Труд иконописца

        Церковь Христова свята и непорочна, святости требует она и от своих чад, членов Тела Христова.

        Апостолы же называли верующих народом Божиим, святым, или сынами света. Но в нашем стремлении к святости сможет скрываться много поводов к тому, чтобы возомнить себя праведниками по сравнению с другими. Именно поэтому возникало много ересей и расколов с самых первых веков христианства.

        В чем же заключается истинная праведность и действительная святость христианина на земле?

        Прежде всего необходимо никогда не упускать из виду то, что, как бы ни высока была жизнь верных сынов Церкви, не на их праведности основывается святость Церкви. Она не может на ней основываться уже потому, что всякая праведность человеческая шатка, зыбка, неустойчива сама по себе. В этой святости человеческой есть очень большая опасность высокоумия и высокомерия. Не случайно в самом начале христианства для всех последующих веков и сынов Своей Святой Церкви Сам Господь дал указание на эту чрезвычайную немощь человеческой природы в лице первоверховного Апостола Петра. «Ты — Петр (камень), — сказал ему Христос, — и на сем камне (то есть на его исповедании) Я создам Церковь Мою... и дам тебе ключи Царства Небесного» (Мф. 16, 18–19). А в ту достопамятную ночь, когда Спаситель предупреждал учеников: «Все вы соблазнитесь о Мне», Петр противоречил: «Если и все соблазнятся, но не я» (Мк. 14, 27, 29). И чем более Христос опровергал, тем более ученик противоречил: «Хотя бы мне надлежало и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя» (Мр. 14, 31). Тогда Тот, Который создал Церковь на исповедании Петра и так оградил ее, что бесчисленные опасности и смерти не одолеют ее, лишил Своей помощи пререкавшего, потому что в нем была сильна страсть гордости и противоречия; лишил и... безмерный страх напал на Петра: он отрекался, и клялся, и божился, что не знает Сего Человека (Мф. 26, 72). Так слаб человек, предоставленный самому себе.

        И святые Апостолы, проповедуя о совершенной святости Церкви и призывая к богоподобной жизни верующих, вместе с тем, яснее ясного говорили, что в настоящей жизни нет полного совершенства, даже в лучших членах Церкви (Фил. 3, 12. 1 Тим. 1, 15), и обличали лицемерие тех, которые возомнили бы себя праведниками: «Если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас» (1 Ин. 1, 8).

        Итак, не на высоте и чистоте жизни членов Церкви зиждется святость Церкви Святой, хотя ради добрых дел чад своих она может возвеличиваться и прославляться, как об этом говорят святитель Климент Римский и другие писатели Церкви, свидетельствуя о жизни христиан их времени.

        Само назначение Церкви — освящать и вести к совершенству — необходимо предполагает несовершенство руководимых ею, ибо полное совершенство и святость уже не имеют нужды в освящении и не требуют здравии врача, но болящии (Мф. 9, 12). По Священному Писанию, совершенная святость пребывает только на Небе, где Святый и Пресвятый Бог, святость Которого воспевают святые Серафимы; на земле же находятся одни грешники, но или освящаемые, или остающиеся без освящения. А освящение и очищение человека совершаются только потому, что Сам Бог омывает его и освящает, ниспосылает Святого Духа Своего, Который может прийти и вселиться, а может и отступить, а потом снова прийти. При этом приобретаемая человеком чистота не есть совершенная чистота, но преимущественно стремление к ней, освящение себя на служение Богу и уподобление Ему как своему Бесконечному Первообразу.

        Самое усовершение человека происходит не сразу, а постепенно, при крайнем снисхождении Божием, понемногу, неприметно, наподобие того, как произрастает зерно, потом стебель, и только с течением времени оно вырастает в древо. В настоящем веке душа верующего христианина только ищет Христа, но и не всегда Его находит; и на пути своего стремления к Нему она претерпевает искушения и страдания внутренние и внешние среди окружающих ее врагов спасения, среди собственных болезней и слабостей, проистекающих от прирожденного человеку греха. На этом пути могут быть и отступления, и падения. Даже на высоких ступенях совершенства, даже по получении многих и чрезвычайных даров благодати (чудотворений) возможно глубокое падение.

        Это таинственно изображено у пророка Иезекииля, который говорит от лица Божия: «И проходил Я мимо тебя и увидел тебя... Омыл я тебя водою... И нарядил тебя в наряды, и положил на руки твои запястья и на шею твою ожерелье... и серьги к ушам твоим... Питалась ты хлебом из лучшей пшеничной муки, медом и елеем... И пронеслась по народам слава твоя... Но ты понадеялась на красоту твою и, пользуясь славою твоею, стала блудить» (Иез. 16, 8–15).

        И божественный Апостол говорит: «Усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» (1 Кор. 9, 27). «Видишь, — говорит преподобный Макарий, — какой он имел страх, будучи Божиим Апостолом». «Посему, — продолжает святой отец, — если увидишь, что кто-нибудь надмевается тем, что он причастник благодати, то хотя бы и знамения творил он, и мертвых воскрешал, но если не признает души своей бесчестною и униженною и себя низким и мерзким по духу... (а напротив) говорит: богат я, довольно с меня и того, что приобрел, больше не нужно, то таковой не христианин, а сосуд прелести и диавола».

        Велико милосердие, снисхождение и долготерпение Божие к грешным, так велико, что трости надломленной не переломит и льна курящегося не угасит (Мф. 12, 20). Всем и каждому от лица Самого Бога внушается покаяние и свидетельствуется возможность исправления, но для привлечения очищающей и освящающей благодати Божией от человека требуется не своя праведность, а одна только жертва — сокрушение духа, смиренное обращение взоров к Агнцу Божию, вземлющему грехи мира, и не в сознании своей чистоты, а в сознании своей греховности, в живом ощущении потребности искупления и в вере во Христа. Смирение, самоуничижение, сокрушение о грехах, сознание своего бессилия освободиться от них собственными силами — вот совершенство святых Церкви Христовой, вот дух Новозаветной Церкви. Свят и праведен был Апостол Иаков, когда сказал: «Много бо согрешаем вcu» (Иак. 3, 2).

        Итак, высока святость Церкви, требующей нравственного совершенства своих членов, и одни врата, вводящие в Церковь Христову, — покаяние. Одно только условие освящения и усовершения в ней человека — покаяние.

        Всякий грех, каков бы он ни был, по существу есть отпадение человека от освящающего его тела Церкви, и возвращение его в лоно ее устраивается только через искреннее покаяние. Посему и священник по принятии исповеди кающегося читает молитву: «примири и соедини его Святей Твоей Церкви».

        Для того и поставлены пастыри Церкви, чтобы постоянно служить совершению святых через их покаяние и тем созидать Тело Христово (Еф. 4, 12), а это созидание происходит не вдруг.

        Долг каждого христианина — употреблять все усилия, все средства для созидания спасения не только своего, но и других, вразумляя бесчинных, утешая малодушных, поддерживая слабых, долготерпя ко всем, но и непрестанно наблюдая, чтобы самому при этом не отпасть. А чтобы не отпасть, необходимо помнить, что совершенства в этом веке нет, оно является вожделенным, но не вполне обладаемым сокровищем, и члены Тела Христова святы только потому, что они постоянно освящаются Богом через Церковь.

        Есть грех к смерти (1 Ин. 5, 16) — это нераскаянность, упорство, непослушание Церкви, небрежение о святости ее учения, законоположений и Таинств. Однако зараженные такими грехами нисколько не препятствуют Церкви оставаться святою, ибо таковые сами отпадают от нее, как гнилые члены, как сухие ветви крепкой, плодоносной лозы.

        Церковь может принимать и строгие меры к тем из своих членов, которые оказываются ожесточенными, упорными, неверующими, злословящими путь Господень. Так делали и Апостолы, но в этой строгости Церкви действует дух любви, ищущей спасения всех и каждого, а не дух разделения; дух вразумления, как братьев, а не как врагов. В этих мерах отнюдь нет опасения за святость Церкви, так как никакое противоборство не может ее поколебать и ничье недостоинство не может осквернить ее светлую ризу. Твердое основание Божие стоит, имея печать сию: «познал Господь Своих» (2 Тим. 2, 19). Знает Господь Своих и, кроме видимого суда церковной власти, невидимым действием суда Своего отделяет от Святой Церкви не Своих. Вышли от нас, но не были наши (1 Ин. 2, 19). Еретик — самоосужден (Тит. 3, 11). Вспомним страшную участь Ария.

        Таково высокое понятие о Церкви как Теле Христовом, о Церкви, юже, Господь стяжал честною Своею кровию, и таково созидаемое через непрерывное до последнего вздоха покаяние совершенство святых членов Церкви на земле.

        Это православное учение о Церкви лежит в основе и храма, и церкви как здания. Здание храма, церкви и своим наружным видом, и своим внутренним устройством, и всеми своими предметами и чиноположениями выражает духовную сущность Церкви Христовой, Святой, Чистой, Невесты Христовой. Отсюда все предметы и все, чем обладает храм, свято, досточестно, достопоклоняемо, священно, глубокосодержательно, премудро.

        Но приходящему на служение Церкви Божией в храме, при постоянном нахождении среди священной утвари и обрядов храма (пусть это будет самый последний из обслуживающих храм), нельзя забывать, что человек очень склонен ко всему привыкать (даже к престолу), и при этом можно все самое священное обратить в сухую внешнюю форму и потерять уважение к святости дома Божия, являющегося символом, внешним знаком Церкви, которая есть Тело Христово, столп и утверждение истины (1 Тим. 3, 15). Это случится тогда, когда будет потерян дух Церкви православной, дух, о котором говорилось выше, именно — сознание и чувство своего величайшего недостоинства, то живое ощущение своей негодности, которое одно только и дает возможность и право каждому принадлежать Церкви — Телу Христову.

        Всякий да блюдется, да не падет, ибо хотя князь мира сего и осужден, но до определенного времени, яко лев рыкая, ходит, иский кого поглотити (1 Пет. 5, 8).

        Итак, свят храм Божий как здание за святость того, чему он является символом, за святость того, что он хранит (например, Святые Тайны — Тело и Кровь Христовы, Евангелие).

        Храмоздательство почиталось священным делом всегда; на дело строения храмов не раз были явлены особые знамения благоволения Божия. За благотворителей и благоукрасителей храмов Церковь молится особенно. И тем не менее по попущению Божию здание храма может быть разрушено. Однако это разрушение видимого храма не разрушает Церкви Божией — Тела Христова: она будет стоять, и самые врата ада не одолеют ее.

        Церковь Христова не есть организация человеческая, хотя она имеет и внешнюю организацию и внешнее управление, Церковь — Тело Христово есть Христов организм. Всякую организацию человеческую можно расшатать и уничтожить, но невозможно уничтожить организм Христов. Тяжкие времена для Церкви, времена гонений и притеснений лишь способствовали и будут способствовать очищению, обновлению и укреплению ее. Кроме того, всем истинным членам Тела Христова раз и навсегда сказано: касающийся вас касается зеницы ока Его (Зах. 2, 8).