| ← Ctrl пред. | Содержание | след. Ctrl → |
Временем самой интенсивной творческой жизни Ярославля стала вторая половина XVII столетия. В 1658 году огромный пожар "в одночасье" уничтожил в городе около тысячи пятисот домов, спалил три монастыря, двадцать девять церквей, древнюю крепостную ограду кремля — Рубленого города, торговые ряды и мосты. Начиная с 1660 года и до конца девяностых годов XVII века на посаде и в слободах
города на месте старых деревянных храмов строятся одна за другой каменные церкви. Прежние каменные храмы, возведенные в первой половине столетия, украшаются стенописями. В 1673–1674 годах создается роспись церкви Николы Мокрого, в 1680–1681 годах костромские мастера под руководством Гурия Никитина и Силы Савина пишут фрески в церкви Ильи Пророка, в 1683 году возникают стенописи церкви Рождества Христова, а в 1686 году — церкви Дмитрия Солунского. В семидесятых годах начинают строить церковь Иоанна Предтечи в Толчковской слободе и колокольню при церкви Иоанна Златоуста в Коровниках. Большой объем живописных работ привлекал в Ярославль иногородних мастеров. Некоторое время в городе работал устюжанин Федор Евтихиев Зубов, позднее жалованный царский изограф и отец знаменитых граверов Петровской эпохи Ивана и Алексея Зубовых. Приезжали мастера из Москвы, Переславля-Залесского, Нижнего Новгорода, Костромы. Прославленный Гурий Никитин даже писал иконы в Федоровскую церковь. В середине семидесятых годов XVII века в Ярославль прибыл из далеких Холмогор замечательный художник Семен
Сохранилось двенадцать икон работы Семена Спиридонова Холмогорца. Некоторые из них имеют подпись и дату. Самая ранняя икона — "Василий Великий в житии" (Ярославский художественный музей) — написана в 1674 году . В отличие от большинства современных ему ярославских иконописцев, пытавшихся превратить житийную икону в некое подобие портрета на пейзажном фоне, Спиридонов сохраняет в основе построения всех своих произведений традиционную, устоявшуюся в течение многих веков схему "образа в житии" — крупного изображения святого в среднике, обнесенного рядами клейм. Клейма его икон, как и произведения строгановских художников, можно рассматривать только вблизи. Уже при удалении от них на несколько шагов они сливаются в сочетания золотых, зеленых и красных пятен, напоминающих причудливостью очертаний узор басмы с вкраплениями эмали, становятся пышным декоративным обрамлением фигуры в среднике.
При близком рассмотрении композиции в клеймах надолго приковывают внимание зрителей. Перед ними возникает мир неведомых городов со множеством причудливых дворцов и храмов, тенистых рощ и лесов, развертываются разнообразные сцены из житий легендарных святых. Изображения людей поражают разнообразием занятий и тонкой лиричностью характеров. Все персонажи облачены в нарядные красочные одежды, фигуры их стройны и изящны, красивы позы и жесты.
Близость к работам мастеров строгановской школы ощущается не только в том, что эти изображения миниатюрны, но и в сходстве самой техники их исполнения, особенно на ранней работе художника — в клеймах иконы "Василий Великий" 1674 года (илл. 51-1, 51-2, 52). Колорит сцен в этих клеймах построен на контрастном сопоставлении сочных малиновых, красных, розовых и зеленых колеров. Складки одежд прописаны твореным золотом и изредка — твореным серебром. Листовое золото заполняет только фоны клейм, да иногда им покрываются некоторые предметы обстановки интерьера. Золото использует художник и для разделки форм архитектуры. Обычно оно наносится на кровлю здания, но цвет золота не остается здесь первоначальным, а подкрашивается легким лессировочным слоем красной или зеленой краски. Такой прием иллюминирования был распространен в технике иконописания XVII века и назывался "цвечением золота".
Семен Спиридонов получил признание у ярославских купцов и посадского люда очень скоро. И когда в 1676 году к городскому воеводе пришел запрос на посылку "к государевым работам" в Оружейный приказ местных иконописцев, приезжего холмогорского иконника направили в Москву во главе артели ярославских художников. В столице он принял участие в украшении миниатюрами огромного Евангелия, которое готовили по распоряжению царя Федора
Лучшее свое произведение — "Илья Пророк в житии" (Ярославский художественный музей) (илл. 53–56) он написал в 1678 году. По необыкновенной пышности "узорочья" эта икона одна из самых нарядных не только среди работ ярославских художников, но и всей русской иконописи XVII века. Средник в иконе обрамлен золотой узорной аркой на тонких точеных колоннах. По своей конструкции арка напоминает гигантскую заставку из книги или пышный резной портал царских врат. Илья представлен в несколько необычном для его иконографии виде — стоящим во весь рост на фоне холмистого пейзажа. Он взирает на небо, в облаках которого видится ему Саваоф. Главенствующее место в колорите средника принадлежит золоту. Золотыми пробелами обильно прописаны одежды Ильи, даже разделка листвы деревьев выполнена золотом. Крупнее стали клейма. Они ясно отделяются друг от друга пространством золотых фонов, каждое клеймо становится обособленным, значительно уменьшается количество действующих лиц в каждой сцене, а светлые пятнышки золотых нимбов вокруг головы Ильи Пророка сразу же останавливают внимание зрителя на главном персонаже всех событий житийного цикла иконы. Изменилась сама манера письма художника: она стала графичной и более простой по технике, но не менее виртуозной по мастерству. Колорит иконы выдержан в мягких тональных переходах различных оттенков малиново-красных, зеленых цветов и золота. Мерцание нежных лессировочных красных и зеленых красок на листовом золоте создает впечатление материальной драгоценности живописи. Для творческого почерка Семена Спиридонова характерна эстетизация самой манеры исполнения, проявившаяся как в тонкости "мелочного" письма, так и в тщательности исполнения всей иконы в целом.
Уже в клеймах ранней работы Спиридонова — иконы "Василий Великий" — нетрудно заметить, что изображение разнообразных архитектурных форм было подлинной страстью художника. Его увлекало ритмическое чередование бесчисленных главок и башенок, сводчатых и плоских покрытий, разнообразие узоров стенных росписей, ажурное плетение оконных решеток. Он умел передать глубину перспективы интерьера и объединить участников изображаемого события в обособленном пространстве. Сказочные здания в клеймах икон Спиридонова наполнены, несмотря на свою фантастичность и условность, элементами подлинной русской архитектуры конца XVII века, но он не довольствовался только использованием этих форм и увлеченно рисовал постройки, конструкции которых были навеяны западноевропейскими образцами. Все строения в клеймах икон Спиридонова носят подчеркнуто изысканный светский облик. Даже лачуги бедняков, и мрачные тюрьмы, и обедневший монастырь превращаются в клеймах его произведений, вопреки свидетельству житийных текстов, в пышные покои.
Изысканности архитектурных форм соответствуют пейзаж, одежды людей, характер их занятий. В отличие от современных ему ярославских иконописцев, любивших насыщать клейма икон сценами всевозможных ремесленных и сельскохозяйственных работ, картинами шумных собраний, видами сражений, в клеймах икон Спиридонова часто можно видеть философа, погруженного в размышления, учеников, обучающихся книжной грамоте, сцену диспута, тихую беседу мудрецов. Неоднократно встречается в его произведениях редкая в древнерусской живописи композиция: художник, пишущий икону (илл. 59). Не раз изображаются картины пышных церемониальных аудиенций в царском дворце, торжественных богослужений, шумных пиров (илл. 58). У себя на родине, в Холмогорах, и в Ярославле художник не мог не любоваться изящными, богато украшенными кораблями фряжских купцов. Он внимательно изучил их сложную оснастку, а затем с большой точностью воспроизводил в клеймах икон (илл. 57).
Одним из лучших созданий Спиридонова после иконы "Илья Пророк" был великолепный образ "Спас Вседержитель со сценами деяний и страстей", написанный, очевидно, в начале восьмидесятых годов для церкви Иоанна Богослова (илл. 60). Торжественностью изображения в среднике эта икона, ныне хранящаяся в Русском музее, не уступает известному образу "Спаса" работы Симона Ушакова в местном ряду иконостаса Смоленского собора Ново-Девичьего монастыря в Москве. По сравнению с иконой Ушакова изображение в среднике спиридоновской иконы отмечено большей тонкостью рисунка. Кисти Спиридонова принадлежат и медальоны с фигурами евангелистов, украшавшие царские врата иконостаса церкви Николы Мокрого, а теперь хранящиеся в Ярославском историко-архитектурном музее-заповеднике (илл. 61).
| ← Ctrl пред. | Содержание | след. Ctrl → |