Наверх (Ctrl ↑)

Лазарев В. Н.

История византийской живописи


← Ctrl  пред. Содержание след.  Ctrl →

[IX.8. Монументальная живопись второй половины XIV века]

        
 с. 167 
¦
Самым ранним образцом столичной монументальной живописи графического стиля второй половины XIV века является фрагмент росписи церкви Богоматери Панагии на острове Халки (Принцевы острова, Босфор)80. Церковь построена между 1341 и 1372 годами. Ее старая живопись целиком скрыта под слоем штукатурки с новой живописью. Открытым остается лишь один фрагмент с головой неизвестного молодого святого. Несмотря на свою незначительность, этот фрагмент позволяет все же сделать существенные выводы о стиле константинопольской живописи третьей четверти XIV века. Фронтально поставленная голова выдается своей сдержанностью и несколько архаизирующей строгостью. В сравнении с работами первой половины века манера исполнения стала много суше. Линейное начало получает сильнейшую акцентировку не только в схематической обработке волос, но и в трактовке карнации: поверх щеки положены частые белые веерообразно расходящиеся линии, призванные моделировать форму. Этот чисто графический прием становится характерным для живописных произведений второй половины XIV века, что доказывается рядом столичных икон и фресками Цаленджихи.

80 R. Janin. Les iles de Princes: étude historique et topographique. — EO, ХХIII 1924, 326–328; H. Židkov. Über ein Freskenfragment in der Panaghia-Kirche auf der Insel Chalki. — BNJb, VI (1927–1928) 3–4 1928, 521–528. Статья Г. В. Жидкова содержит ряд тонких замечаний о стиле позднепалеологовской живописи.

     Цаленджихские фрески представляют собой центральный памятник столичной монументальной живописи позднего XIV века81 (табл. 534–542). При этом они совершенно ускользнули от внимания большинства исследователей, что отчасти объясняется местоположением церкви, затерянной в горах далекой Мингрелии. Церковь была расписана при князе Вамеке Дадиани (1384–1396). Об этом свидетельствуют надписи на греческом и грузинском языках, расположенные на лицевых сторонах юго-западного и северо-западного столбов. Согласно этим надписям, автором фресок был кир Мануил Евгеник, привезенный из Константинополя специально ездившими за ним грузинами Махаребели Квабалия и Андронике Габисулава. В надписях Мануил Евгеник гордо подчеркивает, что он приехал из Константинополя. Так как роспись исполнена несколькими мастерами, есть основания думать, что Мануилу Евгенику помогали местные силы во главе с упомянутыми Квабалия и Габисулава.

81 М. Brosset. Rapports sur un voyage archéologique dans la Géorgie et dans l'Arménie, executé en 1847–1848, II. St.-Petersbourg 1850, 16–18; E. Такайшвши. Археологическое путешествие по Самегрело. — Дзвели Сакартвело, III. Тифлис 1913–1914, 209 (на груз. яз.); Д. Гордеев. Отчет о командировке в Ахалцихский уезд в 1917 году. (Росписи в Чуле, Сапаре и Зарзме). — ИзвКИАИ, I 1923, 90; Ш. Амиранашвили. Убиси. Тифлис 1929, 31–35; Толмачевская. Фрески древней Грузии, 19–20; Амиранашвили. История грузинского искусства, 247–249. В Цаленджихе работало не менее четырех мастеров. Первому мастеру, которого следует отождествлять с Мануилом Евгеником, я склонен приписывать следующие фрески: Богоматерь с Петром и Павлом и двумя ангелами, Сошествие св. Духа, Снятие со креста, Оплакивание, Тайную вечерю, Омовение ног, двух архангелов, Трех отроков в пещи огненной, Благовещение, Уверение Фомы, Мироносиц у гроба, Поклонение жертве с ангелами и святителями, фигуры диаконов, ктиторский портрет и значительную часть фигур в нижнем регистре. Этот мастер брал себе те фрески, которые находились на видных местах и были лучше всего освещены. Он пользуется светлыми красками (фиолетовой, светло-зеленой, голубой, лиловой, желтой, синевато-серой, розовато-лиловой), его композиции отличаются большей широтой и свободой, его фактура — большей живописностью. Второму мастеру, являвшемуся, по-видимому, грузином, принадлежат: Вознесение, двойная композиция Евхаристии, роспись барабана, Сошествие во ад, Распятие, Крещение, Воскрешение Лазаря, Вход в Иерусалим, Преображение, отдельные фигуры святых. Его краски более темные и плотные (красно-коричневая, коричневато-желтая, темно-лиловая, темно-фиолетовая), его рисунок суше и графичнее, его фактура менее свободна. Третий мастер — ярко выраженный грузин — был автором Сорока мучеников и Георгия на коне. Для его колорита типична особая чернота. К четвертому мастеру восходят сцены из жизни Марии, Чудо в Кане, Успение, сцены исцелений, сцены из жизни Крестителя (?). По колориту он близок к первому мастеру, но фигуры его более приземисты. Возможно, он пользовался как образцами миниатюрами. Все фрески имеют сопроводительные надписи на грузинском языке.

     В наилучшей сохранности дошли фрески апсиды, где в конхе изображена Богоматерь Оранта со стоящими по ее сторонам апостолами Петром и Павлом и   с. 167 
 с. 168 
¦
двумя ангелами. Ниже представлены шесть ангелов с рипидами и свечами, а еще ниже шесть святителей в рост, обращенных в трехчетвертном повороте к центру, где стоит охраняемый двумя ангелами престол с младенцем Христом на дискосе. В откосах окон написано еще шесть святителей, а в простенках между окнами две свечи на высоких подсвечниках. Свод вимы украшен Вознесением, стены вимы двучастной композицией Причащения и диаконами, триумфальная арка — фигурами столпников и святых и медальонами с полуфигурами святых. Росписи диаконника, равно как и парусов, погибли. В конхе жертвенника помещены полуфигуры Николая Чудотворца, Богоматери и Христа. Внизу дана композиция из трех полуфигур: Христос во гробе с Богоматерью и Иоанном по сторонам. Свод и стены украшены рядом сцен из жизни св. Николая и фигурами святых. В куполе церкви мы видим Пантократора с девятью архангелами и фриз с Этимасией и херувимами и серафимами (обе эти композиции исполнены в XVII веке). Между окнами барабана изображены пророки, а на подпружных арках сорок медальонов с полуфигурами святых. По сторонам триумфальной арки представлено Благовещение, на южной стене сцены из жизни Марии и Чудо в Кане, на западной стене Сошествие св. Духа и Успение, на дверной арке Видение Петра Александрийского, по сторонам двери фигуры архангелов Михаила и Гавриила, в западном рукаве церкви помещаются Вход в Иерусалим, Воскрешение Лазаря, Крещение, Преображение, Омовение ног, Тайная вечеря, Оплакивание и Снятие со креста, на северном своде Распятие и Сошествие во ад, на северной стене Жены-мироносицы у гроба, Уверение Фомы и фигуры Константина и Елены. На внешней стене диаконника и на примыкающем к ней участке южной стены храма изображены Сорок мучеников севастийских и Даниил во рву львином, на стенах южного нефа различные сцены исцелений, а на своде сцены из жизни Крестителя, ныне почти совершенно утраченные. В северном нефе представлены Георгий на коне, поражающий дракона, и Три отрока в пещи огненной. Здесь же видны фрагменты ктиторских портретов. Фрески покрывают все стены, причем они располагаются регистрами друг над другом. Каждая сцена заключена в рамочку. Нижние части стен и своды арок украшены изображениями святых, мучеников и аскетов.

     При сопоставлении фресок Цаленджихи с современными им фресками Мистры сразу бросается в глаза относительная уравновешенность композиций. За исключением сцены Чудо Георгия о змие, в них нет бурного движения, они лишены по-барочному сложных архитектурных фонов, всюду дает о себе знать дух особой сдержанности. Живописный стиль первой половины XIV века уступает здесь место графическому стилю, базирующемуся не на мазке, а преимущественно на линии. Карнация написана в сухой манере: поверх розовато-коричневой подготовки положен румянец, заштрихованный тонкими веерообразно расходящимися светлыми линиями. Тени намечены резкими полосами, имеющими глухой зеленый тон, блики на скулах, кончиках носа и подбородках исполнены густыми белилами. Самую близкую аналогию этой грубоватой фактуре мы находим в церкви Панагии на острове Халки, где щеки молодого святого обработаны такими же веерообразно расходящимися линиями. Данный прием, при всей его схематичности, может все же рассматриваться как своеобразный пережиток живописного стиля первой половины XIV века: на расстоянии резкость белой штриховки смягчается и создается впечатление тонкой вибрации красок. И колорит фресок обнаруживает ряд новых тенденций. Он стал более холодным и светлым. Доминируют интенсивные светло-зеленые, холодные голубые, фиолетовые, коричневато-лиловые, розовато-лиловые, желтые, нежные серые и коричневато-красные краски, образующие довольно жесткую колористическую гамму, в которой отсутствуют столь типичные для мозаик Кахрие джами голубовато-синие и теплые зеленовато-желтые тона.  с. 168 
  
¦



← Ctrl  пред. Содержание след.  Ctrl →