* Статья опубликована: Ставрографический сборник. Книга II: Крест в Православии. Сб. статей / Сост., науч. ред. и вступит. ст. С. В. Гнутовой. М.: Изд-во Московской Патриархии; Изд-во «Древлехранилище», 2003. С. 5–11.
© Издательство Московской Патриархии, 2003
© Коллектив авторов, 2003
© Издательство «Древлехранилище», оформление сборника, 2003
Материал предоставлен российским Ставрографическим центром.
Об авторе: Гнутова Светлана Витальевна — кандидат искусствоведения, зав. сектором декоративно-прикладного искусства Центрального музея древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева
Всякому кресту, сотворенному по образу и подобию того Животворящего Креста Христова, следует поклоняться, как тому самому, на котором был пригвожден Христос.
Преподобный Иосиф Волоцкий («Просветитель», Слово 7)
Книга «Крест в Православии», продолжающая серию Ставрографических сборников (Книга вторая), посвящена изучению крестов, проблемам образа и первообраза, прототипа и копии.
Св. Иоанн Златоуст в «Третьем слове на Послание к Колоссянам» пишет следующее о силе образа: «Образ, так как он есть образ, должен быть совершенно сходен с подлинником, который он в чертах своих изображает». Эти слова цитирует в своей книге «О кресте Христовом» святой праведный Иоанн Кронштадтский, приведя их в начале работы как основу основ для исследования памятников церковных древностей1.
1 Иоанн Сергиев [св. прав. Иоанн Кронштадтский]. О кресте Христовом (против раскольников). СПб., 1896. С. 6.
Профессор А. П. Голубцов в своей лекции «Из истории изображений креста» рассматривает крест как мировой общечеловеческий символ и поэтому прослеживает историю креста в художественном творчестве далеко за пределы христианской эры2. Именно художественную историю изображений креста А. П. Голубцов обозначает термином ставрография. Приведем его слова из лекции о кресте: «Эти скрытые, прикровенные кресты и представляют собою первые, и по времени, и по способу выражения, опыты христианского искусства на поприще ставрографии. Самый важный и распространенный из них составляют, конечно, монограммы имени Христова»3. А. П. Голубцов приходит к выводу, что сила всех этих знаков заключается в имени Христос, которое представляется в них в различных графических сочетаниях. Далее проф. Голубцовым рассматриваются древнейшие «неприкровенные» изображения креста, среди которых в археологической науке принято различать три основных вида: crux commissa, или patibulata, — трехконечный крест в виде греческой буквы Т (тау); crux immissa, или capitata, четырехконечный крест так называемой греческой (равноконечной) или так называемой латинской (неравноконечной) формы; crux decussata, иначе — косой крест в виде буквы X.
2 Голубцов А П. Из чтений по церковной археологии и литургике. СПб.: «Сатисъ», 1995 (с изд. 1917 г.).
3 Там же. С. 217. Слово ставрограмма (staurogramm) употребляется в трудах западных ученых. См.: Lexikon der Christlichen Ikonographie. Rom, Herder. 1994. V. 2. P. 565–566. К группе ставрограмм принадлежит и известное изображение на лабаруме Константина Великого.
Дальнейшую, и вместе с тем завершающую, фазу в художественной истории креста представляют, по мнению А. П. Голубцова, распятия, или «круцификсы», на которых изображаются не только орудия казни, но и сам страждущий Спаситель4.
4 Там же. С. 220–221.
Мы достаточно подробно остановились на работе А. П. Голубцова «Из чтений по церковной археологии и литургике», поскольку его лекционный курс может считаться основополагающим для ставрографии как науки о Кресте.
В настоящее время ставрография развивается в двух плоскостях (или направлениях) —исторической и искусствоведческой. В исторической плоскости ставрографию можно рассматривать как составную часть церковной археологии. По определению А. Мусина, современная церковная археология — это наука, «изучающая вещественные древности источниковедческими методами общей археологии в контексте Священного Предания и церковной традиции с целью более полного разрешения проблем истории Христовой Церкви и христианской культуры»5.
5 Мусин А. Проблемы возрождения церковной археологии: предмет, метод, цель // Церковная археология: Материалы Первой Всерос. конфер. Псков, 20–24 ноября 1995 г. СПб.; Псков, 1995. Ч. 1. С. 17; он же. К вопросу о перспективах изучения русской церковной культуры в российской археологии // Археологические вести. 1993. № 2. С. 145–153.
Близкое определение церковной археологии дано Л. А. Беляевым и А. В. Чернецовым: «Проблематика археологии церковных древностей есть изучение истории церкви по ее материальным памятникам...»6.
6 Беляев Л. А., Чернецов А. В. Русские церковные древности (археология христианских древностей средневековой Руси). М., 1996. С. 4.
О путях развития и обновления современной церковной археологии интересно пишет, обобщая эту проблему, проф. Л. Г. Хрушкова7. Академик РАН В. И. Молодин в одной из своих работ, непосредственно касающейся проблематики изучения крестов («Кресты-тельники Сибири как объект научного изучения»), рассматривает два возможных исследовательских подхода применительно к данному виду источников8. Первый из них искусствоведческий, включающий в себя вопросы стиля, иконографических особенностей форм и типологии крестов. Второй подход — исторический, при котором кресты изучаются в рамках «исследуемых историко-культурных комплексов». Важное место при таком подходе занимает контекст памятника, позволяющий решать проблемы, связанные с хронологией комплекса.
7 Хрушкова Л. Г. Археология христианская, византийская, церковная: термины, предмет, современное состояние // «Точки / Punkta», 2001. № 3–4. С. 92–211.
8 Молодин В. И. Кресты-тельники Сибири как объект научного изучения // Культура русских в археологических исследованиях. Омск, 2002. С. 96–102.
В настоящем выпуске Ставрографического сборника представлены оба обозначенных выше подхода к изучению крестов. Сборник состоит из шести разделов, в которых нашли отражение работы из наследия научной ставрографии и современные исследования, продолжающие и развивающие традиции отечественной ставрографии как науки о Кресте.
В Раздел 1 вошли работы церковных археологов XIX — начала XX века Н. И. Троицкого и Г. Д. Филимонова.
Николай Иванович Троицкий (1851–1920), историк и археолог, сын пономаря из Тульской губернии, окончил Московскую Духовную Академию, а затем в течение тридцати восьми лет преподавал в Тульской семинарии. Н. И. Троицкий собрал значительный материал по истории Тульского края, проводил археологические раскопки городищ и курганов в бассейнах рек Дона и Оки. В 1885 году он основал Тульское епархиальное древлехранилище (первое учреждение такого рода в епархиях России). Оно было открыто для посещения публики под именем «Палаты Древностей»9.
9 Подробнее о Н. И. Троицком см.: Вздорнов Г. И. История открытия и изучения русской средневековой живописи. XIX век. М., 1986; Никольский П. Тульское епархиальное древлехранилище. Тула, 1898. С. 4–9.
Редчайший памятник Тульской палаты Древностей — резной двусторонний процветший крест афонской работы второй половины XVII века — явился одним из главных объектов анализа в публикуемой в Сборнике статье ученого «Крест Христа — Древо Жизни»10, написанной им в Туле в 1914 году. Эта работа, выдержанная в классическом духе церковной археологии, представляет собой достаточно полное историко-искусствоведческое исследование по иконографии Креста, относящееся к области «церковных разысканий» и одновременно рассматривающая ряд памятников в художественно-искусствоведческом контексте. Поскольку Н. И. Троицкий в своей статье много полемизирует с Г. Д. Филимоновым, мы сочли необходимым опубликовать в разделе «Наследие отечественной ставрографии» также работы и этого автора. Несмотря на некоторые устаревшие положения и обороты, нам показалось интересным представить эти, тоже полемичные, статьи на суд современного читателя, чтобы дать представление о путях развития отечественной науки о церковных древностях, тем более что хронологически они значительно предшествуют работе Н. И. Троицкого.
10 Троицкий Н. И. Крест Христа — Древо Жизни // Светильник. М., 1914. № 3. Рис. 25а и 256.
Георгий Дмитриевич Филимонов (1828–1898) — известный русский археолог и историк искусства, происходил из семьи полтавского помещика. Окончил историко-филологическое отделение Московского университета. В 1849 году издал свою первую археологическую работу «Описание памятников древности церковного и гражданского быта из русского музея П. Ф. Коробанова». Уже в ней Г. Д. Филимонов воспользовался строго научным методом, проявившемся в составлении палеографических и историко-художественных данных с точным описанием самого памятника. В 1856 году Г. Д. Филимонов поступил работать в Московскую Оружейную Палату, а с 1858 года был определен заведующим ее архивом и канцелярией. В 1864 году он вместе с Ф. И. Буслаевым и другими учеными основал при Румянцевском и Публичном музеях Общество любителей древнерусского искусства. Уже в первом томе Сборника этого Общества, вышедшем под его редакцией, Г. Д. Филимонов поместил целый ряд статей, среди которых была и работа «Значение луны под крестом (По Афонским памятникам Севастьяновского собрания)», которую мы и воспроизводим в настоящем издании Ставрографического сборника11. В ней он касается весьма дискуссионного вопроса, связанного с трактовкой полумесяца («луны») в нижней части купольного креста, а также проблемы генезиса этой древней формы от ранних греческих памятников. На основании комплексного анализа источников по данному вопросу Г. Д. Филимонов приходит к выводу о том, что полумесяц под крестом, постоянно встречающийся на купольных крестах и иногда трактовавшийся в отечественной церковной археологии первой половины XIX века как символ торжества православия над магометанством, — имеет совершенно иной смысл. Следует иметь в виду, что написанная в эпоху Крымской и русско-турецких войн статья иногда оставляет ощущение некоторой пристрастности и патетичности, навеянных особенностями мировосприятия конкретной ситуации того времени, но это не умаляет в целом ее научных достоинств12.
11 К настоящему времени появились новые интересные статьи, посвященные именно резным афонским крестам, которые находятся теперь в музейных собраниях России. См.: Залесская В. Н. Резьба по дереву // Афонские древности. СПб., 1992. С. 38–43 (Кат. №№ 79–90; 95–98); она же. Афонские резные кресты // Византийский временник. № 54. М., 1993. С. 140–144; Графина Т. М., Пуцко В. Г. Резной греческий крест Высоцкого монастыря // Leitschrift für Balkanologie. № 36/1. Wiesbaden, 2000. P. 46–56.
12 Подробнее о Г. Д. Филимонове см.: Энциклопедический словарь Брокгауза-Ефрона. Т. XXXVa. п/т 70. СПб., 1902. С. 747–749; Вздорнов Г. И. Указ. соч.
Раздел современных исследований в Сборнике открывает статья К. А. Щедриной «Крест императора Константина Великого. К вопросу иконографии». Эта работа продолжает в полном объеме традиции классической отечественной ставрографии. В ней подробно рассматривается вопрос о том, каким мог быть подлинный крест, созданный императором Константином, при этом поднимается целый пласт русских и западных источников, касающихся этого предмета. Автор статьи приходит к выводам о том, что Корсунские выносные кресты, получившие распространение на Руси в XVII веке, а также Кийский крест патриарха Никона отразили в основе своего образа Крест Равноапостольного царя Константина.
Обозначенную выше тему продолжает статья Г. А. Романова «Кресты в крестных ходах Древней Руси». Это подробнейшее исследование истории и типологии выносных крестов Древней Руси в связи с крестными ходами в древности.
К статьям К. А. Щедриной и Г. А. Романова примыкает работа В. Г. Пуцко, построенная на материале византийско-русских бронзовых крестов, среди которых есть киотные епископские и даже процессионные.
Теме выносных запрестольных крестов посвящены статьи И. Г. Харламовой и Л. Б. Сукиной13. К выносным крестам, по всей видимости, относился и Чудотворный Сретенский крест из г. Мурома (ему посвящена статья О. А. Суховой). Муромский Виленский крест, рассмотренный здесь же, безусловно, может быть отнесен к наперсным крестам духовенства.
13 В рамках этой темы хотелось бы отметить недавно вышедшую статью Е. А. Моршаковой «Запрестольные кресты Благовещенского собора Московского Кремля — уникальные памятники русской культуры сер. XVI в.», опубликованную в сборнике: Макарьевские чтения. Вып. VIII. Можайск, 2001. С. 329–341.
Кресты малых форм — нательные, наперсные и напрестольные — стали предметом исследования в работах В. В. Игошева, И. А. Стерлиговой и О. А. Суховой во втором разделе Сборника.
Ученые XIX века И. П. Захаров, И. Е. Забелин, Н. В. Покровский и др. разделяли кресты по их назначению — церковному либо личному. Этой же типологии придерживаются и современные исследователи. В. В. Игошев приходит к выводу о том, что многообразие типов ярославских крестов было обусловлено, прежде всего, вкусами заказчиков и местных мастеров, а также богатейшими местными традициями ярославской иконописи, фресок, золотого и серебряного дела.
В статье И. А. Стерлиговой затрагивается история почитания святых мощей в Древней Руси, и в связи с этим рассматривается история и назначение древнейших напрестольных крестов-мощевиков14.
14 В дополнение к этой теме см.: Спирина Л. М. Троицкие кресты XVI–XVII вв. в собрании Сергиево-Посадского музея-заповедника (К вопросу о лицевых изображениях на произведениях серебряного и золотого дела XVI–XVII вв.) // Троице-Сергиева Лавра в истории, культуре и духовной жизни России. М., 2000. С. 345–368.
Монументальным стационарным крестам посвящены в настоящем сборнике статьи Д. В. Пежемского, Г. М. Зеленской, а также работа священника Александра Парфенова. В них продолжены традиции изучения монументальных белокаменных и деревянных крестов, заложенные в XIX — начале XX века такими ставрографами, как А. А. Спицын и И. А. Шляпкин15.
15 Спицын А. А. Заметки о каменных крестах, преимущественно новгородских // Записки Русского отдела Императорского Русского археологического Общества. Т. VI. Вып. 1. СПб., 1903; Шляпкин И. А. Древние русские кресты. Кресты Новгородские до XV века, неподвижные и не церковной службы // Записки отделения русской и славянской археологии Императорского Русского Археологического Общества. Т. VII. Вып. 2. СПб., 1907. С. 49–84.
В третьем разделе Ставрографического сборника впервые публикуются и вводятся в научный оборот редчайшие кресты различного назначения из собраний Государственной Третьяковской галереи, Государственных музеев Московского Кремля, Псковского, Саратовского и Уфимского художественных музеев.
Это огромный массив памятников, попавших в музеи большей частью после революции 1917 года из закрытых к тому времени храмов. В советскую эпоху богослужебные кресты практически не исследовались и не публиковались, поэтому публикация этих памятников открывает новую страницу в ставрографии. Таким образом, раздел «Музейные коллекции», впервые введенный во вторую книгу Ставрографического сборника, в дальнейшем предполагается как постоянный.
Поскольку на большинстве крестов, включенных в каталоги музейных собраний, присутствуют сведения о мощах, либо владельческие надписи, было принято решение приводить надписи на них в упрощенной орфографии, близкой к современной: выносные буквы внесены в слова, дополненные буквы и части слов даются в квадратных скобках, титла раскрыты в круглых скобках. Не имея возможности ознакомиться с полным объемом приведенных в Сборнике надписей на крестах в их оригинальных версиях, редактор-составитель не может нести ответственности за аутентичность их воспроизведения авторами статей. В связи с этим надписи на крестах даны в том виде, в каком они были представлены в авторских рукописях. Воспроизведение надписей, унификация терминологии, систематизация каталожных описаний крестов представляются составителю и редакционному совету Сборника важными предметами, требующими дополнительного изучения и серьезной проработки этих вопросов.
Следующий, четвертый, раздел Сборника, также вводимый нами впервые в настоящем выпуске, связан с методологическими аспектами ставрографических исследований. В статье Д. В. Пежемского затронуты очень важные вопросы унификации терминологического аппарата в области типологии и предложены возможные решения по классификации и систематизации как различных типов крестов, так и отдельных признаков креста. Разнобой в ставрографической терминологии можно встретить уже в работах исследователей XIX века, что порою даже создает трудности в понимании значения, вкладываемого конкретным автором в тот или иной термин. Характерный пример дает упомянутая выше статья Г. Д. Филимонова, который, обратившись к назначению благословляющих крестов, пишет: «Тогда как напрестольные кресты, стоя для мирян в недоступном месте, открыты были только их созерцанию, кресты благословящие были в постоянном их чествовании, лобызании [курсив наш. — С. Г.]»16. Как видим, Г. Д. Филимонов, во-первых, различал кресты напрестольные и кресты для благословения как разные** типы (что нехарактерно для других исследователей), а во-вторых, предложил свой термин для обозначения последних (также не получивший распространения и даже несколько непривычный для современного уха: благословящий). Можно предположить, что под «стоящими» напрестольными крестами автор имел в виду кресты стационарные, на подставке. В современных же исследованиях напрестольные кресты практически единодушно рассматриваются в функциональном смысле вместе с тем и как «благословящие», то есть используемые священником для благословения паствы.
16 Филимонов Г. Д. Значение луны под крестом (По Афонским памятникам Севастьяновскoro собрания) // Сборник изданий Общества древнерусского искусства при Московском Публичном музее за 1866 г. М., 1866. С. 160.
И подобных примеров трудностей с понятийным аппаратом ставрографии встречаем пока немало, поэтому очевидно, что назрела необходимость в приведении самих понятий и терминов, их означающих, в общую стройную, по возможности, систему.
В пятый раздел Сборника были помещены разные сообщения (что отражено и в названии самого раздела). Среди них публикации интересных сведений об уникальных крестах-памятниках, поставленных в связи с определенными событиями (статьи А. Б. Пермиловской «Крест из дер. Кушкопала» и статья В. Н. Шараева «Крест на Волжском берегу»). Статья К. Федоровой, составленная по материалам «Трудов Саратовской Ученой архивной комиссии», относит нас к дореволюционным публикациям о несохранившихся доныне крестах. Такого рода материалы позволяют заполнить определенные «лакуны» там, где натурные исследования уже бессильны.
Последний раздел сборника, по традиции, посвящен обзору новых публикаций, имеющих отношение к науке о Кресте и увидевших свет в России и в восточнославянском мире в 2000–2001 годах.