| ← Ctrl пред. | Содержание | след. Ctrl → |
Общность эволюции
Изучение всего комплекса сохранившихся новгородских икон XV в. позволяет установить, что местное искусство прошло те же эволюционные этапы, что и русская культура в целом, но пережило их по-своему.
В новгородских иконах первой трети XV в., созданных в ведущих мастерских, появляется интерес к изображению лирического, созерцательного внутреннего состояния, к передаче тонких эмоциональных градаций, легкой грусти, умиленности. Возможно, новые художественные тенденции в иконописи первой трети XV в. были более активны, чем устанавливается по дошедшим до нас от этого времени памятникам.
См. кат. №№ 30–33
Около середины XV в. становится заметнее стремление к идеальности и отвлеченности образа, усиливается отчужденность его от сферы зрителя. Эти особенности по-своему проявляются и в искусстве других русских областей: в московском, тверском, псковском. Однако новгородский материал, сохранившийся наиболее полно, дает возможность отчетливее проследить процессы середины — второй половины XV в. Можно констатировать, что в искусстве стран, некогда связанных в культурном отношении с Византией, с наступлением «поствизантийского» периода несколько ослабевают каноны и нормы, сформировавшиеся на базе византийской традиции.
Тогда же, в середине — третьей четверти XV в. новгородская иконопись наиболее активно обращается к классицистической традиции. До Новгорода как бы докатилась «рублевская» волна классики, между тем как образные интонации, параллельные рублевским, зазвучали в его искусстве несколько раньше, уже в первой трети века. Эта особенность эволюции — еще одно доказательство сложности связей Новгорода с русской культурой.
В конце XV в. в образах новгородских икон меняется внутренняя настроенность. Эмоциональная жизнь становится более сдержанной. Искусство обретает своего рода утонченность, становится каллиграфически изощренным. Новгородская иконопись конца XV в. развивается по пути, сходному с путем московской живописи того же времени, но не Дионисия и его круга, а иных, более традиционных течений.
Стиль, сложившийся в конце столетия, подвергается модификации на самом рубеже XV–XVI в. или в начале 1500-х годов, в нем появляется декоративизм и известная манерность.
Художественное и историческое развитие
В первой половине XV в. активность политической жизни Новгорода находит соответствие в интенсивной художественной деятельности, а перемена духовных запросов — в сложении созерцательных спокойных образов. После середины века наблюдается явный спад социально-политической энергии, вызванный поражением Новгорода в борьбе с Москвой. Между тем в живописи именно в этот период наступает подъем творческой активности, создаются крупные ансамбли, произведения, совершенные по художественному качеству и исполненные идеальной гармонии. Резкое расхождение между новгородской общественной ситуацией, как она рисуется по письменным источникам, и характером искусства объясняется рядом причин. С одной стороны, имеет место запаздывание художественного развития по отношению к общественному. В могучих, монументализированных образах новгородских икон второй половины XV в. слышен отзвук настроений новгородцев в первой половине века, их патриотизма, их гордости своим государством и его славным прошлым, их надежд на широкие перспективы в будущем. С другой стороны, изменения в новгородском искусстве зависят не только от местных условий, но и от всей русской культуры, от общих закономерностей ее эволюции. Смягчение образных интонаций, обращение к классической традиции, поиски новых средств художественной выразительности — все эти процессы были общими для русской культуры XV в. в целом, они отразились в той или иной степени в разных ареалах русского искусства.
При скудости письменных источников, касающихся новгородской культуры XV в., и при относительно слабой их изученности, памятники искусства приобретают значение важнейших документов для характеристики духовной жизни Новгорода. Подобно тому как творчество Андрея Рублева является показателем исключительной яркости и интенсивности московской культуры первой трети XV в., в противовес невзгодам, которые испытывала в это время возрождающаяся Москва, точно так же новгородские иконы второй половины XV в. свидетельствуют о большом творческом потенциале новгородской культуры, сохранявшемся несмотря на падение Новгородского государства.
«Фольклорные» направления
Особые грани новгородской культуры выявляются при анализе «фольклорных» художественных направлений. В XV в. роль «низовых» слоев была чрезвычайно активной, они в значительной степени определяли собой окраску местного искусства. См. кат. №№ 16, 17 Подавляющее большинство этих произведений, особенно после первой трети века, отличается исключительно высоким уровнем исполнения, истинным артистизмом. Сочетание фольклорного звучания образа и безукоризненного профессионализма сообщает им своего рода изысканность. См. кат. №№ 18, 28 Подобные памятники легко представить себе не в северной деревянной часовне, не в маленьком провинциальном храме, а в большой церкви, а иногда и в боярских палатах.
Обращает на себя внимание разветвленность, многовариантность низовых течений, а также обилие сохранившихся от них произведений. За ними стоит почти весь Новгород, обширные слои его общества, все те его сферы, в которых культивировался местный патриотизм, почитание местных святынь, реликвий и преданий, приверженность к привычным формам. Необходимо отметить, что импульсы, которые способствовали поддержанию стабилизирующих тенденций новгородского искусства, исходили не только из низовой социальной среды, но и от высших общественных и интеллектуальных слоев Новгорода; например, культ местной старины, активно пропагандировавшийся Евфимием II, был «архаизацией сверху» и не мог косвенным образом не поддерживать общие архаические тенденции низовых пластов новгородской культуры.
«Низовые» художественные пласты были наиболее тесно связаны с местным живописным наследием. В подобных иконах можно ощутить следы нескольких фаз стилистического развития. Это и традиции местной иконописи зрелого XIII в. — энергия формы, максимальное звучание цвета, активное, «наставническое» обращение к зрителю, напряженность духовного усилия. Это и идущая от палеологовского этапа, от XIV в. известная утонченность, подвижность внутренней жизни. Наконец, это особенности XV в. — уравновешенность художественной структуры, словно отражающая идеальную благоустроенность и гармонию мироздания.
Исконные, почвенные основы новгородского иконного образа, с такой яркостью воплотившиеся в искусстве XIII в., вновь проявились в XV в., но уже видоизмененные, смягченные опытом палеологовской эпохи. См. кат. №№ 22, 23, 25, 28, 42, 49, 50 Многие иконы второй половины XV в., особенно с изображением избранных святых, позволяют ощутить, что за ними стоит традиция той культуры, которой были рождены образы краснофонных икон второй половины XIII в., таких, как «Иоанн Лествичник, Георгий и Власий» в ГРМ, «Спас на престоле, с избранными святыми», в ГТГ.
См. кат. №№ 16, 17, 19, 23, 25–28
Новгородское художественное наследие XIV в. также с большой отчетливостью звучит в искусстве XV в. В частности, повышенная пластическая энергия форм, четкость графического контура, крупнопланность композиций, напряженная активность образа, которые мы видим в нескольких памятниках середины XIV в. — в миниатюрах Евангелия ГИМ, Хлуд. 30 и в близких к ним по стилю изделиях в технике золотой наводки (ГРМ, Гос. Эрмитаж, Лувр), вновь выявляются в иконах XV в.
Нравственные идеалы
В образах иконописи XV в., и в первую очередь ее ведущих течений, отразилось изменение нравственных идеалов, смена оттенков новгородской религиозности. Если суровые лики икон предшествующего столетия, а отчасти и раннего XV в., например, в «Отечестве» из собрания М. П. Боткина, внушали молящимся необходимость напрячь все силы для преодоления контраста между «миром горним» и «миром дольним», для достижения внутренней гармонии, то теперь, в XV в., образы как бы являют собой приближенность к идеальному состоянию, к обретению благодати. Соразмерность душевных движений, внутреннее равновесие становятся в XV в. важным элементом новгородской образности, особенно ближе к концу столетия. См. кат. №№ 62, 66 Как известно, в московских произведениях эти начала на протяжении всего XV в. составляли стержень художественного содержания. Новгородская созерцательность носит качественно иной характер, нежели московская, ее ритм учащен, она предполагает больше энергии духа, его силу, а не мягкость.
Наряду с отмеченными интонациями, общими для всей русской художественной культуры XV в., во внутреннем мире новгородских произведений обнаруживается совсем иная основа. Им присуща некая пульсирующая энергия, раскрывающаяся не только во внушительном пафосе святых, в их «ораторском» обращении к зрителю, в зоркости их острых взглядов, но и в соотношении форм, линий и красок внутри каждой композиции. Если святые в московских иконах проникнуты общим тихим помыслом о едином и высоком идеале, определяющем гармонический, умиротворенный и спокойный строй изображений, то в новгородских произведениях присутствуют контрасты, противопоставления форм, своего рода драматургия образов. Очевидно, существенное значение для формирования специфического строя новгородской живописи имел своеобразный оттенок духовных интересов новгородского общества, повышенная энергичность внутреннего склада новгородцев, простонародная целостность, обобщенность и яркость мировосприятия, конкретность и активность их мышления, в противовес умозрительности и рефлексии. А это, в свою очередь, зависело от социальных основ новгородской культуры, в сложении которой большую роль играли широкие слои городского посада.
В русском искусстве XV в. ведущая роль принадлежит Москве. Именно в московской живописи основные идейные и образные устремления эпохи воплощены в наиболее адекватной им художественной форме. Новгород отступает на второй план, отныне он главный среди местных центров. Однако его культура не приобретает характера провинциальности, вторичности, не становится сниженным вариантом московской, она остается крупным и самобытным явлением. В каждом новгородском произведении XV в. ощутимы глубокая местная традиция, значительность содержания, художественное своеобразие и зависящая от народных вкусов непосредственность. Местные иконы XV в., полные высокой духовной настроенности, с сосредоточенными и энергичными ликами изображенных в них святых, составляют своего рода собирательный образ Новгорода, духовный портрет города.
| ← Ctrl пред. | Содержание | след. Ctrl → |