* Oпубликовано в Byzantinoslavica Vol. LXIII, Prague, 2005, pp. 225–258.
Три звезды на мафории Богоматери — одна на челе и две на плечах — являются традиционными элементами богородичной иконографии, признаками девства Марии до, во время и после рождества Христова. Идея приснодевства Богородицы присутствует уже в ранней святоотеческой литературе в трудах свв. Иринея († 202), Климента Александрийского, († 215), Оригена († 254) и других отцов Церкви. Достаточно рано она находит выражение и в литургическом контексте: в древнейшем тропаре, Sub tuum praesidium, возникшем на рубеже III–IV веков, Богородица величается как «единственная целомудренная и благословенная»1. Концепция приснодевства утверждается в богословии в IV–V вв., в эпоху бурных христологических споров, в которые была вовлечена и фигура Марии как Богородицы. После Эфесского собора (431 г.) приснодевство становится одним из центральных аспектов мариологии и утверждается в качестве догмата Константинопольским Вселенским собором 553 г.
1 Древнейший текст молитвы на греческом языке сохранился на папирусе, найденном в Египте. G. Giamberardini, Il culto mariano in Egitto, vol. I, Gerusalemme 1975, pp. 69–97.
Обращение к истории знаков на мафории вызывает множество вопросов: каково их происхождение, почему художники выбрали именно эти символы для выражения приснодевства Марии, в какое время догмат приснодевства Богоматери находит свое выражение в иконографии в виде звезд на мафории и всегда ли имелась в виду идея приснодевства? Письменные источники византийского периода не сообщают никаких сведений по этому поводу, что значительно усложняет исследование. Возможно, именно по этой причине мы не находим ответа на поставленные вопросы в наиболее значительных трудах, посвященных иконографии Богоматери2.
2 Н. П. Кондаков, Иконография Богоматери. Т. 1–2, Санкт-Петербург 1914–1915; Н. П. Кондаков, Иконография Богоматери. Связи греческой и русской иконописи с итальянской живописью раннего Возрождения. Санкт-Петербург 1911; Н. П. Лихачев, Историческое значение итало-греческой иконописи. Изображения Богоматери. Санкт-Петербург 1911; G. A. Wellen, Theotokos: eine ikonographische Abhandlung über das Gottesmutterbild in frühchristliche Zeit, Utrecht 1961.
Не дают исчерпывающего ответа и специальные работы, посвященные этой теме. Так Х. Константинидес, справедливо определяя знаки как «кресты-звезды», полагает, что они имели богословский и символический характер и выражали идею света (luminosité), характеризующего личность Богородицы3. Святоотеческие и литургические тексты, приводимые автором, действительно, подтвержают его предположение. Заметим однако, что идея исходящего света выражалась в иконографии при помощи ореола вокруг фигуры Богородицы, как это и было обычным в византийском искусстве в доиконоборческий период (абсида храма Панагии Канакарии на Кипре (VI в.). В послеиконоборческое время ореол исчезает из богородичной иконографии и появляется вновь лишь в палеологовское время4. Поэтому предположение автора нам не представляется убедительным, как и его мысль о том, что кресты, имевшие в языческих цивилизациях значение символа света, сохраняют ту же функцию и в христианской цивилизации. Уже с первых веков крест имел для христиан совершенно особенное значение — он был символом Христовой жертвы, знаком спасения и потому считался сильнейшим апотропическим символом. Предположению автора противоречат также изображения, которые имеют крест на головном уборе святых жен и иноков, что отмечает и сам Х. Константинидес, приводя примеры. Но в этом случае, по его мнению, речь идет об обычном украшении, что вызывает некоторое недоумение.
3 Ch. Konstantinides, Le sens théologique du signe “croix-étoile” sur le front de la Vierge des images byzantines // Akten XI. Internazionaler Byzantinisten-Kongress, München 1958, 1960, pp. 255–266.
4 Об истории ореола Богоматери см. С. Н. Гукова, Богоматерь с символами евангелистов // ВВ, Т. 64 (89), с. 268.
Другую интерпретацию звезд на мафории предлагает Г. Галаварис, связывая число три с Троицей5. Это толкование может быть приемлемым как одно из возможных только для памятников палеологовского времени, поскольку как не объясняет наличия одного креста на челе, характерного для ранних изображений Богоматери, так не дает объяснения и количеству крестов более трех, которые мы находим в македонский и комниновский периоды.
5 G. Galavaris, The Stars of the Virgin. An Ekphrasis of an Icon of the Mother of God // Eastern Churches Review, 1, 1966/67, p. 366.
Анализ образов Богоматери разного времени, позволяет выделить три этапа эволюции знаков на мафории, которые не всегда, как увидим ниже, имели значение знака приснодевства. Эти этапы практически совпадают с основными периодами развития византийского искусства: 1. VI — начало VIII века, когда изображения Богородицы не имеют креста, либо имеют лишь один крест на челе; 2. конец IX — XII век, когда изображения креста, помимо чела, появляются на плечах, на запястьях, на локтях и на коленях; 3. XIII век и далее, когда кресты постепенно уступают место звездам. В этот период стабилизируется и их число — три. Последняя традиция сохраняется в богородичной иконографии и поныне.
Понятно, что такое изменение количества знаков на мафории не могло во все времена иметь значение приснодевства. C другой стороны, уже в ранний период эти элементы иконографии Богородицы должны были иметь свое объяснение, свой raison d’être, поскольку, как известно, каждая деталь в иконографии имеет свое значение и не появляется случайно. В нашем исследовании попытаемся найти объяснение этому загадочному явлению.
Самые ранние сохранившиеся изображения Богоматери либо не имеют знаков на мафории, либо имеют лишь один крест на челе. К наиболее известным памятникам с одним крестом относятся мозаичный образ тронной Богоматери в Сант Аполлинаре Нуово в Равенне начала VI века, синайская икона Богоматери с Младенцем того же периода, хранящаяся в Киеве (илл. 1)6, золотой энколпий из Думбартон Оакс7, римская икона «Salus populi romani» из храма Санта Мария Маджоре в Риме8.
6 Mother of God. Representations of the Virgin in Byzantine Art. Ed. by M. Vassilaki, Skira, 2000, p. 265.
7 Там же, р. 228.
8 H. Belting, Il culto delle immagini: storia dell'icona dall'età imperiale al tardo Medioevo. Roma 2001, pp. 95 f.; Н. П. Кондаков, 1914, т. 2, с. 171.
Начиная с VI века, а именно к этому периоду относятся самые ранние сохранившиеся памятники, мафорий Богоматери начинает украшаться четырьмя или пятью точками, расположенными в форме креста на челе. Воспроизведение креста в виде точек становится наиболее распространенным и сохраняется на некоторых памятниках вплоть до палеологовского периода. Одними из самых ранних изображений одного креста в виде точек являются: мозаичное изображение Богоматери первой половины VI века, расположенное в абсиде храма Ангелоктисти в Китион (Кипр) (илл. 2); миниатюра Пятидесятницы из Евангелия Равулы 586 года (f. 14 v) Лауренцианской библиотеки во Флоренции; некоторые изображения Богородицы монастыря Аполло в Бауите VII–IX вв. (Египет).
Как отмечалось выше, подобный крест на челе имеют не только богородичные изображения раннего периода, но и головные уборы иноков, женщин и детей как, например, многочисленные женские вотивные терракотовые статуэтки, найденные в Абу Мена (Египет), которые восходят к началу VI века9. Таким образом, речь идет об обычае, широко распространенном в ранний период в восточных провициях Византии, к которому, по-видимому, и восходит крест на челе Богородицы.
9 J. Engelmann, Das Kreuz auf spätantiken Kopfbedeckungen (Cuculla — Diadem — Maphorion) // Theologia. Crucis — signum crucis. Festschrift für E. Dinkler zum 70. Geburtstag. Hsg. von C. Andersen und G. Klein, Tübingen 1979, pp. 139–143.
Обычай украшать головной убор крестом связан, по всей вероятности, с древней иудейской традицией, предписывающей носить филактерий с текстом Закона, который укреплялся на лбу с помощью кожаной ленты, обвязываемой вокруг головы (
10 A. Frolov, IC XC NIKA // ByzSlav XVII, 1 1956, pp. 98–113; Ch. Walter, IC XC NIKA. The Apotropaic Function of the Victorious Cross // REB 55 1997, рр. 193–113.
Интересные сведения из святоотеческой литературы, которые могли бы косвенным образом подтвердить наше предположение, приводит Е. Е. Голубинский11. Речь идет об изображении на себе крестного знамения — обычае, который восходит к древнейшим временам. Уже Тертуллиан (конец II — начало III в.) говорит о нем как об общепринятом. Крестное знамение в древности, однако, отличалось от сегодняшнего — его изображали только на челе. Об этом свидетельствуют святоотеческие тексты вплоть до Иоанна Дамаскина (VIII в.). Нам представляется вполне вероятным, что крест на челе Богоматери связан и с этим древним обычаем, а изображение его в виде точек, возможно, восходит к традиции осенять себя крестным знамением на лбу только одним пальцем, намечая точки на челе. Таким образом, древнейшая иконографическая традиция одного креста на челе Марии никаким образом не связана с идеей ее приснодевства.
11 История русской церкви, т. 4, М., 1998, с. 465.
В памятниках послеиконоборческого периода мы находим значительные изменения — кресты появляются, помимо чела, на плечах, на локтях, на запястьях и даже на коленях Богоматери. С чем же связаны эти перемены? Прежде всего указанный период отмечен глубокими изменениями в эволюции христианского искусства, связанными с реакцией Церкви на пережитый кризис. В это время произошел строгий отбор иконографических схем и отдельных элементов в изображениях Христа и Богоматери. Некоторые из них были исключены из иконографического репертуара как не соответствующие догматическому учению Церкви, как, например, ореол вокруг фигуры Богоматери12. В то же время возникают и утверждаются новые иконографические схемы, появляются новые элементы. Именно в этом контексте следует рассматривать и эволюцию знаков на мафории Богоматери.
12 S. Gukova, Miniature del manoscritto Queriniano A. VI.26 // Annali Queriniani, vol. III, 2002, pp. 26–28; С. Н. Гукова, Богоматерь с символами евангелистов.
Среди ранних памятников этого нового периода назовем тронное мозаичное изображение Богоматери в храме Св. Софии в Константинополе (867 г.) (илл. 3), мозаику абсиды Успенского храма в Нике (вторая половина IX в.), две мраморных стелы с Богоматерью Оранта из Византийского музея Фессалоники
13 The Mother of God, pp. 111–112, Cat. № 31.
Количество крестов более трех невозможно ассоциировать с идеей приснодевства Богоматери, следует искать поэтому иное объяснение этому явлению. Прежде всего отметим, что кресты появлются лишь на строго определенных частях тела: на голове, плечах, локтях, запястьях и коленях. Чтобы понять предпочтение этим частям тела, мы должны рассмотреть их символическое значение в свете древних верований, засвидетельствованных в литературе и в памятниках искусства. Первое, что обращает на себя внимание в этом смысле, это особый интерес к коленям. Во многих древних культурных традициях колени рассматривались как местонахождение физической и духовной силы, как символ власти и социального авторитета. Именно с этими представлениями связаны выражения «преклонить колено» — жест смирения, выражение покорности богам, объявление себя подвластным кому-то; «коснуться колен» — просить защиты и покровительства и т. д. Многочисленные греческие и латинские тексты свидетельствуют о том, что люди умоляющие о пощаде или покровительстве обнимают или касаются колен того, к кому обращаются, потому что именно в них сосредоточена сила и власть14. Слово «колено» на многих языках означает также «рождение», «семья», «род». Выражение Гомера ‘θεων εν γουνασι κειται’ — «находится в коленях богов» — следует понимать, что судьба людей покоится в коленях богов15. Взять ребенка на колени означало признать его как своего, усыновить его, и этот обычай мы можем найти у древних вавилонян, у евреев, у кельтов и у греков.
14 C. Sittl, Die Gebärden der Griechen und Romen, New York 1970, pp. 163–164.
15 У многих народов, включая греков, женщины рожали на коленях, и это обстоятельство могло определить связь колен с продолжением рода. Иногда женщина рожала на коленях другого человека — обычай засвидетельствованный в Ветхом Завете. См.: W. Deonna, Le genou, siège de force et de vie et sa protection magique // Revue archéologique, XIII, 1939, p. 228.
Важность колен в символическом измерении очевидна и в христианском искусстве. С этими представлениями связаны такие сюжеты как «лоно Авраама», «Отечество»16 и некоторые богородичные композиции. Во многих изображениях тронной Богоматери Мария кладет руку на колено Младенца. Это жест мольбы, с которым Богоматерь обращается к своему божественному Сыну, заступаясь за род человеческий. Изображение Богоматери с Младенцем, которого она держит на коленях, само по себе уже указывает на происхождение его от Марии, то есть на человеческую природу Христа. Жест же Марии подчеркивает его божественное происхождение, его силу и власть. Таким образом выражена в иконографии двойственная природа Христа, Бога и человека, и в то же время роль Богоматери как посредницы перед Богом. С особой красноречивостью изображение этих идей в иконографии предстает в некоторых западных памятниках. Так в миниатюре латинского евангелиария Ватиканской библиотеки (Cod. lat. 3741)17 (илл. 4) Богоматерь указывает пальцем на колено Младенца. Аналогичное значение имеет жест Марии на картине Мазолино да Паникале и Мазаччо «Мадонна с Младенцем и св. Анной», где Богоматерь как бы выставляет на обозрение колено Младенца (илл. 5). Возможно, из итальянского искусства этот жест заимствован и русской иконой, как на опубликованной Н. П. Лихачевым иконе Богоматери
16 Об отражении этих представлений в византийском искусстве см. S. A. Papadopoulos, La Paternité dans l'art вyzantin // Cahiers Archéologiques, XVIII 1968, pp. 121–136.
17 A. Muñoz, L'art byzantin à l'exposition de Grottaferrata, Rome, 1906, fig. 60.
18 Н. П. Лихачев, Историческое значение итало-греческой иконописи, рис. 455.
По древним представлениям угол являлся уязвимой фигурой и нуждался в защите — в фундаментах и стенах зданий углы имели большое значения для устойчивости и прочности, как на это указывает выражение «краеугольный камень», который должен быть особенно крепким. Выражение «краеугольный камень» важно и в символическом измерении, как это засвидетельствовано в Ветхом Завете: «Я полагаю в основание на Сионе камень, камень испытанный, краеугольный, драгоценный, крепкоутвержденный: верующий в него не постыдится» (
В магическом измерении угол является фигурой, наиболее подверженной вредному влиянию, и древние испытывали необходимость защитить его оберегами: в углы храмов при строительстве закапывались магические предметы19. Древние греки обращались в этом случае к апотропическим изображениям мифических существ, обладающих способностью защитить наиболее уязвимые места здания, как например, голова медузы Горгоны.
19 W. Deonna, 1939, p. 233.
Части человеческого тела, имеющие суставы — ноги и руки — также образуют угол. Во многих языках существует аналогия в употреблении слов «колено», «угол», «сустав». Наиболее уязвимыми частями тела считались колени, которые нуждались в защите. Именно этим объясняется то обстоятельство, что кнемиды греческих воинов имели на коленях изображение Горгоны или другого мифического существа, профилактической способностью которого было отпугнуть, держать на расстоянии злые силы20. Аналогичную функцию имели маски, возникшие в сфере культа Диониса, как например, волосатая голова Силена. Кнемиды, украшенные головой Горгоны, Силена или другим профилактическим мотивом, нередко можно видеть на древнегреческих вазах. Этот иконографический элемент сохранился и в христианском искусстве, мы находим его на кнемидах святых воинов и архангела Михаила. На илл. 6 отчетливо видны апотропические изображения на кнемидах и на плечах архангела.
20 Амулеты с изображением Горгоны находят широкое распространение как в византийской, так и в древнерусской культуре. См.: Т. В. Николаева, А. И. Чернецов, Древнерусские амулеты змеевики. М., 1991.
Обычай защищать плечи, поскольку и они образуют угол, документирован уже в древнегреческом искусстве. Плечи оберегались, главным образом, изображениями, связанными с культом Диониса, как, например, голова пантеры, которую можно видеть на плечах Ахилла, изображенного на краснофигурной амфоре 530 г. до н. э. (илл. 7). Защитные обереги, образцы которых восходят к классическому периоду древнегреческого искусства, встречаются и в искусстве позднейших эпох, как например, на надгробной статуе Гуидарелло Гуидарелли XVI века, запечатлевшей его в воинских доспехах с изображением головы пантеры на плечах (илл. 8). Примечательно, что в эпоху барокко эти древние элементы широко распространяются именно на воинских доспехах.
Кресты на плечах в богородичных изображениях, как нам кажется, следует связывать именно с этой древней традицией оберегать углы. К этому же обычаю восходят и кресты на запястьях и на коленях Богоматери. Среди древнерусских памятников можно упомянуть мозаичное изображение Богоматери Оранты в абсиде киевского собора Св. Софии XI века, которое имеет кресты на челе, плечах и запястьях. В равеннском храме Санта Мария ин Порто в Италии до сих пор почитается мраморная стела с изображением Богоматери Оранты второй половины XI века константинопольской работы, которую местные жители называют «Мадонна делле крочетте» («Мадонна с крестиками») или «Греческая Мадонна», считающаяся покровительницей города21. Эта икона особенно интересна для нашего исследования, поскольку имеет металлические кресты на челе, на плечах, на запястьях, на коленях и даже на углах мафория (илл. 9).
21 C. Rizzardi, La “Madonna greca” di Ravenna nella cultura artistica, nella leggenda e nella memoria storica della città, in Deomene. L’immagine dell’orante fra Oriente e Occidente, a cura di A. Donati e G. Gentile. Milano Electa 2001, pp. 44–47.
Изменения в количестве знаков в богородичной иконографии, связанные с новым интересом к символическим представлениям древнего искусства, являются логичным следствием общей эволюции византийской культуры этого периода. Возрождение эллинистических традиций было характерной чертой македонского периода, на котором основывается развитие искусства последующих эпох22. Таким образом, и на втором этапе развития знаков Богоматери на мафории мы не находим связи их с идеей приснодевства Марии. Во второй половине XIII века наблюдаются новые изменения в знаках на мафории Богоматери: стабилизируется их число — три (на челе и на плечах), звезды постепенно начинают вытеснять кресты, хотя последние, изображенные в виде точек, сохраняются в некоторых памятниках вплоть до последнего периода византийского искусства. Следует отметить, что звезды, на самом деле, представляют собой те же кресты, к которым добавлены диагональные лучи. В основе этой фигуры остается все-таки крест, и, возможно, правильнее было бы определять эту форму не как звезду, а как орнаментированный крест. Интересна с точки зрения эволюции знаков на мафории двусторонняя икона с изображением «Распятия» Византийского музея в Афинах IX века с поновлениями XIII века (илл. 10). Мафорий Богоматери имеет разные знаки: на челе сохранился первоначальный крест в виде точек, на плечах же — поновленные звезды23.
22 V. Lazarev, Storia della pittura bizantina, Torino 1967, pp. 124–125.
23 M. Acheimastou-Potamianou, Icons of the Byzantine Museum of Athens, Athens 1998, p. 25, № 4.
Нам не удалось найти какие-либо письменные свидетельства, которые помогли бы понять причину новой эволюции знаков Богоматери в палеологовский период. Можем только предполагать, что они связаны с общими изменениями в религиозной жизни Византии, отмеченной широким распространением мистического учения исихастов, которое становится после собора 1351 г. общепризнанной доктриной Православия. Одной из характерных черт исихастского учения был особый интерес к фигуре Богородицы, приснодевство которой было для исихастов важнейшей предпосылкой учения о Воплощении и таинствах24. Распространение исихазма имело следствием расцвет монастырской культуры, повсеместное увеличение количества монастырей, что, несомненно, способствовало и усилению богородичного культа, поскольку девство — один из важнейших идеалов иночества во все времена — находит наиболее совершенное свое воплощение в фигуре Богородицы. По-видимому, указанные обстоятельства и обусловили особый интерес к выражению идеи приснодевства в иконографии, связь ее со звездами на мафории Богоматери и установления числа три — девства до, во время и после Рождества Христова.
24 И. Мейендорф, Жизнь и труды святителя Григория Паламы. СПб., 1997. (Subsidia Byzantinorossica. T. II). с. 209–210.
Думается, что форма звезды, представляющей собой крест, образованный добавлением диагональных лучей, выбрана не случайно. Совершенно аналогичную фигуру мы находим в древнегреческом искусстве на плечах Ахилла (илл. 11). Ту же звезду мы видим на золотой пластинке в форме щита, найденной в «Македонском захоронении» в Катерини, недалеко от Фессалоники (илл. 12)25. Вероятно, эта геометрическая фигура имела достаточно широкое распространение в древних культурах, и значение ее не ограничивалось только воинской тематикой, как об этом свидетельствует звезда, изображенная на патере в руке женской бронзовой фигурки II в. до н. э. из Археологического музея Болоньи (илл. 13)26. Эта геометрическая фигура имела еще и какое-то особое, нам неизвестное значение, и здесь необходимы дополнительные исследования, которые могли бы пролить свет на отношении этой древней геометрической фигуры к культу Богоматери.
25 I. Touratsoglou, Macedonia, Athens 1996, Tav. 140.
26 Deomene, Tav. 16, p. 209. Исследователи полагают, что речь идет о фигурке ex-voto, которая имеет стилистические аналогии с терракотовыми изображениями южных этрусков и происхождение которой связано с волной эллинистического влияния в центральной Италии.
С большей определенностью мы можем отметить однако другую закономерность — связь звезд с особым аспектом богородичного культа, который был отмечен в Византии в течение всего ее существования — мы имеем в виду почитание Богоматери как Воительницы. В самом деле, апотропические знаки на плечах, на коленях и на груди встречаются преимущественно на изображениях воинов, это и понятно, посколько именно они по роду своей деятельности подвергались наибольшей опасности и нуждались в дополнительной защите. Полагаем, что звезды Богородицы связаны с аналогичной формой звезд греческих воинов по своей функции. Военный аспект культа Богоматери имеет свои корни в древнем культе Афины, которая в Аттике носила наименование «Передового бойца»: афинский народ верил, что в битвах, угрожающих его существованию, Афина выйдет биться за него в передних рядах. С. С. Аверинцев, рассуждая о связи греческой богини с Богоматерью, сравнивает жест Богоматери Оранты с известным местом Библии, описывающим битву израильтян с амалекитянами, где Моисей поднял руки за свой народ — и до тех пор пока он удерживал руки в воздетом положении, побеждали израильтяне, а когда руки Моисея невольно опускались, одолевали враги. В свете этого эпизода, служившего ветхозаветным прообразом позы Оранты, становится понятным, что молитва эта — многотрудное духовное воинствование «за други своя», напряжение теургической силы, от которой должны расточиться видимые и невидимые враги города и народа. Оранта есть поистине «Воевода» для своих людей, самоотверженно принимающая на себя воинский труд заступничества за них, как Моисей принимал на себя бремя своего народа27.
27 С. С. Аверинцев, К уяснению смысла надписи над конхой центральной абсиды Софии Киевской // Древнерусское искусство. Художественная культура домонгольской Руси. М., 1972, с. 46.
Богоматерь наследовала многие функции древней Афины. Прямое вмешательство Марии и заступничество ее в спасении Константинополя от нашествия аваров зафиксировано в источниках с 626 г.28 Она неоднократно выступала в роли Воительницы, поражая осаждавших столицу врагов (677 г., 717 г., 860 г., 923 г.). Чудесному заступничеству Марии приписывалось и освобождение Константинополя от латинян в 1261 г., что способствовало новому усилению ее культа в палеологовский период.
28 A. Cameron, The Virgin’s Robe: an Episode in the History of Early Seventh-Century Constantinople, Byzantion 49, 1979, рр. 42–56.
Эта особая роль Марии отражена уже в Акафисте Богоматери, где она величается как «Взбранной Воеводе победительная», «яко имущая державу непобедимую». Во время церемонии в день праздника Вознесения, описанной Константином Багрянородным, в восклицаниях прасинов военный аспект культа Богоматери выражен предельно ярко: она «необоримый щит», «полководец защитник, необоримый в бою», «состратегисса», ведущая войска вместе в василевсом. Таким образом, Богородица почиталась не только как защитница империи и ее столицы, но и как совоеначальница василевса в борьбе с внешними врагами29. Первоначально функции Воительницы были закреплены за иконографическим типом Никопеи, держащий перед собой щит с изображением Христа Эммануила. Само название этого типа — Никопея, Подательница победы, — красноречиво для культа Воительницы. Позже, когда культ Богоматери Никопеи, бывший в VII и IX–XI вв. официальным государственным культом, теряет свое значение, роль Богоматери Воительницы переносится на другие ее чудотворные образы — сначала на образы Влахернского храма, где хранился чудотворный мафорий Марии, способствовший развитию культа Богоматери «Скепи» (Защитницы), а затем, в палеологовский период, и на Одигитрию.
29 В. П. Степаненко, Военный аспект культа Богоматери в Киевской Руси // Вестник музея Невьянская икона, вып. 1, 2002, с. 169.
Особое место в богородичной иконографии занимают образы с изображением дисков вместо звезд. Следует, однако, отметить, что в доиконоборческий период диски на плечах и на коленях были достаточно распространенным элементом одежды в различных областях византийской империи, и восходят, как нам кажется, к указанной выше традиции магического предохранения частей тела, образующих угол. Мы можем найти их, к примеру, на коптских тканях (илл. 14)30, как и во фресках VII в. в храме Св. Димитрия в Фессалониках (илл. 15). Но диски на мафории Богоматери приобретают еще и дополнительную семантическую нагрузку — они связаны с византийским императорским одеянием. На мозаичных изображениях в храме Сан Витале в Равенне (VI в.) мы видим их, к примеру, на плечах императрицы Феодоры. Письменные источники помогают понять семантическое значение дисков: в книге Константина Пофирородного «О церемониях» (II, 50) встречаем термин το θωράκιν (защита, броня, панцырь), который объясняет символическое назначение этих элементов31. Такие диски согласно особому церемониалу вручались самим императором патриции, которая, и это примечательно для нашего исследования, должна была целовать колени государя в конце церемонии. Диски были обычным элементом императорского облачения и часто воспроизводились на монетах в изображениях императоров. Таким образом, возникнув как апотропические элементы, диски превращаются в императорские атрибуты. Присутствие их на мафории Богоматери, помимо защитной функции, должно было подчеркнуть достоинство ее как Царицы небесной.
30 М. Flury-Lemberg, Textil-Konservierung in Dienste der Forschung. Ein Dokumentarbericht der Textilabteilung zum zwanzigjährigen Bestehen der Abegg-Stiftung. Bern, 1988, 343.479, Abb. 852/79, Nr-72.
31 Constantin VII Porphyrogénète, Le livre des cérémonies, ed. par A. Vogt, Paris 1940, t. II, p. 63.
Эти элементы встречаются в богородичных изображениях уже в VI в. и находят особенно широкое распространение в Риме. Одним из самых ранних сохранившихся памятников является икона Madonna della Clemenza VI в., почитаемая в храме Santa Maria in Trastevere в Риме (илл. 16). К этому ряду памятников можно отнести фрески церкви Santa Maria Antiqua в Риме: в изображении на алтарной стене Мария имеет наколенные диски (плечи ее покрыты надплечьем), а во фресках правой стены атриума сохранились диски на плечах32. Те же элементы находим и в мозаичном изображении VIII в., исполненном по заказу папы Иоанна VII, грека по происхождению, для оратория Богоматери в базилике Св. Петра в Риме (сейчас эта мозаика находится в соборе Св. Марка во Флоренции)33. Речь идет об иконографическом типе Мария Царица (Maria Regina), широко распространенном в итальянском искусстве с древнейшего периода34. Особенно интересен в этом смысле амальфитанский образ Марии де Флумине XIII в., хранящийся в Музее Каподимонте в Неаполе35 (илл. 17). Богоматерь на троне имеет богатое царское одеяние, локти и колени ее украшены дисками. Наколенники имеют любопытный орнамент — крест, сформированный из листьев плюща, который является одним из атрибутов Диониса. На плечах вместо дисков видим прямоугольники, которые имеют аналогичное символическое значение (во фресках Св. Софии киевской, к примеру, архангелы имеют на плечах как диски, так и прямоугольники36).
32 Н. П. Кондаков, Иконография Богоматери, т. 2, с. 270–272.
33 G. Conticelli, La Pira a San Marco: un ponte verso l’Oriente cristiano, in Oriente ed Occidente a San Marco da Cosimo il Vecchio a Giorgio La Pira. Catalogo della mostra. Firenze 2004, pp. 26–28; Н. П. Кондаков, Иконография Богоматери, т. 2, с. 64–65.
34 M. Lawrence, Maria Regina // Art Bulletin 7, 1924–25, pp. 150–161; E. Kitzinger, Byzantine Art in the Making. Cambridge Mass., 1977, pp. 113 f.; G. A. Wellen, Theotokos, pp. 158 f.
35 M. P. Di Dario Guida, Icone di Calabria e altre icone meridionali, Messina 1992, pp. 108–113.
36 В. Н. Лазарев, Древнерусские мозаики и фрески XI–XV вв. М., 1973, рис. 99, 100.
Возможно, изображения дисков имелись и в недошедших до нас византийских памятниках доиконоборческого времени. В более позний период мы находим их в двусторонней новгородской иконе первой половины XIII в. Богоматери Знамение из коллекции П. Д. Корина, на обороте ее мученица Ульяна также имеет диски37. Среди наиболее известных памятников палеологовского времени упомянем чудотворную икону Иверской Богоматери из одноименного монастыря на Афоне38 (илл. 18), «Богоматерь Милующую» из храма свв. Апостолов в патриархате Печ (ок. 1300, Сербия) (илл. 19).
37 Государственная Третьяковская галерея. Каталог собрания, т. 1, М., 1995, с. 61–62.
38 Гравюра Греческого мира в московских собраниях. М., 1997. Кат. № 37.
Порой вместо дисков и крестов находим квадрифолио, который является с семантической точки зрения более сложной фигурой — с одной стороны он ассоциируется с крестом, с другой — это космический символ мандалы. К этому типу памятников относятся Богоматерь Великая Панагия (Оранта), первой трети XIII в. (илл. 20)39 и Богоматерь Толгская конца XIII в. из Третьяковской галереи (илл. 21)40.
39 Государственная Третьяковская галерея, с. 69.
40 Там же, с. 107.
Интересны некоторые русские чудотворные иконы, которые изображают Богоматерь с дисками на челе и на плечах: «Гора нерукосечная» (илл. 22), «Богоматерь Аравийская» (илл. 23), известная также под именем «О Всепетая Мати», и «Неопалимая купина». Эти изображения часто имеют особенность — в дисках изображены человеческие лица, которые следует понимать как архаические элементы, воспроизводящие апотропические существа, о которых речь шла выше. Если наше предположение верно, эти изображения еще раз подтверждают, что речь идет о магической, защитной функции дисков.
О семантике дисков в русских чудотворных иконах пишет В. К. Цодикович41. Вот некоторые итоги, к которым приходит автор. «Выявленные иконографические особенности икон (имеются в виду диски — С. Г.) Богоматери «О Всепетая Мати» были выработаны уже в XVI–XVII вв. внутри иконографий Богоматери «Камень Горы Нерукосечной» и «Неопалимой Купины». Именно в них, в изображениях мафория были выработаны исследуемые мотивы аграрно-магических знаков, солярного оформления знаков троякого девства Марии и представление текста моления как части изображения. Это явилось выражением близкой семантики данных иконографических типов Богоматери. Иконография Богоматери «Камень Горы Нерукосечной» помимо христианского имела и другой содержательный план, восходящий к традиционным народным верованиям. Он идет от переноса на Богоматерь функций архаической земледельческой небесной Богини как подательницы дождей и плодородия. Именно этот аспект и нашел наиболее яркое выражение в данной иконографии. Богоматерь здесь в облачном мафории с «трисветлым» солнцем и радугой, с одним из важнейших ее уподоблений — моделью горы. Сокращенный до поясной композиции этот образ Богоматери, «как владычицы неба и земли стихийных» был перенесен в иконографию Богоматери «Неопалимой купины», где он как бы находит свою разверстку-развитие и пояснение. Здесь Мария окружена ангелами, в которых она имеет «постоянных исполнителей воли своей и Бога»... Поэтому в данных иконографиях «Камня Горы Нерукосечной» и «Неопалимой Купины» — Богородица «как царица небес и вечная ходатаица пред Сыном есть подательница самых разнообразных благ миру». И основа этих благ — погодные условия, обеспечивающие гарантию урожая, были запрограммированы в аграрно-символических знаках ее мафория, ставшего как бы чудесным. Здесь аналогия фольклору, который знает чудесные предметы».
41 В. К. Цодикович, Семантика и происхождение иконографии Богоматери «О Всепетая Мати...» // Тезисы докладов на шестой научной конференции по проблемам русской художественной культуры XVII — первой половины XVIII вв., 20–23 декабря 1999 г., Центральный музей древнерусской культуры и искусства им. Андрея Рублева, сайт «Икона. Иконография. Иконопочитание».
Оставив в стороне проблему семантического родства этих типов Богоматери, заметим лишь, что диски не были особенностью русской иконографии XVI–XVII вв., но являются, как мы показали выше, одним из древнейших элементов иконографии Богоматери, которые возникли как знаки апотропической магии и, по крайней мере на начальном этапе развития, не имели отношения к мотивам аграрно-магических и солярных представлений.
Подводя итоги, мы можем заключить, что знаки приснодевства Богоматери на мафории, имели свое долгое историческое развитие как с семантической, так и с изобразительной точки зрения. В древний период мафорий имел только один крест на челе, который был связан с обычаем украшать крестом головной убор. В послеиконоборческий период на одежде Богоматери появляется множество крестов, и изменения эти связаны с общим направлением эволюции византийского искусства в этот период. Изображения Богоматери, в которых она предстает с крестами на челе, на плечах, на локтях, на запястьях и на коленях, как и изображения дисков, которые иногда заменяют кресты, следует связывать с древним обычаем, распространенным в дохристианских культурах — защищать указанные части тела апотропическими изображениями. В XIII в. крест постепенно заменяется звездой, но в основе ее все-таки лежит крест, к которому добавлены диагональные лучи.
Возникает вопрос, почему изображения Богоматери нуждалась в этих знаках? Мария не была обычной женщиной, но Богоизбранницей: с момента своего рождения она была предназначена для высокой цели — стать Богородицей и была, таким образом, не только избрана, но и охраняема Богом. Особые знаки в виде крестов должны были отметить ее исключительную роль в истории спасения, а также и покровительство свыше. Диски же, по происхождению своему также восходящие к апотропическим знакам, должны были подчеркнуть ее роль Царицы небесной. Лишь в палеологовский период кресты-звезды приобретают значение знаков приснодевства Марии и устанавливается число три — таким образом христианское искусство выражает иконографически один из центральных догматов богородичного культа — приснодевство Богоматери.
