* Статья опубликована: X научные чтения памяти Ирины Петровны Болотцевой: Сборник статей. — Ярославль, Аверс Пресс, 2006. Стр. 64–73, цв. илл. 18–23.
© Ярославский художественный музей, 2006
© Кузнецова О. Б., 2006
В статье сохранена сквозная нумерация иллюстраций сборника.
В течение последних лет были найдены или отреставрированы произведения, прояснившие художественную манеру многих ярославских иконописцев последних десятилетий XVIII — начала XIX века — Логгина и Козьмы Шустовых, Михаила Соплякова, Степана Завязошникова, Климента Мокроусова. В настоящем сообщении предпринята попытка на основе обнаруженных нами архивных данных, обобщения опубликованных материалов, а также сведения воедино известных и неизвестных произведений выявить творческий облик еще одного ярославского мастера — Андрея Денисова.
Биографические сведения об этом художнике скудны, но позволяют обозначить примерные даты его жизни. Будучи жителем приписанной к ярославскому Спасскому монастырю Бутырской Ново-Федоровской слободы, А. Денисов упоминается в ее «Ревизской сказке за 1782 год».1 Согласно этому документу иконописец родился в 1750 г., и в 1782 г. ему было 32 года.2 Из «Ревизской сказки» узнаем также о составе его семьи. Жена мастера — Александра Андреева, 27 лет, названа дочерью певчего Спасского монастыря Андрея Иванова, написанного в окладе Угличского уезда экономического села Сигори. У Денисовых было трое детей: Василий, 5 лет, Дмитрий, 2 лет, Параскева, 7 лет. В семье Денисова жила его овдовевшая 53-летняя мать Авдотья Иванова, урожденная ярославская посадская. В «Ревизской сказке» также записаны отец художника — Денис Афанасьев, которому во время предыдущей переписи, в 1763 г., было 43 года, умерший в 1766 г., и сестра — Катерина Афанасьева, в 1763 г. ей было 30 лет, скончалась она в 1769 г.3 Поскольку Бутырская слобода соседствовала с земельными владениями Саввы Яковлева, хозяина полотняной фабрики — Ярославской Большой мануфактуры, не исключено, что занятия предков А. Денисова были связаны с ней, поэтому иногда он упомянут под фамилией Холщевников. Дата смерти художника не установлена, но, судя по дошедшим документам, произошло это после 1813 г.4
1 Ревизская сказка Бутырской Ново-Федоровской слободы за 1782 год (ГАЯО. Ф. 100, оп. 18, ед. хр. 128, л. 23).
2 Там же. Л. 23.
3 Там же. Л. 23.
4 А. Денисов упомянут в двух деловых документах: во-первых, в договоре «Крашенинникова Федора о принуждении к расчету с крестьянином Андреем Денисовым. 1809 2 марта. 1 вязка, л. 2.», во-вторых, в договоре «Мокроусова Василья о принуждении к окончанию Мологской округи в селе Лацком в церкви позолотою иконостаса по договору, или поручителей его Завязошникова и Холщевникова. 1813 20 октября. 2 вязка, 91 л.». РГАДА. Ф. 807, оп. 2, ед. хр. 36, л. 80, 230 об. Алфавит К-П.
Андрей Денисов принадлежал к мастерам-универсалам, он трудился как иконописец и как художник-монументалист. В составе ярославской артели, возглавляемой братьями Афанасием и Иваном Шустовыми, он участвовал в стенописи Никольской церкви Нерехты (1768–1769).5 В церковной летописи его имя названо четвертым, следовательно, несмотря на молодость, он принадлежал к ведущим мастерам художественной артели, работавшей в характерном стиле, сплавившем крупные формы итальянизирующих маньеристов — графиков Библии Пискатора с традиционным искусством фрески, поступательно развивавшемся с XVII в. Но в этом раннем монументальном произведении индивидуальность А. Денисова едва ли различима, и охарактеризовать его почерк затруднительно.
5 См. надпись на откосах северной церковной двери. Имена мастеров названы в книге: Демидов С. В., Кудряшов Е. В. Нерехта. М., 1996. С. 37–38.
Росписи Никольской церкви не единственная работа иконописца, связанная с Нерехтой. Он еще не раз возвращался в этот процветавший в XVIII в. город, например, писал иконы для Воскресенской церкви, освященной 4 июля 1780 г.6
6 Диев М. Город Нерехта в XVIII и в первой четверти XIX века. Отдельный оттиск из XIII выпуска Трудов костромского Научного общества. Кострома, 1920. 65–113 с. С. 83. Высказывание М. Диева приведено в современном издании о Нерехте. См.: Демидов С. В., Кудряшов Е. В. Указ. соч. С. 45.
Выдающимся произведением, во всей полноте, раскрывающим дарование А. Денисова художника-монументалиста являются фрески церкви Петра и Павла в селе Поречье близ Ростова, где в настенной летописи он упомянут вторым, сразу после возглавлявшего артель Афанасия Шустова.7 Дата росписи неизвестна и устанавливается косвенным путем, между 1777 и 1787 гг. В 1777 г. скончался Иван Шустов — всегда работавший в паре с братом,8 1787 г. — дата смерти Афанасия Шустова.9 Среди участников артели названы сыновья Ивана Шустова: третьим — Козьма (ок. 1759 — после 1802) и последним — Логгин (1768–1804).10 Поскольку младшее поколение Шустовых могло быть привлечено к работе и упомянуто в составе артели только по достижении определенных навыков в монументальной живописи, то на этом основании, мы предлагаем датировку Петропавловской стенописи началом 1780-х гг.
7 Благодарю ростовскую исследовательницу Т. Л. Никитину и московского фотографа В. А. Купреянова, обративших мое внимание на стенописи Петропавловской церкви села Поречье. Летопись с перечислением имен художников находится на откосе южного входа. Во время поновления росписей в XIX в. летопись была перекрыта коричневой краской. В настоящее время происходит процесс самораскрытия авторского слоя, запись спадает чешуей, и можно фрагментарно разобрать следующее: «… АНАСИЙ ...ЕВ ШУСТО…, …Н…РЕЙ ДЕНИСОВЪ … …ВАНОВЪ ШУСТОВ …ТЪ ИВАНОВ …Ж…ВНИКОВ …НЪ … … …РЪ …ЕМЕНОВ ИК… КОВЪ ИРОНОД… ВАСИЛИЙ ИВАНОВ САРАФ… КО …АМТЪ … САРА… …Н ИВАНОВ ШУСТОВ ». По нашему мнению, реконструируются следующие имена: [Аф]анасий [Андре]ев Шустов, [А]н[д]рей Денисов, [Козьма] Иванов Шустов, […] Кружевников, [Петр] [С]еменов Ико[нни]ков, [В]асилий Иванов Сараф[анни]ков, Сара[фанников], [Логги]н Иванов Шустов.
8 Сказки 4 ревизии по г. Ярославлю о купцах и мещанах и дворовых людях и фабричных. 1782 г. (ГАЯО. Ф. 100, оп. 7, ед. хр. 253, л. 577).
9 Ярославская церковь Дмитрия Солунского. Метрическая книга 1782–1823 гг. (ГАЯО. Ф. 1118, оп. 1, ед. хр. 1281, л. 28). В документе говорится, что 1787 г. 11 апреля умер Козьма Андреев Шустов 67 лет чахоткою. Эти сведения относятся к Афанасию Шустову, вместо которого назван его племянник Козьма, с которым они жили вместе. Причем, отчество названо правильно.
10 ГАЯО. Ф. 100, оп. 7, ед. хр. 253, л. 577 об.; Ф. 100, оп. 7, ед. хр. 435, л. 114 об.; РФ ГАЯО. Ф. 115, оп. 1, ед. хр. 14.; Исповедная ведомость по Дмитриевской церкви. 1785–1820 гг. (ГАЯО. Ф. 1118, оп. 1, ед. хр. 1282, л. 29 об., 36, 42, 49, 56, 65, 73 об.)
Петропавловские росписи поновлялись в XIX в., полностью утрачены на сводах, нуждаются в реставрации и внимательном изучении, но даже их обзор в существующем виде позволяет высказать несколько предположений.
В стенописи заметно различаются два почерка. Возможно, крупнофигурные, тяжеловесные композиции Евангельских притч в верхних ярусах южной и северной стен были назнаменованы А. Шустовым. В характере композиций с могучим архитектурным антуражем, заимствованных в излюбленных иконографических источниках Шустовых — Библиях Пискатора или Мериана — в изображении мощных, исполненных патетики персонажей много общего с героями росписей Никольской церкви в Нерехте. Иной строй отличает сцену «Страшный суд» [илл. 21], расположенную на западной стене, и композиции в нижнем ярусе южной и северной стен, посвященные семи Вселенским соборам. Им свойственны динамичность удлиненных фигур, «рваные» силуэты, воздушность пространственных построений. Духовное горение образов находит отражение в необычайной глубине трактовки некоторых ликов, острой выразительности жестикуляции, декоративной экспрессии рококо. Некоторые мотивы алтарных композиций «Богоматерь на престоле», «О тебе радуется» [илл. 20], а также изображение в притворе «Спас на престоле» иконографически и стилистически перекликаются с иконами А. Денисова, о которых речь пойдет ниже. Не принадлежат ли эти наполненные изяществом рокайльных форм, взволнованные композиции и тонкие одухотворенные образы второму знаменщику А. Денисову?
Еще одна гипотеза касается авторства стенописи Владимирской церкви Нерехты (1775). Сопоставление некоторых мотивов фресок Петропавловской и Владимирской церквей обращает внимание на интерес одного из знаменщиков к выразительному абрису фигур, неровным силуэтам херувимских головок, с развеваемыми невидимым ветром волосами. Сложное духовное состояние персонажей отражено в нервной выразительности ликов, особенно, в отлично сохранившихся, композициях восточного свода, расположенных над иконостасом. Наши наблюдения позволяют задать вопрос: не участвовал ли в работах по выполнению стенописи А. Денисов?11 Во всяком случае, логика развития его творческой манеры этого не исключает.
11 Атрибуция стенописи Владимирской церкви в Нерехте принадлежит С. С. Чуракову, который первоначально считал, что знаменщиком артели был М. А. Сопляков. Позднее исследователь переменил точку зрения, и авторство стенописей связывал с братьями Шустовыми. См. об этом: Демидов С. В., Кудряшов Е. В. Указ. соч. Прим. 12. С. 27–29.
А. Денисов работал не только с ведущими ярославскими мастерами Шустовыми, в артели которых сформировалась его индивидуальность. Творческое сотрудничество связывало его с ярославским иконописцем К. Мокроусовым, с которым он в 1795 г. расписывал церковь в Никольском погосте Петровского уезда, к сожалению, фрески утрачены.12
12 ГАЯО. Ф. 501, оп. 1, ед. хр. 30, л. 115. Архивный источник сообщает, что 3 декабря 1795 г. ярославской округи экономического ведомства бутырской слободы житель цеховой мастер А. Денисов подрядился с ярославским купеческим сыном и цеховым мастером Климентом Сергеевым Мокроусовым о «доделке» в церкви и паперти в Петровском уезде Никольском погосте. Пользуясь, случаем благодарю Ф. Алитову за консультацию по поводу сохранности росписи.
Попутно отметим ключевое значение этого договора для уточнения биографии художника, поскольку именно из него стало известно место жительство А. Денисова в Бутырской слободе.
Обратимся к сохранившемуся иконописному наследию А. Денисова. В настоящее время известно 4 подписные иконы, которые могут быть с ним связаны. Изменение характера подписи на иконах объясняется разновременностью их создания и разделяющими их значительными интервалами. К ранним подписным иконам относятся образы «Димитрий Солунский» (1769) и «Избранные святые в предстоянии образам Богоматери» (1772).
Икона «Димитрий Солунский» написана в период создания фресок Никольской церкви в Нерехте,13 иконографически и стилистически она продолжает традиции ярославской иконописи рубежа XVII–XVIII вв., органично сплавляющей формы барокко с местными художественными вкусами. Юный воин представлен в нарядно орнаментированных латах, красной рубахе, сапожках и пузырящемся складками плаще. Его облик напоминает образ «Архангел Михаил» первой четверти XVIII в. из ярославской церкви Иоанна Златоуста в Коровниках (ныне — собрание Ярославского музея-заповедника). Для письма личного характерно теплое вохрение по темно-коричневому санкирю с нежной подрумянкой щек, что свойственно и для поздних произведений А. Денисова.
13 Икона опубликована, см.: Демидов С. В., Кудряшов Е. В. Указ. соч. С. 121, 124.
Особый интерес представляет икона «Избранные святые в предстоянии образам Богоматери» (31,5 х 24,8) [илл. 18],14 на обороте которой чернилами, двумя разными почерками, сделаны надписи одна под другой: «Б. М. А. Денисовъ. Писанъ сей Образ А... ОВ. го. / Поправлялъ, М, Еф, Мухинъ, 1868, го, Я, К, П, Гарцов» [илл. 19].15 Согласно подписям, икона написана А. Денисовым в 1772 г. и поновлена по просьбе владельцев почти сто лет спустя другим иконописцем Ефимом Мухиным. В настоящее время икона находится в частном собрании и не реставрируется, сохраняя одновременно почерк двух ярославских мастеров.
14 Об этой иконе см.: K. Eberhard. Our archives of Russian icons in Germany // Церковное искусство: Модернизм и традиция. Материалы конференции Российской Академии Художеств, Санкт-Петербургского Государственного Академического института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина. 26–29 апреля 2004 г. СПб., 2005. С. 162.
15 Содержание подписи может быть расшифровано следующим образом: «Бутырский мастер Андрей Денисов. Писан сей Образ [1772] года» и «Поправлял Мастер Ефим Мухин, 1868 года. Ярославский купец Петр Гарцов».
Будучи семейной реликвией почетных ярославских граждан купцов Гарцовых,16 икона воплощает историю этого купеческого рода, что нашло отражение в запечатленных на ней чудотворных изображениях Богородицы, сюжетных композициях и образах святых. Условно икону можно разделить на три регистра. В центре среди облаков изображена, несомая архангелами Михаилом и Гавриилом икона «Богоматерь Избавление от бед страждущих», по сторонам от нее в двух овальных медальонах — «Моление Иоакима» и «Моление Анны в саду». В верхнем регистре представлены два ангела придерживающие в центре образ «Богоматерь Вспоможение в родах» и иконы «Богоматерь Утоление печали» и «Богоматерь Взыскание погибших» — соответственно слева и справа.
16 Согласно «Родословной семьи Гарцовых», составленной ведущим научным сотрудником ГАЯО Н. В. Обнорской и дополненной Э. Н. Частухиной, Гарцовы происходят из деревни Яхробол Даниловского уезда, из прихода Никольской церкви села Бору Голышкина (Борголышкина), где жили с 1680 по 1809 гг. Тихон Петрович Гарцов был крепостным Демидовых, в 1809 г. освободился от крепостной зависимости и выехал из деревни Яхробол 17 декабря со всем семейством на жительство в Ярославль, где занимался торговлей, приобрел капитал, недвижимость, стал купцом 2 гильдии. На старинном Леонтьевском кладбище Ярославля имеется фамильное захоронение Гарцовых. Там похоронены Тихон Петрович и его жена Феодора Федоровна, Иван Тихонович и его жена Анна Андреевна, их сыновья Петр Иванович и Николай Иванович.
Благодарю Э. Н. Частухину, представительницу рода Гарцовых, предоставившую мне возможность познакомиться с материалами по истории ее предков.
Семья Гарцовых жила в приходе церкви Всех святых в Ярославле (1689, снесена, видимо, в 1937), Иван Тихонович избирался церковным старостой. Среди святынь Всехсвятской церкви особенно почитались образ Кирилла Белозерского и образ «Богоматерь Нечаянная Радость», украшенный усердием Ивана Тихоновича, семейными драгоценностями. В 1853 г. с западной стороны к теплой церкви Жен Мироносиц (1697) Иваном Тихоновичем Гарцовым была сделана двухэтажная пристройка, где внизу находилась ризница, а вверху — часовня с настенным изображением Толгской Богоматери, привлекавшей богомольцев. О Всехсвятской церкви см.: Ярославль в старых открытках и фотографиях. М. 1998. С. 178.
В третьем, нижнем регистре изображены в молитвенном предстоянии патрональные святые Гарцовых в два ряда: внизу в центре — Иоанн Предтеча; слева от него — святители Антипа, Тихон и мученики Иоанн-воин и Христофор; справа — Петр митрополит, преподобная Ксения, великомученицы Екатерина и Варвара; слева в верхнем ряду — мученицы Фомаида, Агриппина, святой Иоанн Дамаскин; справа в верхнем ряду — святой Кирилл, мученица Наталия, святая Анна пророчица и блаженный Николай. Следует оговориться, что первоначальный состав святых не совпадает с тем, что ныне предстает зрителю. Поздняя запись полностью изменила облик некоторых из них, а надписи не всегда согласуются с теми, что имелись в начале. Переделки в изображении и надписях, возникли по просьбе владельцев иконы, и соответствуют святым патронам представителей семьи Гарцовых XIX в. Изучение фамильной иконы ярославских купцов Гарцовых «Избранные святые в предстоянии образам Богоматери» — тема отдельного исследования и выходит за рамки данной статьи.
Правка Е. Мухина 1868 г. осложняет высказывание об иконе. Тем не менее, отметим некоторые черты, свойственные манере А. Денисова, и угадывающиеся, несмотря на запись. Предстоящие образуют живую, свободно поставленную в пространстве, группу, в которой пластически охарактеризован каждый персонаж. Это ощутимо благодаря подвижным позам святых нижнего ряда и выразительной жестикуляции их тонких маленьких рук, особенно, Иоанна Предтечи, воинов Иоанна и Христофора, мучениц Варвары и Екатерины. Помимо внешнего композиционного сходства, подобное умение построить группы фигур и отдельные фигуры в пространстве свойственно автору фрески «Страшный суд» в Петропавловской церкви села Поречье. Стилистическое единство с петропавловскими стенописями заметно в удлиненных пропорциях фигур, прихотливая грация которых рождает впечатление утонченной духовности. Хрупкость рококо воплощена в ломком рисунке драпировок, будь то шарф, завязанный у пояса святой Варвары, или набегающие одна на другую складки платьев святых мучениц. Некоторые приемы, такие как характерный рисунок рук, с тонким запястьем, широкой кистью и длинными пальцами или орнаментальный мотив на каймах одежд святой Варвары в виде ромбов обнаружим в работах иконописца, относящихся к зрелому периоду его творчества.
Отвлекаясь от характеристики подписных икон А. Денисова, но, следуя хронологии его творчества, упомянем о произведениях, известных по документальным источникам. Как уже говорилось, около 1780 г. А. Денисов написал иконы для Воскресенской церкви города Нерехты. Краевед М. Диев отмечал, что церковь украшена «прекрасными иконами работы славного ярославского иконописца Андрея Денисова, удержавшего пошиб знаменитой в старину строгановской школы».17 Иконы не сохранились, в точности их стилистической характеристики краеведом XIX в. приходится сомневаться, хотя высокая оценка творчества А. Денисова, вероятно, свидетельствует, о его известности.
17 Диев М. Указ. соч. С. 83.
В 1799–1800 гг. А. Денисов выполнял иконописные работы для Югской Дорофеевой пустыни под Рыбинском. В монастырской расходной книге имеется запись, что ему заплачено за две Богородичных иконы 10 рублей в августе 1799 г. и еще за две Богородичных иконы 15 рублей — в августе 1800 г.18 Оплата труда ярославца, сравнительно с местными иконописцами, говорит об искусности выполненных им работ и уважительности к его труду. Не исключено, что он привлекался к другим иконописным и поновительским работам в переживавшей эпоху активного обновления обители. К сожалению, упоминания о крупных художественных работах в монастырских документах анонимны.
18 РФ ГАЯО. Ф. 115, оп. 1, ед. хр. 24, л. 8 об.; Ф. 115, оп. 1, ед. хр. 28, л. 62 об.
К зрелому периоду творчества иконописца относятся подписные датированные парные иконы «Спас на престоле» и «Богоматерь на престоле» (1801), написанные для местного ряда нового иконостаса Спасо-Преображенского собора в Белозерске [илл. 22, 23].19 На лицевой стороне обеих икон, у подножия престолов на фоне расположены одинаковые подписи: «Писанъ 1801 го Года. Писал Ярославлской Андрей Денисовъ». В 1797–1802 гг. в соборе происходили работы по перестройке иконостаса и обновлению его иконного убранства. Вместо традиционной многоярусной конструкции в церкви была воздвигнута преграда, сочетавшая архитектурные формы стиля ампир с рокайльными декоративными элементами. А. Денисову и, возможно, его ярославским сотоварищам пришлось написать иконы, в которых величие и ясность традиционных иконографий, известных с XVII в., сочетались с языком декоративных форм рококо.
19 Трифонова А. Н. Резной иконостас конца XVIII — начала XIX века Спасо-Преображенского собора города Белозерска // Белозерье: Краеведческий альманах. Вып. 2. Вологда, 1998. С. 344–361. Упоминание об иконах: С. 358; воспроизведение иконы «Спас на престоле» см. на С. 354.
Живописные произведения органично включались в состав нового иконостаса. Этому способствовала их многоцветная палитра, балансирующая на грани пестроты, но привлекающая своей яркостью, плотностью цвета и современным декоративным языком на белой с золотом плоскости иконостаса. Необычная для традиционной иконописи вогнутая форма иконных досок парных образов «Спас на престоле» и «Богоматерь на престоле», сложная конфигурация праздничных образов-медальонов объединяла их с телом иконостаса в нераздельное целое.
Парные иконы «Спас на престоле» и «Богоматерь на престоле» запоминаются монументальностью образов и изобретательностью трактовки. Для раскрытия традиционного образа Спаса-судии найдены запоминающиеся детали. Искупитель изображен неподвижно восседающим на престоле, точеные формы которого вторят острым изогнутым крыльям пламенеющих херувимов у его подножия. Закручивающиеся кудрями подлокотники престола и его вздымающуюся двумя волнами, спинку обрамляют «говорящие» атрибуты — символы четырех евангелистов — орел, ангел, телец, лев, таблицы Моисея и Евангелие с Крестом. Почти точно с геометрическим центром иконы совпадает изображение на коленях Спаса раскрытого Евангелия с текстом: «Просите и дастся вам…» (Мф 7, 7–8). Плотно покрывающие хитон и гиматий золотые пробела, ломкие, иногда колючие драпировки, особенно собранные на коленях, передают струящийся иногда переходящий в сверкание божественный свет.
Особой притягательностью обладает прекрасный лик Спасителя. За его внешним спокойствием угадывается непостижимая внутренняя жизнь. Такое впечатление появляется из-за волнистых линий волос, обрамляющих лик и шею, легкого изгиба губ, миндалевидного абриса глаз с капелькой слезника, очертаний крупного носа с горбинкой. Совершенство рисунка, безупречная лепка формы создают монументальный и одухотворенный образ абсолютной, божественной красоты, перекликающийся с изображениями ярославского чудотворного Спаса Нерукотворного.
В парной иконе «Богоматерь на престоле» величественная фигура Девы Марии, уподобляясь широкому архитектурному строению трона, служит воплощением образа престола или храма для своего царственного Сына. Престол венчают символические атрибуты Богоматери — процветший жезл, кадильница, ковчег и свеча. Кроме обычных знаков царственности Богоматери, венца и скипетра, через ее левую руку перекинут лор. Золотопробельное письмо одежд передает теплое лучезарное сияние, исходящее от Заступницы и Молитвенницы рода человеческого перед царственным Сыном. В образе Младенца сочетаются божественное совершенство, воплощенное в правильности черт лика, царственность — в атрибутах власти, венце и державе, и детская непосредственность — в слегка растрепавшихся волосах.
Отметим, что белозерские парные иконы иконографически и стилистически перекликаются с аналогичными композициями во фресковых росписях Петропавловской церкви Поречья. Изображение репрезентативных фигур Спаса и Богоматери иконографически близко композициям в сводах алтаря, жертвенника и в притворе Петропавловской церкви. Объединяет иконы и стенописи также характерные черты изобразительного языка мастера — тонкая одухотворенность неровных иногда «рваных» абрисов, живые линии рисунка, иногда ломкого и колючего, несколько манерные жесты.
Нетрадиционная ампирная форма алтарной преграды Белозерского собора повлекла за собой отказ от ее обычного иконографического наполнения. В иконостасе остались два ряда — местный и праздники. Есть основания предполагать, что кроме парных икон «Спас на престоле» и «Богоматерь на престоле», обрамляющих царские врата, А. Денисов написал несколько праздничных образов. По нашему мнению, его кисти могут принадлежать иконы: «Рождество Христово», «Введение во храм», «Исцеление расслабленного», «Преображение», «Сретение», «Жены-мироносицы у гроба Христа». Иконы находятся довольно высоко в иконостасе, возможности их детально изучить у нас не было. Тем не менее, несомненна их стилистическая близость подписным работам А. Денисова. В приемах письма личного с темно-коричневыми санкирями, теплым розоватым вохрением и детальной проработкой волос, в манерности жестов, в ломком рисунке драпировок заметно сходство с иконами Спаса и Богоматери.
Подводя итоги, заметим, что А. Денисов (1750 — после 1813) — один из типичных ярославских иконописцев последних десятилетий XVIII — начала XIX вв., монументалист и станковист. Несмотря на скудность, находящихся в нашем распоряжении данных и разрозненность, сохранившихся произведений, позволительно кратко охарактеризовать индивидуальность мастера. Творчество его едино по своей природе и демонстрирует, как традиционное искусство осваивало декоративную составляющую стилистических форм светского искусства, прививая ее к древу традиционной иконографии, рождая изумительные по красоте произведения вроде стенописей в Поречье, иконы «Спас на престоле» и «Богоматерь на престоле» из Спасо-Преображенского собора Белозерска. Причем, монументальная живопись, выполняла роль своеобразной творческой лаборатории для ярославского мастера, и освоенные в искусстве фрески, новшества приходили в иконопись.
