — начала XX века уделялось приоритетное внимание. Это лишь наиболее заметные вехи в изменении отношения в научном мире к поздней иконе. Поистине историческим результатом этих усилий стало решение о включении глав, посвященных русскому церковному искусству Нового времени, в соответствующие тома новой фундаментальной Истории русского искусства, работа над которой ведется в настоящее время во Всероссийском научно-исследовательском институте искусствознания.
Этот процесс затронул икону всего Нового времени, а не только XVIII века. Тем не менее, именно это столетие представляет собой наименее известный период в истории иконописи. Ситуация XIX — начала XX века более благополучна благодаря обилию документов, позволяющих реконструировать общий ход развития русской иконы этого времени3. Иконопись XVIII века, несмотря на очевидные успехи в исследовании ее отдельных аспектов, — до сих пор мало изученный, почти не систематизированный и недооцененный огромный пласт русского художественного наследия.
3 Достаточно сказать, что иконе этого времени помимо множества отдельных публикаций в различных научных сборниках посвящена монография О. Ю. Тарасова «Икона и благочестие: Очерки иконного дела в императорской России» (М., 1995). Нельзя не отметить также сборник Государственного Русского музея «Никодим Павлович Кондаков: Личность, научное наследие, архив» (СПб., 2001), большая часть статей которого посвящена иконе XIX — начала XX века.
Наша книга представляет собой едва ли не первую попытку постижения этой поистине terra incognita русской художественной культуры. Ее задача — представить русскую икону XVIII века как большое самостоятельное явление искусства; понять логику развития ее образного языка на фоне смены общеевропейских художественных стилей, главенствовавших в светских жанрах; показать во всей широте охвата региональное разнообразие и направления профессионального и народного иконописания. Для иллюстративного ряда были выбраны памятники по большей части неопубликованные, разбросанные по многочисленным музейным собраниям и действующим храмам России. Иконописи XVIII века издавалось очень мало, и чтобы уверенно судить о ней, необходимо значительно расширить круг ее известных памятников.
В конечном счете, книга должна послужить основой, на которую будут опираться исследователи данной темы, и ориентиром, который поможет им идти дальше по пути постижения и изучения этого яркого и полнокровного явления русского изобразительного искусства.
| ← Ctrl пред. | Содержание | след. Ctrl → |
