Наверх (Ctrl ↑)

Таблетки из собора Cв. Софии в Новгороде


1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

32

33

34

35

36

37

38

39

40

41

42

43

44

45

46

47

48

49

50
  1. Чудо архангела Михаила в Хонех [Конец XV — начало XVI вв.]
  2. Евстратий, Артемий, Полиевкт [Конец XV — начало XVI вв.]
  3. Рождество Богоматери [Конец XV — начало XVI вв.]
  4. Симеон Столпник, Иоанн Богослов, апостол Филипп [Конец XV — начало XVI вв.]
  5. Воздвижение Креста [Конец XV — начало XVI вв.]
  6. Харитон Исповедник, Варлаам Хутынский и Сергий Радонежский [Конец XV — начало XVI вв.]
  7. Покров Богоматери [Конец XV — начало XVI вв.]
  8. Николай Чудотворец, Иоанн Милостивый, Василий Исповедник [Конец XV — начало XVI вв.]
  9. Собор Архангелов [Конец XV — начало XVI вв.]
  10. Три отрока в пещи огненной [Конец XV — начало XVI вв.]
  11. Введение во храм [Конец XV — начало XVI вв.]
  12. Косма, Дамиан, Иаков Перский [Конец XV — начало XVI вв.]
  13. Рождество Христово [Конец XV — начало XVI вв.]
  14. Преподобные Евфимий Великий, Антоний Великий и Савва Освященный [Середина XV в.]
  15. Крещение [Конец XV — начало XVI вв.]
  16. Афанасий Александрийский, Кирилл Александрийский, Игнатий Богоносец [Конец XV — начало XVI вв.]
  17. Сретение [Конец XV — начало XVI вв.]
  18. Василий Великий, Иоанн Златоуст, Григорий Богослов [Конец XV — начало XVI вв.]
  19. Спас Вседержитель [Конец XV — начало XVI вв.]
  20. Сорок мучеников севастийских [Конец XV — начало XVI вв.]
  21. Благовещение [Конец XV — начало XVI вв.]
  22. Феодор Студит, Феодосий Великий (?) и Ефрем Сирин [Конец XV — начало XVI вв.]
  23. Воскрешение Лазаря [Конец XV — начало XVI вв.]
  24. Иоанн Лествичник, Иоанн Дамаскин, Арсений Великий [Конец XV — начало XVI вв.]
  25. Вход в Иерусалим [Конец XV — начало XVI вв.]
  26. Петр Митрополит, Леонтий Ростовский, Феодосий Печерский [Конец XV — начало XVI вв.]
  27. Тайная вечеря, Омовение ног, Моление о чаше, Предание Иуды [Конец XV — начало XVI вв.]
  28. Бичевание Христа, Надругание над Христом, Шествие на Голгофу, Восхождение на крест [Конец XV — начало XVI вв.]
  29. Целование Иуды. Христос перед Каиафой и Анной. Отречение апостола Петра. Приведение Христа на судилище к Понтию Пилату [Конец XV — начало XVI вв.]
  30. Испрошение тела Христа у Понтия Пилата. Снятие со Креста. Положение во гроб. Явление ангела женам мироносицам [Конец XV — начало XVI вв.]
  31. Распятие [Конец XV — начало XVI вв.]
  32. Афанасий Афонский, Варлаам, царевич Иоасаф [Конец XV — начало XVI вв.]
  33. Уверение Фомы [Конец XV — начало XVI вв.]
  34. Иисус беседует с книжниками (Преполовение) [Конец XV — начало XVI вв.]
  35. Вознесение [Конец XV — начало XVI вв.]
  36. Феодор Стратилат и Феодор Тирон [Конец XV — начало XVI вв.]
  37. Троица [Конец XV — начало XVI вв.]
  38. Богоматерь с младенцем [Конец XV — начало XVI вв.]
  39. Сошествие Святого Духа на апостолов [Конец XV — начало XVI вв.]
  40. Отшельники Макарий Египетский, Онуфрий Великий и Петр Афонский [Конец XV — начало XVI вв.]
  41. Рождество Иоанна Предтечи [Конец XV — начало XVI вв.]
  42. Собор апостолов [Конец XV — начало XVI вв.]
  43. Преображение [Конец XV — начало XVI вв.]
  44. Владимир, Борис, Глеб [Конец XV — начало XVI вв.]
  45. Успение [Конец XV — начало XVI вв.]
  46. Илия Пророк, преподобный Пимен и Моисей Мурин [Конец XV — начало XVI вв.]
  47. Иоанн Предтеча в пустыне [Конец XV — начало XVI вв.]
  48. Прокопий, Никита и Евстафий [Конец XV — начало XVI вв.]
  49. Спас Нерукотворный [Конец XV — начало XVI вв.]
  50. О Тебе радуется [Конец XV — начало XVI вв.]

Ниже цитируются:
 Смирнова, Лаурина, Гордиенко 1982 

 
с. 301
¦
63. Иконы-святцы Софийского собора («Софийские таблетки»)
(стр. 128, 130–131; илл. стр. 131, 506–521)

(1а, б — 25а, б):
1а. Чудо архангела Михаила в Хонех; 1б. Евстратий, Артемий, Полиевкт (Новгородский музей, инв. 3109);
2а. Рождество Богоматери; 2б. Симеон Столпник, Иоанн Богослов, апостол Филипп (Новгородский музей, инв. 3100);
3а. Воздвижение креста; 3б. Харитон (?) Исповедник, Варлаам Хутынский, Сергий Радонежский (Новгородский музей, инв. 3106);
4а. Покров; 4б. Николай Чудотворец, Иоанн Милостивый, Василий Исповедник Парийский (Новгородский музей, инв. 3104);
5а. Собор архангелов; 5б. Три отрока в пещи огненной (Новгородский музей, инв. 3102);
6а. Введение во храм; 6б. Козьма, Дамиан, Иаков Перский (ГТГ, инв. 22035);
7а. Рождество Христово; 7б. Евфимий Великий, Антоний Великий, Савва Освященный (Музей-квартира П. Д. Корина);
8а. Крещение; 8б. Афанасий Александрийский, Кирилл Александрийский, Игнатий Богоносец (Новгородский музей, инв. 3098);
9а. Сретение; 9б. Василий Великий, Иоанн Златоуст, Григорий Богослов (Новгородский музей, инв. 3099);
10а. Спас Вседержитель; 10б. Сорок мучеников севастийских (ГТГ, инв. 14255);
11а. Благовещение; 11б. Феодор Студит, Феодосий Великий, Ефрем Сирин (Новгородский музей, инв. 3097);
12а. Воскрешение Лазаря; 12б. Иоанн Лествичник, Иоанн Дамаскин, Арсений Великий (Новгородский музей, инв. 3095);
13а. Вход в Иерусалим; 13б. Петр Митрополит, Леонтий Ростовский, Феодосий Печерский (ГТГ, инв. 22031);
14а. Тайная вечеря; Омовение ног; Моление о чаше в Гефсиманском саду; Предание Иуды; 14б. Бичевание Христа; Поругание Христа; Ведение ко кресту (Шествие на Голгофу); Восхождение на крест (Новгородский музей, инв. 3093);
15а. Целование Иуды; Христос перед Каиафой и Анной; Отречение Петра; Приведение Христа к Понтию Пилату; 15 б. Испрошение тела Христа у Понтия Пилата; Снятие со креста. Положение во гроб; Явление ангела женам мироносицам (ГТГ, инв. 24840);
16а. Распятие; 16б. Афанасий Афонский, Варлаам, царевич Иоасаф (Новгородский музей, инв. 3094);
17а. Уверение Фомы; 17б. Преполовение (Беседа двенадцатилетнего Христа с книжниками) (Новгородский музей, инв. 3105);
18а. Вознесение; 18б. Феодор Стратилат, Феодор Тирон (ГТГ, инв. 22034);
19а. Троица; 19б. Богоматерь с младенцем (Лондон, собрание Р. Темпл);
20а. Сошествие Св. Духа; 20б. Макарий Египетский, Онуфрий Великий, Петр Афонский (Новгородский музей, инв. 3096);
21а. Рождество Иоанна Предтечи; 21б. Собор двенадцати апостолов (ГТГ, инв 22032);
22а. Преображение; 22б. Борис, Владимир, Глеб (Музей-квартира П. Д. Корина);
23а. Успение; 23б. Илья Пророк, Пимен Великий, Моисей Мурин (ГТГ, инв. 22033);
24а. Иоанн Предтеча в пустыне (Усекновение главы Иоанна Предтечи); 24б. Прокопий, Никита, Евстафий (ГРМ, инв. 233);
25а. Спас Нерукотворный; 25б. «О тебе радуется» (Новгородский музей, инв. 3110).

1–5, 8, 9, 11, 12, 14, 16, 17, 20, 25 — Новгородский музей, инв. 3109, 3100, 3106, 3104, 3102, 3098, 3099, 3097, 3095, 3093, 3094, 3105, 3096, 3110.
6, 10, 13, 15, 18, 21, 23 — ГТГ, инв. 22035, 14255, 22031, 24840, 22034, 22033.
7, 22 — Музей-квартира П. Д. Корина.
19 — Лондон, собр. Р. Темпл.
24 — ГРМ, инв. 233.
Конец XV в.
Размер каждой таблетки около 24 × 19,5.

Происхождение. Таблетки были найдены Г. О. Чириковым и П. И. Юкиным еще до первой мировой войны в Новгороде, в ризнице Софийского собора, «за сундуком»1. Большую часть таблеток в 1913 г. настоятель Софийского собора И. И. Семеновский и ключарь Н. Г. Стягов передали в Новгородское епархиальное древлехранилище. В сообщении о передаче значатся 24 таблетки2. Видимо, уже около этого времени некоторые таблетки из древнейшей, основной серии стали попадать в руки частных коллекционеров: таблетка 10 в том же 1913 г. числится принадлежащей С. П. Рябушинскому и экспонируется на Выставке древнерусского искусства в Москве3. В 1916 г. в каталоге Новгородского епархиального древлехранилища числится только 18 таблеток4. Впоследствии они перешли в собрание Новгородского музея, где и хранятся сейчас (из древнейшего, основного ядра — это таблетки 1–5, 8–9, 11–12, 14, 16–17, 20, 25, всего четырнадцать таблеток).

1 Не ранее 1907–1908 гг. П. И. Юкин в своих неизданных мемуарах сообщает дату 1908 г. (ГТГ, отдел рукописей, ф. 4, д. 813, л. 7 об.). Эти сведения, как и многие другие архивные и литературные данные о Софийских таблетках, приводятся по работе: Г. И. Вздорнов. Заметки о Софийских святцах. — «Byzantinoslavica», XL, 2. Praha, 1979.

2
  • «Труды Новгородского церковно-археологического общества», I. Новгород, 1914, I, с. XV;
  • «Журнал Новгородского церковно-археологического общества». — «Новгородские епархиальные ведомости», 1913, с. 598.
4
  • «Каталог Новгородского епархиального древлехранилища». Новгород, 1916, с. 16, № 104 (142).

Таблетки 6, 13, 18, 21 и 23 очутились в собрании старообрядцев А. М. и А. В. Мараевых в Серпухове; после революции хранились в отделении Гос. музейного фонда в Новодевичьем монастыре, затем в ЦГРМ, откуда в 1934 г. были переданы в ГТГ5. Таблетки 7 и 22 также были в собрании А. М. Мараевой, затем перешли в коллекцию П. Д. Корина6. Таблетка 10, как указывалось, была в коллекции С. П. Рябушинского, затем в ГИМ, откуда в 1930 г. поступила в ГТГ7. Таблетка 15 попала в собрание Е. Е. Егорова, затем в  с. 301
с. 302
¦
составе этого собрания хранилась в ГБЛ, а в 1939 г. была также передана в ГТГ8. Таблетка 19 была в коллекции О. И. и Л. А. Зубаловых, а в настоящее время хранится в собрании Р. Темпл в Лондоне9. Наконец, таблетка 24 попала к Ф. А. Каликину, а от него — в ГРМ (поступила до 1934 г.)

Раскрытие. Были промыты или раскрыты Г. О. Чириковым и П. И. Юкиным вскоре после обнаружения таблеток в Новгороде в 1908 и приблизительно в 1910-х годах10. Таблетки 6, 13, 18 реставрировались в ГТГ в 1952 г. И. А. Барановым. В 1975 г. таблетки, хранящиеся в ГТГ и в собрании П. Д. Корина, были еще раз раскрыты от реставрационных поновлений, остатков записей и олифы в реставрационной мастерской ГТГ Э. К. Гусевой (таблетки 10, 13, 15, 22, 23) и Н. Г. Дивовой (таблетки 6, 7, 18, 21). О раскрытии таблетки 19 сведений не имеется. Таблетка 24 была раскрыта до поступления в ГРМ, а в 1971 г. вновь освобождена от реставрационных записей и потемневшией олифы в реставрационной мастерской ГРМ И. В. Ярыгиной.

10

См. также:

  • «Отчет Новгородского церковно-археологического общества за 1913 г., первый год существования». — «Новгородские епархиальные ведомости», 1914, с. 1386.

Доска. Основу каждой таблетки составляет холст, покрытый с обеих сторон грунтом-левкасом. Повреждения на углах некоторых таблеток (например, таблеток 6, 18, 21, 24) позволяют заметить, что холст там двойной и между двумя кусками холста проложен листок бумаги, так что основа оказывается как бы трехслойной (наблюдение Н. Г. Дивовой). Таблетка 25 тяжелее остальных: видимо, слой грунта на ней более толстый.

Сохранность. В целом сохранность живописи хорошая, на больших участках отсутствует даже кракелюр. Повреждения живописи зависят от обращения с таблетками: углы оббиты (нижние — более сильно), золото фона и нимбов потерто, имеются механические выбоины грунта (конкретные указания см. в «Описании»). При старой реставрации (видимо, Г. О. Чирикова и П. И. Юкина) таблетки были поновлены: сделаны вставки, тонировки; первоначальные киноварные надписи подправлены красно-коричневым тоном, а в некоторых случаях полностью заменены на новые. Местами была оставлена недовыбранная старая олифа и нанесен новый слой, который со временем потемнел. Таблетки, хранящиеся в Новгородском музее, находятся в том состоянии, в какое они пришли после этой реставрации, тогда как на таблетках ГТГ, ГРМ и собрания П. Д. Корина уже удалены загрязнения, некоторые чинки и реставрационная олифа; лишь на некоторых участках (в отдельных случаях — у первоначальных киноварных надписей) сохранена потемневшая олифа оригинала, отчего золотой фон в этих местах выглядит чуть красноватым.

Описание.

1а. Чудо архангела Михаила в Хонех.

Архангел Михаил в зеленовато-синем гиматии и красном хитоне пробивает жезлом расщелину в горе, куда устремляется поток воды. Справа склонившийся пономарь Архип в оливковой мантии и желтой рясе. На втором плане лилово-серые «горки» с красными и зелеными бликами по уступам; за фигурой Архипа — одноглавый храм.

Надпись:

1б. Евстратий, Артемий, Полиевкт.

Фигуры в рост, фронтальные. В правой руке каждый мученик держит восьмиконечный крест. Евстратий и Артемий — «средовеки», первый — в зеленовато-синем хитоне и малиново-красном плаще, второй — в малиново-красном хитоне и светло-зеленом плаще. Обувь и окаймления хитонов — золотые, с «жемчугами» и «камнями». Юный воин Полиевкт — с мечом в руке, в зеленовато-синей тунике, золотых латах, малиново-красных штанах, красном плаще; сапоги (в виде обмоток) оливково-серые.

Надписи:

2а. Рождество Богоматери.

Слева на высоком ложе сидит Анна в светло-оливковой одежде, под красным покрывалом. За ложем — стол и низкая стена, за ней — три женщины с дарами (одна держит опахало). На первом плане внизу слева — омовение младенца, справа — колыбель с младенцем и две служанки (у одной в руке опахало). Архитектурный фон — две палаты типа базилик, из башенки на левой палате выглядывает Иоаким. Между палатами — стена и велум.

Надпись:

На лике Анны — вставка позднего грунта и живописи.

2б. Симеон Столпник, Иоанн Богослов, апостол Филипп.

Слева Симеон, со свитком, на башне-столпе, в проеме видна лестница; облачен в куколь, оливковую мантию, желтую нижнюю одежду. Иоанн Богослов, изображенный в центре, правой рукой благословляет, в левой держит Евангелие; хитон зеленовато-синий с золотым клавом, гиматий оливковый. Справа юный апостол Филипп, со свитком, в зеленовато-синем хитоне с золотым клавом и в красном гиматии. На изображении его правой руки — утрата красочного слоя.

Надписи:

3а. Воздвижение креста.

В центре на амвоне патриарх, обеими руками поднимающий процветший крест; два диакона поддерживают руки патриарха. Внизу и по сторонам — очевидцы события, среди которых особо выделены император Константин и императрица Елена, стоящие справа, под киворием. У подножия амвона, среди толпы свидетелей, — певчие в особых остроконечных шапках. Архитектурный фон — большой одноглавый храм, слева от него палата с портиком, справа киворий. Одежды персонажей богато орнаментированы, причем мотивы орнамента во многом совпадают с теми, которые использованы в изображении Владимира, Бориса и Глеба (таблетка 22б), «Покрова» (таблетка 4а).

Надпись поздняя, темно-красная, плохо сохранившаяся. с. 302
с. 303
¦

3б. Харитон (?) Исповедник, Варлаам Хутынский, Сергий Радонежский.

Преподобные в рост, фронтально, со свитками. Варлаам Хутынский, изображенный в центре, благословляет. Он облачен в куколь, темно-вишневую мантию и желтый подрясник. Харитон (?) в желто-оливковой мантии и зелено-сером подряснике. Сергий Радонежский в темно-оливковой мантии и коричнево-сером подряснике. Куколи и аналавы зелено-синие.

Надписи поздние, темно-красные, плохо сохранившиеся.

4а. Покров.

В центре в средней зоне — Богоматерь в позе Оранты, с поднятыми руками, осененная киворием. Над киворием летящие ангелы держат красный покров. Внизу в центре — Роман Сладкопевец на амвоне, с развернутым свитком. Вокруг амвона юноши в орнаментированных одеждах типа далматик или стихарей. По сторонам слева диаконы, преподобные и шесть апостолов; справа Андрей Юродивый, Епифаний, Иоанн Предтеча и шесть апостолов. Особо выделены фигуры патриарха (Тарасия?) и императора (Льва Премудрого?) — слева и справа от амвона. Архитектурный фон — крупный одноглавый храм, а по сторонам — башня и палаты. Для орнамента одежд см. таблетки с изображением «Воздвижения креста» (3а), «Борис, Владимир и Глеб» (22б).

Надпись на фоне:

Надпись на свитке Романа:

4б. Николай Чудотворец, Иоанн Милостивый, Василий Исповедник.

Святители в рост, фронтально, с Евангелиями, каждый с благословляющим жестом. Иоанн Милостивый, изображенный в центре, благословляет двуперстно. Он в оливковой фелони и розовом подризнике. Николай в белой крестчатой фелони и голубовато-зеленом подризнике, благословляющая рука чуть отведена в сторону. Василий Исповедник в красной фелони и голубовато-зеленом подризнике. Омофоры белые, кресты у боковых фигур красные, у центральной — черные. На фелони Николы — небольшая утрата красочного слоя.

Надписи поновлены темно-красной краской:

5а. Собор архангелов.

Голубой медальон «слава» с погрудным изображением Христа-Эммануила находится в окружении ангелов, херувимов и серафимов. На первом плане архангелы Михаил и Гавриил, поддерживающие медальон. Они в длинных синих далматиках, коротких светло-зеленой и розовой туниках (завязаны узлом на плече), красном и оливковом гиматиях. Окаймления одежд и обувь золотые.

Надпись:

5б. Три отрока в пещи огненной.

В пещи стоят три отрока в синих, розовых и оливковых одеждах, в плащах, в красных шапочках с белой оторочкой. Архангел Михаил держит отроков за руки, осеняя их крыльями. По сторонам группы — красные языки пламени. Справа от печи — колонна с золотой античной статуей — фигура обнаженного юноши со щитом и копьем, царь Навуходоносор на престоле, за ним — юный слуга. Внизу на первом плане — три упавших халдея, которых обжигают языки пламени, вырывающиеся из проемов пещи.

Надпись на фоне темно-красная, поновленная, но, видимо, по старым контурам:

6а. Введение во храм.

На первом плане справа — Захария, стоящий на подножии у раскрытых царских врат. К нему приближается процессия, во главе которой — маленькая Мария, за ней дева, Анна, Иоаким и группа дев с горящими свечами в руках. На втором плане справа — Богоматерь, сидящая на ступенях под киворием, к ней подлетает ангел; слева — розовая палата с портиком, навесом, велумом и деревом. Левая палата и те кулисы, среди которых изображена сидящая Богоматерь, соединены стеной.

Надпись: — более поздняя, темно-красная, из-под нее видны незначительные фрагменты древних киноварных букв.

6б. Козьма, Дамиан, Иаков Перский.

Целители Козьма и Дамиан — с ларцами и белыми лопаточками в руках — облачены в двойные хитоны (один длинный, другой до бедер) и в свободно накинутые на плечи плащи. Иаков Перский — с мученическим крестом — в зеленом хитоне, красном плаще и красной шапочке с белой каймой; на его одежде — золотые окаймления с изображением жемчугов и драгоценных камней.

Надписи:

7а. Рождество Христово.

В центре на красном ложе Богоматерь, обращенная вправо. За ложем ясли с младенцем Христом, пещера с ослом и волом. В средней зоне по сторонам волхвы на конях и пастушок. В верхней зоне луч, нисходящий из «неба», ангелы. В нижней зоне слева Иосиф и юный пастушок, справа омовение младенца и пастух в шкурах.

Надпись на фоне:

7б. Евфимий Великий, Антоний Великий, Савва Освященный.

Преподобные в рост, фронтально, в монашеских мантиях и подрясниках оливковых, желтых и коричневых с. 303
с. 304
¦
тонов. Антоний в куколе. Первые два святых правой рукой благословляют, Савва держит руку перед грудью. В левой руке у каждого свиток с надписью. Ниже приводятся тексты надписей на свитках Евфимия, Антония, Саввы, в соответствующей последовательности:

Надписи на фоне красной краской:

8а. Крещение.

В центре — фигура обнаженного Христа, стоящего в Иордане; опущенная правая рука с благословляющим жестом. По сторонам, на скалистых берегах слева, — Иоанн Предтеча, стоящий почти выпрямившись и протянув руку к Христу, в милоти и гиматии, с обнаженными до колен ногами; справа — три склонившихся ангела (их фигуры расположены одна под другой). Вверху в центре — сегмент «неба» и вертикально нисходящий луч. В водах Иордана — рыбы и фигуры — персонификации Иора и Дана.

Надпись темно-красная, поновленная:

8б. Афанасий Александрийский, Кирилл Александрийский, Игнатий Богоносец.

Святители в рост, фронтально, с Евангелиями. Кирилл, представленный в центре, выделен благословляющим жестом. Он в белой крестчатой шапочке, красной с голубыми пробелами фелони, зеленовато-синей нижней одежде. Афанасий — в коричневом крестчатом саккосе. Игнатий Богоносец — в светло-коричневой фелони с голубыми пробелами и в малиново-розовой нижней одежде.

Надписи:

На верхнем поле над изображением Афанасия голубовато-серые буквы АЗО, над изображением Игнатия ИЧПА

9а. Сретение.

Композиция симметрична. В центре Богоматерь и первосвященник Симеон, держащий младенца Христа, стоя на ступенчатом подножии. Слева, за Богоматерью, — Иосиф с жертвенными птицами, справа, за Симеоном, — пророчица Анна, представленная в профиль. За фигурами на втором плане в центре — престол под киворием, слева башня, справа ступенчатая постройка. Верхушки зданий соединены велумом, в глубине — стена.

От киноварной надписи остались лишь фрагменты отдельных букв.

9б. Василий Великий, Иоанн Златоуст, Григорий Богослов.

Святители в рост, фронтально, со свитками, благословляют (Иоанн Златоуст, в центре, — двуперстно). Василий Великий в белой крестчатой фелони и голубовато-белом подризнике.

На его свитке надпись:

Иоанн Златоуст в белом крестчатом саккосе с розовой изнанкой.

На его свитке надпись:

Григорий Богослов в белой крестчатой фелони и розовом подризнике.

На его свитке надпись:

Надписи на свитках черные. Надписи на фоне поновленные:

10а. Спас Вседержитель.

Изображение Христа поясное. Хитон вишнево-розовый, клав желтый с золотым ассистом, гиматий зеленый. Высветления на хитоне и гиматии близкие по тону — голубоватые.

Правой рукой он благословляет, на левой держит раскрытое Евангелие с черными буквами текста:

(Матфей, 11, 28–29: «Придите ко мне все труждающиеся и обремененные, и я успокою вас; возьмите иго мое...»).

Золотой нимб отделен от фона тремя глубокими графьями и двумя более слабыми.

10б. Сорок мучеников севастийских.

Группа мучеников в набедренных повязках и штанах (эти одежды белые с зелеными и розовыми описями складок). Справа на первом плане — присоединившийся к мученикам сторож (он держит в руках свою розовую одежду), на втором плане — здание купальни со скрывающейся там фигурой изменника. Вверху в центре — полукруг «неба» с поясным изображением Христа, благословляющего обеими руками. На фоне — с. 304
с. 305
¦
нисходящие к мученикам венцы, один из них изображен отдельно справа. Озеро с голубым льдом, желтые скалы. Надпись:

На углах этой таблетки, на обеих ее сторонах, — тонированные вставки грунта.

11а. Благовещение.

Справа — Богоматерь в лилово-коричневом мафории и зелено-синем хитоне сидит на желтом с золотым ассистом престоле; фигура ее повернута вправо, а лицо обращено к архангелу; правая рука поднята к груди ладонью наружу, так что упало золотое веретено с красной нитью, левая рука с пряжей лежит на колене. Слева архангел, приближающийся широким шагом; правой рукой он благословляет, в левой держит жезл; облачен в розово-красный гиматий и зелено-синий хитон. Вверху в центре — сегмент «неба», откуда к Богоматери нисходит луч с голубем. Архитектурный фон состоит из двух палат: за архангелом — прямоугольная с плоской крышей, за Богоматерью — островерхий киворий, опирающийся на маскарон и волюты. Между палатами велум и стена.

Надпись поновленная:

11б. Феодор Студит, Феодосий Великий (?), Ефрем Сирин.

Преподобные в рост, фронтально, с жестами благословения, Феодор держит книгу, Феодосий и Ефрем — свитки. Феодор в вишневой фелони с широким узорным оплечьем и жемчужной каймой, в пурпурном хитоне. На фелони на груди — крест в «гамматах», изнанка фелони орнаментированная. На епитрахили орнамент в виде вьющегося стебля, палица с «камнями» и «жемчугами». Феодосий (?) в обычном облачении преподобного: темно-вишневой мантии, голубовато-сером подряснике. Ефрем в темно-оливковой мантии и желтом подряснике.

На голове — белый плат.

Надпись поновленная.

На верхнем поле над фигурой Феодосия серой краской: ЗЕ

12а. Воскрешение Лазаря.

Слева Христос в зелено-синем гиматии и пурпурном хитоне, со свитком, благословляет. За фигурой Христа — группа апостолов. Справа — пещера, восставший Лазарь в белых пеленах, группа иудеев, из которых один разворачивает пелены Лазаря, закрывая нос рукавом, другой отодвигает крышку саркофага. У ног Христа Мария в красном мафории, Марфа в зеленом. За горками видна зубчатая стена.

12б. Иоанн Лествичник, Иоанн Дамаскин, Арсений Великий.

Преподобные в рост, фронтально, со свитками (у Иоанна Дамаскина, изображенного в центре, свиток развернут). Иоанн Лествичник в темно-вишневой мантии и голубовато-сером подряснике; Иоанн Дамаскин — в темно-оливковой мантии и желтом подряснике, на голове белый плат; Арсений — в желто-коричневой мантии и коричнево-сером подряснике.

Надпись на свитке Иоанна Дамаскина черная:

Надписи на фоне:

На верхнем поле над фигурой Иоанна Лествичника серой краской: IωА.

13а. Вход в Иерусалим.

Христос на сером осле, слева группа апостолов, справа — жители Иерусалима. Внизу — дети, бросающие одежды и ветви. На заднем плане — желтые горки, дерево с фигурками детей на ветвях, град Иерусалим. Надпись:

13б. Петр митрополит, Леонтий Ростовский, Феодосий Печерский.

Два первых святых — в епископских одеждах, с Евангелиями, на головах белые клобуки. Петр в зеленом саккосе с золотыми крестами в кругах, омофор белый с коричневыми крестами. Леонтий в розовой фелони, зеленом хитоне, омофор белый с черными крестами. Феодосий, со свитком, в монашеских одеждах: в коричневой мантии и сером хитоне, с зеленым аналавом. Леонтий, изображенный в центре, двуперстно благословляет.

Надписи:

14а. Четыре сцены, разделенные графьей.

Тайная вечеря.

За овальным столом слева на высоком престоле с подножием — Христос, вокруг стола двенадцать апостолов. Юный апостол Иоанн склонился к Христу, Иуда протянул руку к чаше. В глубине по сторонам две палаты, соединенные стеной.

Надпись:

Омовение ног.

Слева Христос в коричневом хитоне, опоясанный полотенцем — лентием, у чаши с водой. Перед ним двенадцать апостолов, восседающих по кругу. Христос концами полотенца утирает ногу апостолу Петру. Архитектурный фон из двух зданий, соединенных стеной. Надпись:

с. 305
с. 306
¦

Моление о чаше в Гефсиманском саду.

Христос представлен дважды. Слева вверху он в позе моления, из сегмента «неба» нисходит ангел. В основной, нижней зоне клейма — Христос и одиннадцать спящих апостолов.

Надписи:

Предание Иуды.

Христос стоит с апостолами слева. К нему приближается толпа вместе с воинами, их ведет Иуда, который указывает на Христа.

Надпись:

14 б. Четыре сцены, разделенные графьей.

Бичевание Христа.

Христос в белой набедренной повязке привязан к колонне. Два палача избивают Христа плетьми. На втором плане зубчатая стена.

Надпись:

Поругание Христа.

В центре Христос в красном гиматии и лилово-коричневом хитоне с золотыми окаймлениями. На голове у него красный терновый венец, в руке длинный белый посох. Вокруг Христа воины и иудеи пляшут, бьют в барабан, трубят в трубы. На втором плане стена с двумя симметричными прямоугольными башнями.

Надпись:

Ведение ко кресту (Шествие на Голгофу).

Впереди шествия два разбойника в белых набедренных повязках и старец Симон Киринеянин, все трое несут кресты. Христос, в лилово-коричневом хитоне, со связанными руками следует в окружении воинов. На втором плане стена с башней. Справа колонна, отделяющая следующую композицию.

Надпись:

Восхождение на крест.

Христос в белой набедренной повязке поднимается на крест. Ему помогают двое слуг. По сторонам две группы свидетелей события, на втором плане стена.

Надпись:

15а. Четыре сцены, разделенные графьей.

Поцелуй Иуды.

Иуда, в розовом плаще, лобзает Христа. Слева апостолы, справа — воины и очевидцы, с факелами, копьями и большим светильником в виде чаши. Внизу — апостол Петр отсекает ухо рабу Малху.

Надпись:

Христос перед Кайафой и Анной.

Справа за столом — Кайафа и Анна; один — в распахнутом до живота хитоне, другой — в белой головной повязке. Слева Христос в розовом плаще, застегнутом на плече. Рядом — воин и толпа.

Надпись:

Отречение Петра.

Слева у колонны — Петр. Справа, вокруг костра, — стражники, служанка и Петр. Еще правее — петух на высокой колонне.

Надписи:

Приведение Христа к Понтию Пилату.

На фоне купольного здания, на скамье-троне, — Понтий Пилат и приближенные. Перед троном — Христос в вишневом хитоне и воины.

Надпись:

15б. Четыре сцены, разделенные графьей.

Испрошение тела Христа у Понтия Пилата.

Справа, на троне, — Понтий Пилат, за ним воины. Слева приближаются, склонившись, Никодим и Иосиф Аримафейский.

Надпись:

Снятие со креста.

Богоматерь и Иосиф Аримафейский поддерживают тело Христа; у его ног — апостол Иоанн и вынимающий гвозди Никодим. По сторонам — три жены.

Надписи на кресте и на фоне:

Положение во гроб.

Тело Христа в пеленах лежит в каменном саркофаге (строение камня передано мелким узором). К телу припали Богоматерь, апостол Иоанн, Иосиф Аримафейский. За саркофагом, на втором плане, у креста — три жены (Магдалина — в розовом мафории с поднятыми руками) и Никодим.

Надписи на кресте и на фоне:

Явление ангела женам-мироносицам.

Среди скал — диагонально расположенный отверстый гроб с пеленами. На лежащей рядом крышке гроба с. 306
с. 307
¦
сидит ангел в белых одеждах. Слева — три жены с сосудами в руках.

Надпись:

16а. Распятие.

На оливково-черном семиконечном кресте — изогнувшееся тело Христа. Слева стоят Богоматерь в лилово-коричневом мафории и синем хитоне, за ней Мария Магдалина в зеленом мафории и розовом хитоне; обе прижимают левую руку к горлу в знак скорби. Справа апостол Иоанн, прижимающий к лицу складки своего розового с голубыми бликами гиматия, за Иоанном — сотник Логин в воинских одеждах, со щитом, с белой повязкой на голове. Крест установлен в расщелине Голгофы, в пещере — стилизованное изображение головы Адама. Вверху два ангела в красных и зеленых одеждах, летящие к Христу. Архитектурный фон — многоярусная стена с башнями и проемами.

Надписи:

16б. Афанасий Афонский, Варлаам, царевич Иоасаф.

Фигуры в рост, в монашеских облачениях. Афанасий Афонский в коричневой мантии с желтыми высветлениями, в сером подряснике, он благословляет и держит свиток. Варлаам, в центре, одет в темно-оливковую мантию и желтый подрясник, он обращается к Иоасафу как бы с жестом беседы и держит развернутый свиток с текстом (черными буквами):

Иоасаф, внимающий Варлааму, в темно-вишневой мантии и светло-сером подряснике, с золотым венцом на голове.

Надписи:

На верхнем поле над изображением Афанасия голубовато-серые буквы: АЗО

17а. Уверение Фомы.

В центре на подножии — Христос в зеленых и красных одеждах. К ране на обнаженном правом боку Христа прикасается Фома. По сторонам Христа две группы апостолов: слева — шесть во главе с Павлом и Андреем, справа — четыре во главе с Петром. Архитектурный фон — здание типа базилики, с золочеными дверьми, около которых располагается фигура Христа. К зданию примыкает степа, за ней — велум и дерево.

Надпись:

17б. Преполовение (Беседа двенадцатилетнего Христа с книжниками).

В центре полукруглого седалища восседает юный Христос в охристых с золотым ассистом одеждах; правой рукой он делает ораторский жест, в левой держит свиток. По сторонам сидят шесть книжников. На втором плане одноглавый храм, ограда, палата с портиком, за фигурой Христа — небольшой киворий.

Надпись:

18а. Вознесение.

В нижней зоне в центре — Богоматерь в позе Оранты, два ангела в очень светлых одеждах — розовых и бледно-зеленых, две группы апостолов во главе с Петром (слева) и Павлом (справа). На втором плане — горки и два дерева. В верхней зоне два летящих ангела возносят круглый ореол с фигурой сидящего Христа.

Надпись:

18б. Феодор Стратилат и Феодор Тирон.

Воины в рост, фронтально. В правой руке каждый держит обнаженный поднятый меч, левой — придерживает щит (у Стратилата — с маскароном). Одежды: короткие рубахи (у Тирона виден разрез у нижнего края сбоку), украшенные ассистом латы, накинутые на плечи и завязанные впереди узлом плащи, узкие штаны (у Стратилата клетчатые), обувь в виде обмоток.

Надпись:

19а. Троица.

У стола восседают три ангела с посохами. Левый облачен в зеленый хитон и красный гиматий, средний — в вишневый хитон и зеленый (синий?) гиматий, правый — в зеленый хитон и оливковый гиматий. Нимб среднего ангела крестчатый, около нимба на фоне красной краской . Средний ангел благословляет чашу. На фоне здание, дерево и горка.

Надпись красная:

19б. Богоматерь Одигитрия.

Богоматерь изображена чуть ниже пояса, она слегка повернулась к младенцу, которого держит на своей левой руке. Облачена в вишневый мафорий с красной изнанкой и в зеленые (синие?) хитон и чепец. Христос в светлой рубашечке с орнаментом в виде сетки, лилий и точек и в желтом с золотым ассистом гиматии. Благословляющая кисть руки Христа — на фоне виднеющегося из-под мафория треугольного участка хитона Богоматери.

На фоне композиции надпись сохранилась лишь у фигуры Христа:

с. 307
с. 308
¦

20а. Сошествие Святого Духа.

Двенадцать апостолов во главе с Петром и Павлом восседают на полукруглом седалище. Павел держит книгу, остальные — свитки. В арке, образованной седалищем, персонификация Космоса — фигура старца в красном далматике, с оплечьем и лороном, в зубчатом венце, в руках белый убрус с двенадцатью свитками. Вверху сегмент, откуда нисходит двенадцать лучей. Архитектурный фон — две палаты со стеной между ними. На изображении ноги апостола Петра — утрата красочного слоя.

Надпись:

20б. Макарий Египетский, Онуфрий Великий, Петр Афонский.

Пустынники в рост, фронтально. Макарий в шкуре, руки скрещены на груди, борода ниже колен. Онуфрий с такой же длинной бородой, в набедренной повязке (меховой?), руки направлены в сторону Макария. Петр в набедренной повязке, с длинным посохом.

Надписи:

На верхнем поле над изображением Петра голубовато-серые буквы: НЕ

21а. Рождество Иоанна Предтечи.

Елизавета в светло-красном мафории лежит на диагонально поставленном ложе. Справа на ступенчатом престоле сидит первосвященник Захария и пишет на дощечке имя «IωА». Внизу сцена омовения младенца с двумя служанками у купели. Слева, отделенные от ложа низкой серой стеной, две женщины с рипидой и дарами. Архитектурный фон — два базиликальных здания (розовое и зеленое), соединенные стеной и велумом.

Надпись:

21б. Собор двенадцати апостолов.

В изображении четыре регистра. В верхнем — полуфигуры Христа, благословляющего обеими руками, и обращенных к нему Богоматери и Предтечи; в трех нижних — двенадцать поясных изображений апостолов, по четыре в ряду. Апостолы в каждом ряду обращены к центру попарно. Каждая фигура обрамлена изгибом вьющегося стебля с цветами, объединяющего всю композицию. В верхнем из регистров с апостолами представлены Иоанн Богослов, Петр, Павел и Матфей; в среднем — Марк, Андрей, Иаков и Лука; внизу — Фома, Варфоломей, Симон и Филипп.

Надписи:

Надписи слегка стилизованы под греческое письмо. Вокруг таблетки на обеих сторонах на полях узкая красно-коричневая рамка — остаток поздней записи.

22а. Преображение.

В верхней зоне — Христос в бледно-розовом хитоне и бледно-зеленом, очень светлом гиматии. Сияние Христа изображено в виде пятилучевой звезды, заключенной в двойной ореол, с дополнительными узкими лучами. По сторонам сияния слева Илья, справа Моисей со скрижалями. В нижней зоне — зеленые «горки», среди них упавшие апостолы Иаков, Иоанн и Петр.

Надпись:

22б. Борис, Владимир и Глеб.

Мученики в княжеских одеждах, в правой руке у каждого восьмиконечный крест, в левой — меч в ножнах, перевитых шнуром. Владимир в темно-оливковой одежде с узором в косую клетку и остатками золотого орнамента в каждой клетке; на плечи накинута темно-розовая шуба с длинными рукавами, ее узор — из сердцевидных фигур, изнанка в виде прямоугольников, имитирующих шкурки меха. У Бориса нижняя одежда темно-розовая с узором из кругов с розетками; шуба темно-зеленая с сердцевидным узором; изнанка шубы светло-зеленая с орнаментом из мелких клеточек. У Глеба нижняя одежда темно-зеленая с узором из кругов, внутри которых золотой орнамент, напоминающий стилизованное изображение головы грифона; под этой одеждой, имеющей широкие рукава и розовую подкладку, видна еще одна — узкий рукав оливкового цвета. Плащ Глеба розовый, накинутый на одно плечо, с узором в виде изгибающихся стеблей и цветов; изнанка подбита горностаем (белый мех с черными хвостиками). Все одежды с золотыми с. 308
с. 309
¦
окаймлениями, на которых изображены жемчуга и драгоценные камни. У Владимира золотая корона, у Бориса красная шапка с золотым узором, у Глеба — зеленая; оторочки шапок оливковые.

Надписи:

На участках фона с надписями оставлена слегка потемневшая олифа, имеющая красноватый оттенок. Для мотивов орнамента на одеждах см. таблетку 3а («Воздвижение креста»).

23а. Успение.

Богоматерь на ложе с розовым покрывалом и зеленой подушкой. За ложем, в тройном миндалевидном ореоле с изображением ангелов — «сил небесных», — Христос с младенцем, символизирующим душу Богоматери. По сторонам ложа — апостолы (семь справа, пять слева), два ангела, четыре святителя (по два с каждой стороны) и «дщери иерусалимские». Внизу на первом плане — ангел, отсекающий руки Авфонию. На заднем плане — два высоких здания, левое с глубокой нишей и портиком, правое — в виде базилики. Имеются маленькие вставки нового левкаса на лике юного апостола в левой группе, на поземе внизу.

От первоначальной надписи остались лишь следы киновари и графья.

Поздняя надпись исполнена темной красно-коричневой краской:

23б. Илья Пророк, Пимен Великий, Моисей Мурин.

Святые в рост, фронтально, со свитками в руках. Пимен, изображенный в центре, благословляет (двуперстно). Илья в желтом хитоне и коричневой милоти с зеленым мехом, двое других святых — в монашеских облачениях: Пимен в темно-оливковой мантии и светло-оливковом хитоне, с зеленым аналавом, Моисей — в коричневой мантии, светло-сером хитоне, с оливковым аналавом. В отличие от ликов первых двух святых, написанных розовой охрой, у Моисея Мурина (по легенде — темнокожего) — лик более темного, зеленовато-санкирного оттенка.

Надписи с незначительными правками:

Слово «ПРОФНТНС» написано в виде сложной монограммы.

24а. Иоанн Предтеча в пустыне (Усекновение главы Иоанна Предтечи).

Иоанн Предтеча в рост, со свитком, с жестом оратора; облачен в зелено-голубую милоть и зеленый гиматий. Перед ним стоит чаша с отрубленной головой. Фон — тускло-зеленые «горки», слева дерево.

Надпись на свитке черная:

Надпись на фоне:

Обе надписи, вероятно, поновлены.

24б. Прокопий, Никита, Евстафий.

Мученики в рост, фронтально, в правой руке каждый держит крест. Никита, представленный в центре, поднял крест более высоко, чуть отведя руку в сторону. Юный Прокопий в коричнево-вишневом хитоне и коричнево-охряном гиматии. Никита, средовек, в зелено-голубом хитоне и коричнево-вишневом гиматии. Евстафий, также средовек, одет в киноварный хитон и светло-зеленый гиматий. Окаймления одежд и сапожки — золотые, с «жемчугами» и «камнями». Надписи:

25а. Спас Нерукотворный.

Лик Спаса изображен на белом убрусе. Санкирь зеленовато-коричневый, поверх него — золотистая охра, слегка использованы румяна. Контуры коричневые, белки глаз подчеркнуты резкими белыми движками. Волосы распадаются на две длинные пряди, борода клинообразная, раздваивается на конце. Убрус завязан вверху узлами, складки его оливково-зеленые, орнамент в виде лилий — красный, полоски коричневые. Надписи

на фоне:

в перекрестье нимба:

25б. «О тебе радуется».

В центре средней зоны — Богоматерь с младенцем, восседающая на престоле и окруженная зелено-голубым ореолом. Вокруг него ангелы. За ними белый многоглавый храм, занимающий верхнюю зону иконы и окруженный деревьями и травами. Вся эта часть композиции заключена в круг, символизирующий рай. Внизу «лики» праведников: слева, начиная от центра, — пророки и праотцы, святители, преподобные, а справа — апостолы, мученики, мученицы. Чуть выше, как бы во втором ряду, по обе стороны, — преподобные жены в монашеских облачениях, а у подножия престола Богоматери — Иоанн Дамаскин с развернутым свитком, на котором черными буквами написано начало кондака:

В верхних углах, по сторонам круга — «рая», киноварью написан текст: с. 309
с. 310
¦

Эта надпись поновлена.

Поля оливково-коричневые (а) и желтые (б) многократно поновлены.

*   *   *

Лики с мелкими чертами, написаны по светлому желто-зеленоватому санкирю розовой телесного цвета охрой, постепенно высветляемой, с подрумянкой и мелкими белильными «движками». Санкирь, оставленный открытым в тенях, образует яркий цветовой контраст с охрой и подрумянкой. Черты ликов обведены очень тонкими красно-коричневыми и темно-коричневыми контурами. Одежды яркие, часто использованы переходные и смешанные тона; применяются и яркие цветные высветления (напр., голубые на вишневом). На многих одеждах золотые окаймления с «жемчугами» и «камнями». На уступах «горок» цветные тени (напр., розовые на желтых). Золотые ассист и орнамент сделаны двумя способами: путем процарапывания красочного слоя, так что открывается лежащее под ним листовое золото (ср., напр., «Вход в Иерусалим» на таблетке 13а), или путем наложения твореного золота поверх красочного слоя (ср., напр., композицию «Борис, Владимир и Глеб» на таблетке 22б; по мнению Э. К. Гусевой, этот прием употреблялся во время какого-то поновления, проводившегося еще в древности). Поземы зеленые с орнаментом-ковриком. Фоны золотые. Нимбы золотые, отделены от фона тонкой двойной графьей. Поля желтые, отделены от фона графьей. Надписи киноварные, по прографленым линиям, отмечающим верхнюю и нижнюю границу строки (в половленных темно-красных надписях эти границы нарушены).

Голубовато-серые буквы на верхнем поле ряда таблеток обозначают имена святых, написанные тайнописью — простой литореей, когда согласные заменяются, а гласные остаются неизменными: АЗО — Афанасий (таблетки 8б, 16б), ИЧПА — Игнатий (таблетка 8б), ЗЕ — Феодосий (таблетка 11б), IωА — Иоанн (таблетка 12б), НЕ — Петр (таблетка 20б).

Краски густотертые, лежат плотными слоями.

Иконография.

Назначение икон-святцев («таблеток»). Состав Софийской серии.

Иконки на пролевкашенном холсте, называвшиеся в древности «полотенцами», предназначались для того, чтобы класть их на аналой в дни тех церковных праздников либо поминовения тех святых, которые были на них изображены11. Как указывает В. Н. Лазарев, святцы и поклонные иконы, выставлявшиеся на аналое, упоминаются еще в византийских документах XII в., хотя, правда, не ясно, как они были исполнены и являлись ли двусторонними «таблетками»12. Термин «таблетки» впервые ввел А. И. Анисимов в 1911 г., по отношению к экспонировавшимся на выставке XV Археологического съезда произведениям, по-видимому, XVII в.13

11 В. Н. Лазарев. Страницы истории новгородской живописи. Двусторонние таблетки из собора св. Софии в Новгороде. М., 1977, с. 11.

12 Там же, с. 50–51 (прим. 4).

13 А. И. Анисимов. Каталог выставки XV Всероссийского археологического съезда в Новгороде. Новгород, 1911, с. 14, №№ 59, 60.

Не исключено, что иконы-таблетки, ввиду своей легкости и «транспортабельности», могли быть своего рода образцами для художников, наряду с рисунками на бумаге и пергамене14. Однако главное их назначение — служить иконами для аналоя, «минеями», святцами «на весь год».

14 Об образцах-рисунках см. работы В. Н. Лазарева, написанные им в разные годы:

О таблетках как об образцах см.:

В Новгороде в древности хранилось несколько серий святцев такого типа. Самая большая серия «полотенец» находилась в Софийском соборе. По данным Описи Новгорода 1617 г. (ЦГАДА, ф. 96), там значатся «37 икон писаны на полотенцах празники и святые»15. «Полотенца» были и в других храмах Новгорода, причем в отдельных случаях из текста ясно, что иконки использовались именно как календарные святцы. В церкви Жен Мироносиц на Торгу были «празники господьские писаны на полотенцах», в церкви Рождества Иоанна Предтечи на Опоках — «на полотенцах писано 12 празников и святые на золоте» (в итоговой графе описания города эти два цикла обозначены как «2 полотенца празники во весь год писаны на золоте»). В Вяжищском монастыре было «полотенцо на золоте во весь год», в Отенском — «на полотенцах 11 празников» (одна таблетка утрачена?), в Аркаже — «пять полотенец господьских празников на золоте».

15 Опись готовят к публикации М. Е. Бычкова и В. Л. Янин; здесь и далее она цитируется по машинописной копии, любезно предоставленной публикаторами.

Письменные источники сообщают об аналогичных святцах и в иных центрах, кроме Новгорода, причем в виде весьма обширных серий. В Иосифо-Волоколамском монастыре, по описи 1545 г., было «30 празников да 2 киота обложены серебром, а в них кладут празникы на налое»16. В Успенском соборе Московского Кремля, согласно описи 1621 г., было «16 полотенец празников» и «12 полотенец минеи»17. В Чиновнике новгородского Софийского собора, составленном около 1626–1634 гг. на основе местной традиции и более старых документов, содержатся многочисленные упоминания о возложении «полотенец» на аналой по тем или иным церковным праздникам18. Так в субботу перед началом Великого поста, в благовест, ключари выкладывали на аналой «в полотенцах Спасов образ и пречистые Богородицы»19 (т. е. таблетки 10 и 19), а в субботу седьмой недели по пасхе, накануне праздников Троицы и Духова дня, выкладывались «два полотенца: празник живоначалные Троицы да Сшествие святого духа на апостолы»20 (т. е. таблетки 19 и 20). 1 сентября (в «новолетие») и в воскресенье за две недели до начала Великого поста («мясопустная неделя») вынимались сразу все таблетки.

Учитывая назначение Софийских таблеток, представляется возможным распределить их в каталоге, как и в книге В. Н. Лазарева [1977], по календарному принципу, начиная с сентября, в соответствии с сентябрьским годовым циклом. Ниже приводятся даты памятей.

1а. Чудо архангела Михаила в Хонех — 6 сентября; 1б. Евстратий — 13 декабря, Артемий — 20 октября, Полиевкт — 9 января. с. 310
с. 311
¦

2а. Рождество Богоматери — 8 сентября; 2б. Симеон Столпник — 1 сентября (Дивногорец — 24 мая), Иоанн Богослов — 8 мая (преставление — 20 сентября), апостол Филипп — 14 ноября.

3а. Воздвижение креста — 14 сентября; 3б. Харитон (?) Исповедник — 28 сентября, Варлаам Хутынский — 6 ноября, Сергий Радонежский — 25 сентября.

4а. Покров — 1 октября; 4б. Николай Чудотворец — 6 декабря и 9 мая, Иоанн Милостивый — 12 ноября, Василий Исповедник Парийский — 28 февраля и 12 апреля.

5а. Собор архангелов — 8 ноября; 5б. Три отрока в пещи огненной — 17 декабря.

6а. Введение во храм — 21 ноября; 6б. Козьма — 1 ноября, Дамиан — 1 ноября, Иаков Перский — 27 ноября.

7а. Рождество Христово — 25 декабря; 7б. Евфимий Великий — 20 января, Антоний Великий — 17 января, Савва Освященный — 5 декабря.

8а. Крещение — 6 января; 8б. Афанасий Александрийский — 18 января, Кирилл Александрийский — 18 января, Игнатий Богоносец — 29 января.

9а. Сретение — 2 февраля; 9б. Василий Великий, Иоанн Златоуст, Григорий Богослов — все 30 января.

10а. Спас Вседержитель — первое воскресенье первой недели Великого поста, «Торжество православия»; 10б. Сорок мучеников севастийских — 9 марта.

11а. Благовещение — 25 марта; 11б. Феодор Студит — 26 января — перенесение мощей, Феодосий Великий — 11 января, Ефрем Сирин — 28 января.

12а. Воскрешение Лазаря — в субботу шестой недели Великого поста, «Лазарева суббота», или «суббота Ваий»; 12б. Иоанн Лествичник — 30 марта и в воскресенье на четвертой неделе Великого поста, Иоанн Дамаскин — 4 декабря, Арсений Великий — 8 мая.

13а. Вход в Иерусалим — в воскресенье шестой недели Великого поста, или в «неделю Ваий»; 13б. Петр Митрополит — 21 декабря, обретение мощей 24 августа; Леонтий Ростовский — 23 мая, Феодосий Печерский — 3 мая, а также 14 августа, 28 августа.

14а. Тайная вечеря; Омовение ног; Моление о чаше в Гефсиманском саду; Предание Иуды — Страстная неделя, Великий четверг, или «Воспоминание тайной вечери»; 14б. Бичевание Христа; Поругание Христа; Ведение ко кресту (Шествие на Голгофу); Восхождение на крест — Страстная неделя, Великая пятница, или «Воспоминание страстей Христовых».

15а. Целование Иуды; Христос перед Каиафой и Анной; Отречение Петра; Приведение Христа к Понтию Пилату — Страстная неделя, Великая пятница, или «Воспоминание страстей Христовых»; 15б. Испрошение тела Христа у Понтия Пилата; Снятие со креста; Положение во гроб; Явление ангела женам мироносицам — Страстная неделя, Великая суббота.

16а. Распятие — Страстная неделя, Великая пятница, или «Воспоминание страстей Христовых»; 16б. Афанасий Афонский — 5 июля, Варлаам — 19 ноября, царевич Иоасаф — 19 ноября.

17а. Уверение Фомы — первое воскресение после Пасхи; 17б. Преполовение (Беседа двенадцатилетнего Христа с книжниками) — в среду четвертой недели после Пасхи, т. е. на «половине» пятидесятницы.

18а. Вознесение — четверг шестой недели после Пасхи; 18б. Феодор Стратилат — 8 февраля и 8 июня. Феодор Тирон — 17 февраля.

19а. Троица — воскресенье седьмой недели после Пасхи, т. е. пятидесятница: 19б. Богоматерь с младенцем — день празднования точно не устанавливается. Возможно, 26 июня — празднование «Богоматери Тихвинской» или первое воскресенье первой недели Великого поста, «торжество православия», вместе с изображением Спаса Вседержителя, таблетка 10а; см. прим. 19. Богоматерь с младенцем типа Одигитрии могли также выкладывать при пении Акафиста, т. е. в субботу пятой недели Великого поста.

20а. Сошествие Св. Духа — понедельник после Троицы, он же первый понедельник недели пятидесятницы; 20б. Макарий Египетский — 19 января, Онуфрий Великий — 12 июня, Петр Афонский — 12 июня.

21а. Рождество Иоанна Предтечи — 24 июня: 21б. Собор двенадцати апостолов — 30 июня.

22а. Преображение — 6 августа; 22б. Борис — 24 июля, Владимир — 15 июля, Глеб — 24 июля.

23а. Успение — 15 августа; 23б. Илья Пророк — 20 июля, Пимен Великий — 27 августа, Моисей Мурин — 28 августа.

24а. Иоанн Предтеча в пустыне (Усекновение главы Иоанна Предтечи) — 29 августа; 24б. Прокопий — 8 июля, Никита — 15 сентября, Евстафий — 28 июля или 20 сентября — если это Евстафий Плакида.

25а. Спас Нерукотворный — 16 августа; 25б. «О тебе радуется» — день празднования точно не устанавливается.

Как явствует из приведенного перечня, композиции с праздниками и другими сценами распределяются на протяжении годового цикла в достаточно строгой последовательности. Исключение составляет композиция «О тебе радуется». Это обстоятельство, а также некоторые внешние отличия таблетки с этой сценой (грунт на ней толще, поэтому она тяжелее остальных) заставили выделить таблетку 25, поставить ее в конец перечня.

В отличие от сцен, отвечающих хронологии годового цикла, изображения святых на оборотах лишь приблизительно соответствуют последовательности дней памяти этих святых и сцен на лицевой стороне. При отборе и распределении фигур составители программы таблеток имели в виду объединить изображаемых на той или иной таблетке святых общностью их деятельности, подвига и славы (подробнее см. ниже).

Двадцать пять таблеток серии Софийских святцев выявлены усилиями В. Н. Лазарева и Г. И. Вздорнова. Не исключено, что в конце XV в. состав серии был более обширным. Известно, что в древности состав таблеток пополняли (так, во второй половине XVI в. было исполнено несколько таблеток в дополнение к основной серии21), но они могли и теряться, портиться22. Если в описи 1617 г. в Софийском соборе значится 37 таблеток (серия конца XV в. и, видимо, дополнения второй половины XVI в.), то в следующей описи 1617 г. их уже только 3623, а перед первой мировой войной их нашли «за сундуком» в количестве 35 иконок (24 + 11 более поздних). Серия таблеток XVI в. в Суздальском музее, в своем основном ядре копирующая Софийскую24, содержит такие изображения, которых нет среди Софийских, но которые вполне могли быть в силу значительности сюжета: например, «Сошествие во ад», на обороте «Георгий и Димитрий».

21 Хранятся в Новгородском музее:

См.:

  • В. Н. Лазарев. Страницы истории новгородской живописи. Двусторонние таблетки из собора св. Софии в Новгороде. М., 1977, с. 36, 39, илл. с. 33–34, 37–38, 41–42.

22 Правда, в древности их хранили бережно: святцы находились в двух киотах, стоявших в одной из стенных ниш жертвенника, ими распоряжались соборные ключари (сообщение описи 1751 г., см.: «Опись Софийского собора 1751 г., составленная софийским протопопом Дометием Феофилактовым». — «Труды XV Всероссийского археологического съезда в Новгороде», I. СПб., 1914, с. 142).

23 И. К. Куприянов. Отрывки из описи новгородского Софийского собора первой половины XVII века. — «Известия имп. Археологического общества». т. III, вып. 5. СПб., 1861, стлб. 371.

24 См. прим. 32.

Софийские таблетки — не самые старые из сохранившихся иконок такого типа.

Таблетки XVI–XVII вв. чрезвычайно многочисленны

25 Это

  • «Благовещение» с «Рождеством Христовым»,
  • «Сретение» с «Крещением».

См.:

  • Т. В. Николаева. Древнерусская живопись Загорского музея. М., 1977, № 151 (с. 104–105).

26 Э. С. Смирнова. Двусторонняя икона — «таблетка» XV в. с Афона. — «Искусство Западной Европы и Византии». М., 1978, с. 276–285.

27

30 См. прим. 21.

32 «Сокровища Суздаля». Сост. С. Ямщиков. М., 1970, с. 86–87, илл. с. 59–61.

33 H. Kjellin. Ryska ikoner i svensk och norsk ägo. Stockholm, 1956, fig. XXIII–XXVI.

Среди сохранившихся святцев XV в. Софийская серия — самая полная.

Иконографический анализ отдельных изображений дается ниже более обобщенно, чем в других статьях каталога.

Изображения Спаса и Богоматери.

«Спас Вседержитель» на таблетке 10а представлен в типе, характерном для палеологовской эпохи (пропорции, ракурс). Возможно, это реплика какой-либо прославленной иконы, но точный прототип определить не удается. Близкая иконографическая аналогия — икона XVI в. в Музее имени Андрея Рублева, правда с другим текстом на Евангелии («Не на лица судите...»)34. Об иконографии «Спаса Нерукотворного» (таблетка 25а) см. кат. № 79 и указанную там литературу.

34 В. Н. Лазарев. Московская школа иконописи. М., 1971, табл. 88.

«Богоматерь с младенцем» (таблетка 19б) справедливо сравнивается В. Н. Лазаревым35 с иконой круга Дионисия из Ферапонтова монастыря в ГРМ36: совпадают многие редкие детали, в частности орнаментированная рубашечка Христа и положение его благословляющей руки у шеи Богоматери. Близкая композиция — в иконе XVI в. из собрания Рогожского кладбища (илл. стр. 312).

35 В. Н. Лазарев. Страницы истории новгородской живописи. Двусторонние таблетки из собора св. Софии в Новгороде. М., 1977, с. 19–20, 43.

36 Э. С. Смирнова. Живопись древней Руси (находки и открытия). Л., 1970, табл. 28.

Евангельские сцены.

Об основном составе евангельских сцен см. сведения в кат. № 6, о ряде сюжетов — в кат. №№ 3, 11, 20, 26, 27, 30, 56, 57, 60, 65, 77. Особенность праздничного цикла таблеток состоит в наличии двух сцен из жизни Богоматери — «Рождества Богоматери» (таблетка 2а) и «Введения во храм» (таблетка 6а). По характеру композиции эти изображения близки к одноименным иконам из чина 1497 г. Кирилло-Белозерского монастыря [см. «Рождество Богоматери» и «Введение во храм» — прим. ред. сайта] (Кирилло-Белозерский музей)37, хотя и не вполне совпадают с ними.

Иконографический тип «Благовещения» (таблетка 11а) характерен для новгородской иконописи XV–XVI вв. и повторяется там с небольшими вариациями. Его особенности: стремительное движение архангела, резкий винтообразный поворот Богоматери, ее рука раскрыта ладонью наружу, над Богоматерью островерхий киворий, за архангелом портик. Ср.

В этом изводе подчеркивается динамика, драматизм действия. Композиция соответствует тому моменту рассказа, в котором сообщается о смятении Богоматери при появлении вестника (Лука, 1, 29)39. с. 312
с. 313
¦

В новгородском искусстве XIV в. Богоматерь в «Благовещении» тоже, как правило, изображалась сидящей и резко обернувшейся:

Эта новгородская традиция восходит в конечном счете к одному из мотивов византийского палеологовского искусства XIV в.44 В иконописи Новгорода XV–XVI вв. столь четко повторяется одна и та же схема «Благовещения», что можно предположить копирование какого-то прославленного, но не дошедшего до нас образца45. Реже встречается в Новгороде иной извод «Благовещения»: Богоматерь сидит, склонившись к архангелу и покорно внимая ему (ср. Лука, 1, 38); киворий над Богоматерью не островерхий, а округлый. Примеры:

Эта композиционная схема, сообщающая образу некоторый оттенок лиризма, часто встречается в московском искусстве47.

43 М. В. Алпатов. Фрески церкви Успения на Волотовом поле. М., 1977, табл. 41.

44 Ср. «Благовещение» на тетраптихе первой половины XIV в. на Синае (G. et M. Sotiriou. Icones du Mont Sinaï, I, II. Athènes, 1956, 1958, I, pl. 208).

45 Такой тип известен

Извод «Рождества Христова» (таблетка 7а) аналогичен московскому: совпадает все, кроме мелких деталей (так, скачущие волхвы переменены местами с ангелами)48. Как в московских иконах, композиционные линии в Софийской таблетке создают впечатление плавного кругового движения. В отличие от «Рождества» на Софийской таблетке, другие новгородские иконы того же сюжета имеют иную композицию (ср.

«Сретение» (таблетка 9а) дано в типично московском, рублевском варианте: симметричная композиция, киворий, Симеон на ступенчатом подножии.

«Преполовение»49 («Беседа двенадцатилетнего Христа с книжниками во храме», таблетка 17б) композиционно повторяется в иконе из Гостинополья (Лувр, кат. № 77), тогда как в не новгородской иконе из чина 1497 г. Кирилло-Белозерского монастыря (Кирилло-Белозерский музей) использован совсем другой, асимметричный вариант композиции, со сложным ритмом.

49 Ср.: Лука, 2, 41–51. Об иконографии см.:

  • «Lexikon der christlichen Ikonographie». Herausgegeben von E. Kirschbaum. Bd. 4. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1972, 4, Sp. 583–589 (V. Osteneck);
  • J. Lafontaine-Dosogne. Iconographie of the Cycle of the Infancy of Christ. — «The Kariye Djami», 4. Studies in the Art of the Kariye Djami and Its Intellectual Background. Ed. P. A. Underwood. Princeton, 1975, p. 237–238;
  • Г. Бабић. О преполовлениjи празника. — «Зограф», 7. Београд, 1976, с. 23–27;
  • Chr. Walter. The Earliest Representation of Mid-Pentecost. — «Зограф», 8. Београд, 1977, p. 15–16;
  • S. Dufrenne, R. Stichel. Inhalt und Ikonographie der Bilder. — «Der serbische Psalter». Faksimile-Ausgabe des Cod. Slav. 4 der Bayerischen Staatsbibliothek München. Textband. Herausgegeben H. Belting. Wiesbaden, 1978, S. 241–242.

В «Крещении»50 (таблетка 8а) дана одна из употребительных в XV в. схем, имевшая хождение в Новгороде: Христос изображен без препоясания, чуть повернувшимся и как бы шагающим влево. Самая близкая аналогия —

Эта же схема —

Другая схема — с фронтальной фигурой Христа, одетого в препоясание (причем Предтеча бывает то склонившимся, то выпрямившимся) —

50 Об иконографии см.:

52 «Сокровища Суздаля». Сост. С. Ямщиков. М., 1970, илл. с. 55.

«Преображение» (таблетка 22а) чрезвычайно похоже на московскую икону из церкви Спаса на Бору56. Оно весьма сходно и с иконой из Волотова (кат. № 30), с тем отклонением, что в волотовской иконе нет звездообразных лучей в ореоле.

56 Г. В. Попов. Живопись и миниатюра Москвы середины XV — начала XVI века. М., 1975, табл. 27.

«Воскрешение Лазаря» (таблетка 12а), как и «Преображение», опирается на общерусский извод. Иконографический тип — традиционный, «исторический», где апостолы изображены следующими за Христом, в отличие от той редкой схемы, которая появилась у Рублева в иконах из Благовещенского собора Московского Кремля и Троицкого собора, 1425–1427 гг.57 Таблетка до мельчайших нюансов копирует волотовскую икону или некий общий прототип, где общерусский извод воплощен в новгородском духе (ср. кат. № 30).

Во «Входе в Иерусалим» (таблетка 13а) также взята типичная для XV в. схема, причем та ее разновидность, которая наиболее широко известна по московским произведениям: Христос обращен назад, к апостолам, а не вперед, к иудеям и Иерусалиму. При этом наклон горки повторяет движение Христа. Этот извод возникает относительно поздно — в палеологовскую эпоху, в начале XIV в.58 Ср. иконы

Эта же схема —

Она же —

а среди новгородских памятников XV в. —

Между тем в других с. 313
с. 314
¦
новгородских произведениях XV в. «Вход в Иерусалим» представлен по-иному: Христос изображен обращенным вперед, к Иерусалиму. Такова

58 «Lexikon der christlichen Ikonographie». Herausgegeben von E. Kirschbaum. Bd. I. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1968, 1, Sp. 593–597 (E. Lucchesi Palli).

59
  • В. Н. Лазарев. Андрей Рублев и его школа. М., 1966, табл. 21, 150 б;
  • Г. В. Попов. Живопись и миниатюра Москвы середины XV — начала XVI века. М., 1975, табл. 82.

61 B. Ямщиков. Древнерусская живопись. Новые открытия. Изд. 2. Л., 1969, табл. 30 (деталь).

63 Там же, № 12.

Подробное изображение страстного цикла (таблетки 14а, б, 15а, б) соответствует тенденциям русской иконописи XV в. Именно в конце этого столетия, а также в начале XVI в. изображения страстей, до того помещавшиеся лишь в настенных росписях, включаются в состав праздничного ряда иконостаса. Ср.

Для иконографии «Распятия» (таблетка 16а) ср. икону в Ярославском музее (кат. № 27). Парящие ангелы, которые закрывают свои лица, символизируют небесные силы, состраждущие Христу наряду с видимым миром («предходят же сему лицы ангельстии..., лица закрывающе»)67.

67

Типы «Уверения Фомы», «Вознесения», «Сошествия Св. Духа» (таблетки 17а, 18а, 20а) стабильны для русской иконописи XV в. Для «Уверения Фомы» ср.

для «Вознесения» и «Сошествия Св. Духа» —

68 Г. В. Попов. Живопись и миниатюра Москвы середины XV — начала XVI века. М., 1975, табл. 193.

69 В. Н. Лазарев. Андрей Рублев и его школа. М., 1966, табл. 28, 30, 122.

70

«Успение» (таблетка 23а), как и рассмотренные выше таблетки с «Преображением» и «Воскрешением Лазаря», скопировано с волотовской иконы (Новгородский музей, кат. № 30); не исключено, что и таблетка, и икона скопированы с одного оригинала. Специфические черты обоих новгородских «Успений» — наличие эпизода с отсечением рук Авфонии и четырех святителей по сторонам ложа.

Таким образом, праздничные сцены на таблетках, как правило, соответствуют традиции XV в., причем многие из них повторяют московскую иконографию, особенно «Рождество Христово», «Сретение», «Вход в Иерусалим». Три сцены — «Преображение», «Воскрешение Лазаря», «Успение» — скопированы с волотовских икон или общих с ними прототипов; очевидно, их иконографические изводы появились в Новгороде до создания таблеток. В двух случаях — в «Благовещении» и «Крещении» — использованы своеобразные местные композиции, сильно отличающиеся от московских.

Сцены из жизни Иоанна Предтечи.

Основные компоненты иконографии «Рождества Иоанна Предтечи»71 (таблетка 21а) сложились в византийском искусстве еще в допалеологовское время: Елизавета на ложе, жены с опахалом и дарами, Захария, пишущий имя младенца72. Вся композиция, кроме фигуры Захарии, является вариацией схемы «Рождества Богоматери». Диагональное расположение ложа, трактовка лестницы и палат отражают традицию палеологовской эпохи.

71 Основа сюжета — Лука, 1, 57–63. Об иконографии см.:

  • В. Каменнов. Иконография св. Иоанна Крестителя в восточной и западной церкви. — «Православный собеседник», 1887, отдельный оттиск. с. 30–31;
  • L. Réau. Iconographie de l’art chrétien, v. I–III. Paris, 1955–1959, II/1, p. 445–446;
  • G. Babić. Les chapelles annexes des églises byzantines. Fonction liturgique et programmes iconographiques. Paris, 1969, p. 121–122, 124, 134–135, 138–162, pl. 87;
  • «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 7, Sp. 179;
  • S. Dufrenne, R. Stichel. Inhalt und Ikonographie der Bilder. — «Der serbische Psalter». Faksimile-Ausgabe des Cod. Slav. 4 der Bayerischen Staatsbibliothek München. Textband. Herausgegeben H. Belting. Wiesbaden, 1978, S. 287.

Ср.:

  • В. Лихачева. К вопросу об иконографии Рождества Иоанна Предтечи (иконы «Рождество Иоанна Предтечи» Государственного Эрмитажа и «Рождество Богоматери» Баварского музея в Мюнхене и Синайского монастыря святой Екатерины). — «Известия на Института за искуствознание», XIII. София, 1969, с. 191–196.

«Рождеству Иоанна Предтечи» было посвящено в Новгороде несколько престолов: на Яневе улице, на Опоках, придел в церкви Рождества Богородицы Десятинного монастыря, придел в церкви Саввы на Холопьей улице73. Можно думать, что образы жития Иоанна Предтечи пользовались в Новгороде большим почитанием. Примечательно, что изображения «Рождества Иоанна Предтечи», как и «Зачатия Иоанна Предтечи» (ср. кат. № 61), сохранившиеся в русской иконописи XV в., дошли до нас именно в новгородских памятниках.

Решение сцены «Иоанн Предтеча в пустыне» (таблетка 24а) традиционно74. Усеченная голова в чаше символизирует грядущее «Усекновение», секира у древа иллюстрирует текст проповеди Иоанна (Матфей, 3, 10; Лука, 3, 9), текст на свитке — начало проповеди (Матфей, 3, 2). Пример аналогичного изображения в более раннем русском искусстве —

От зрелого XV в. сохранилось два образца, очень близких по схеме к Софийской таблетке:

74 Основа сюжета — Матфей, 3; Лука, 3. Об иконографии:

  • В. Каменнов. Иконография св. Иоанна Крестителя в восточной и западной церкви. — «Православный собеседник», 1887, отдельный оттиск, с. 23–27;
  • L. Réau. Iconographie de l’art chrétien, v. I–III. Paris, 1955–1959, II/1, p. 448–449;
  • «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 7, Sp. 180–190;
  • S. Dufrenne, R. Stichel. Inhalt und Ikonographie der Bilder. — «Der serbische Psalter». Faksimile-Ausgabe des Cod. Slav. 4 der Bayerischen Staatsbibliothek München. Textband. Herausgegeben H. Belting. Wiesbaden, 1978, S. 237.
76
  • Н. А. Маясова. Древнерусское шитье. М., 1971, табл. 29;
  • Г. Вздорнов. Вологда. Л., 1972, илл. 33.

Аналогии приведены:

«Усекновению главы Иоанна Предтечи» было также посвящено в Новгороде много престолов: придел в северной галерее Софийского собора, церковь на Чудинцевой улице, храм «у Неметцкаго двора», придел в церкви Димитрия на Славкове улице77.

Различные сюжетные композиции.

«Покров» (таблетка 4а) резко расходится с новгородским обычаем изображения этого сюжета, жившим на протяжении XV в. (см. кат. № 9, 10, 19). Вместо плоскостной композиции с трехчастным членением храма в разрезе дана сложная группировка фигур и развитой архитектурный фон, который организует некоторое условное пространство. Извод таблетки имеет два истока. С одной стороны, это

а с другой, и в еще большей степени, —

Отличительная особенность новгородской трактовки сюжета остается; Богоматерь не держит покров сама, его возносят над нею ангелы, однако общий облик «Покрова» в таблетке на редкость похож на московскую композицию.

79 «Сокровища Суздаля». Сост. С. Ямщиков. М., 1970, илл. с. 154.

80 И. Е. Данилова. Фрески Ферапонтова монастыря. М., 1970, табл. 22.

Важно отметить появление двух фигур, ранее не изображавшихся, — патриарха и императора. Указывая на аналогичные фигуры в «Покрове» XVI в. ГРМ, из собрания Н. П. Лихачева, А. Н. Грабар высказал предположение, что они являются следом контаминации в «Покровах» двух сцен, изображающих константинопольские церемонии и легендарные события: церемонии с покровом во Влахернах и Чуда возвращения голоса Роману с. 314
с. 315
¦
Сладкопевцу, которое, согласно преданию, произошло в Софии Константинопольской в присутствии императора и патриарха81 (ср. также кат. № 9).

81 A. Grabar. Une source d’inspiration de l’iconographie byzantine tardive: les cérémonies du culte de la Vierge. — «Cahiers archéologiques», XXV. Paris, 1976, р. 157–160.

Надпись на свитке Романа — «Избранной воеводе победительнице» — начало первого кондака Акафиста Богоматери, приписываемого Роману.

Композиция «О тебе радуется» (таблетка 25б) написана на сюжет одного из гимнов, приписывающихся Иоанну Дамаскину82. Она отвечает общерусской традиции XV в. (ср. со псковской иконой ГТГ XV в.83) и похожа также на фреску Ферапонтова монастыря84.

84
  • E. Georgievskij-Druzinin. Les fresques du monastère du Thérapon. Etude de deux thémes iconographiques. — «L’art byzantin chez les slaves». Deuxième recueil, dédié à la mémoire de Théodore Uspenskij. Paris, 1932, p. 122–128.

Ср. также:

  • Г. Ф[илимонов]. Икона «О тебе радуется» — «Вестник Общества древнерусского искусства при Московском публичном музее», 1874, № 4–5, отдел «Смесь», № 4–5, отдел «Смесь», с. 38–39 (консультация Е. В. Дувакиной).

«Воздвижение креста» (таблетка 3а) — праздник, установленный в Константинополе, как считают, в память освящения в 335 г. церкви св. Креста при епископе Макарии и императоре Константине. В память об этом событии совершается ежегодный обряд Воздвижения креста. По некоторым версиям, обряд связан не с освящением храма, а обретением креста св. Еленой85. Изображение на Софийской таблетке принадлежит к самым ранним в русской иконописи (если не самое раннее из сохранившихся). Следующее по времени из сохранившихся иконных изображений — также новгородское,

В Новгороде на Воздвиженской улице стояла церковь Воздвижения креста87.

Иконография «Собора апостолов» (таблетка 21б) решена совершенно иначе, чем в более ранних новгородских образцах (ср. кат. №№ 7, 54). Композиция сочинена на слова Службы св. апостолам: «Всел еси на коня апостолы твоя, господи, и прият руками си узды их, и спасение бысть еждение твое верою зовущим...» В. Н. Лазарев указывает на сходство композиционной схемы с «Древом Иессеевым»88. Вероятно, этот извод «Собора апостолов» сложился позже, чем тот, где апостолы представлены стоящими. В изображении на Софийской таблетке ощутима иллюстративность по отношению к тексту службы. Возможно, истоки этой композиции следует связать с темой «Лоза Христова», известной в южнославянском искусстве89. Среди сохранившихся русских произведений впервые видим подобный извод именно в Софийской таблетке. Следующие по времени аналогии —

Именно эта схема распространена в русских иконописных подлинниках XVI–XVII вв.90

88 В. Н. Лазарев. Страницы истории новгородской живописи. Двусторонние таблетки из собора св. Софии в Новгороде. М., 1977, прим. 20.

89 Ср. фреску Маркова монастыря, около 1376 г. (B. Петковић. Преглед црквених споменика кроз повесницу српског народа. Београд, 1950, с. 182).

Иконография «Собора архангелов» (таблетка 5а) исследована Г. И. Вздорновым91. Извод, представленный в Софийской таблетке, где изображены архангелы Михаил и Гавриил, держащие медальон со Спасом, а также другие архангелы и ангелы, херувимы, автор определяет как «Собор архангелов и прочих бесплотных сил»92. Иконографические аналогии Софийской таблетке —

В Новгороде было два храма, посвященных «Собору архангелов»: один — в честь «Собора архангела Гавриила» на Хревкове улице, построенный в XV в. (см. о нем кат. № 54), а другой — в честь «Собора архангела Михаила» на Михайлове улице95.

«Чудо архангела Михаила в Хонех»96 (таблетка 1а) повторяет извод, известный на Руси в начале XV в. Ср.

Такая же композиция — в новгородских памятниках XVI в.:

Одновременно на Руси существовал и иной, более сложный извод, с изображением язычников на горах

В 1407 г. посадник Юрий Дмитриевич и его брат Яков поставили в Аркаже монастыре каменную церковь Чуда в Хонех, а в 1409 г. была построена деревянная церковь Чуда архангела Михаила на Колмове100.

96 Некоторые сведения по иконографии «Чуда в Хонех» см.:

99
  • «Выставка работ Отдела реставрации Государственного Русского музея». Каталог. Л., 1977, № 19, илл. 16–19;
  • Г. И. Вздорнов. О «северных письмах». — «Советское искусствознание», 80–1. М., 1981, с. 55.

Для «Трех отроков в пещи огненной» (таблетка 5б) ср. такой же извод в клейме иконы «Архангел Михаил», с деяниями, в Архангельском соборе Московского Кремля101. В церкви Архангела Михаила на Прусской улице был придел Трех отроков102, там хранилась икона с изображением «Трех отроков в пещи»103.

Композиция «Сорок мучеников севастийских» (таблетка 10б) отвечает традиционному изводу, не претерпевшему на протяжении палеологовской эпохи больших изменений104. Аналогия таблетке в новгородском искусстве — фреска в церкви Феодора Стратилата. Церковь Сорока мучеников на Щерковой улице была соборной105.

104 Об иконографии см.: O. Demus. Two Palaeologan Mosaic Icons in the Dumbarton Oaks Collection. — «Dumbarton Oaks Papers», 14. Wasshington, 1960, p. 96–109, fig. 1–3.

Для сопоставления различных сюжетных композиций и сцен из жизни Иоанна Предтечи на Софийских таблетках с московскими произведениями не хватает материала. Можно, однако, утверждать, что ряд композиций совпадает с общерусским иконографическим типом («Иоанн Предтеча в пустыне», таблетка 24а, «О тебе радуется», таблетка 25б).

Привлекает внимание то обстоятельство, что с. 315
с. 316
¦
значительная часть сцен за пределами христологического и богородичного циклов соответствует посвящению новгородских храмов и приделов: «Рождество Иоанна Предтечи», «Усекновение главы Иоанна Предтечи», «Покров», «Воздвижение креста», «Собор двенадцати апостолов», «Собор архангелов», «Чудо архангела Михаила в Хонех», «Три отрока в пещи огненной», «Сорок мучеников севастийских» (таблетки 21а, 24а, 4а, 3а, 21б, 5а, 1а, 5б, 10б). Можно думать, что иконографическая программа таблеток имела в качестве одной из задач отражение чтимых новгородских праздников.

Изображения святых.

На обороте 17 таблеток представлены избранные святые в рост, по 3, а в одном случае 2 фигуры, всего 50 фигур. Изображения святых сгруппированы по иерархическому рангу и принадлежности к тому или иному «лику», по характеру деятельности и особенностям подвига. Между фигурами каждой таблетки существует тонкая идейная связь. Представлены фигуры следующих степеней: апостолы, святители, преподобные, мученики.

Композиция, самая сложная для интерпретации, — «Симеон Столпник, Иоанн Богослов, апостол Филипп» (таблетка 2б). Наиболее вероятно, что все три образа объединены темой боговидения, откровения. Как известно, именно этот мотив доминирует в образе Иоанна Богослова, автора Апокалипсиса. Филипп, апостол из числа двенадцати, часто упоминается в Евангелии от Иоанна (Иоанн, 1, 43–46; 6, 5–7; 12, 21–22)106. Один из эпизодов Евангелия от Иоанна говорит о связи Филиппа с темой откровения («И ты не знаешь меня, Филипп? Видевший меня видел отца...» — Иоанн, 14, 8–11).

106 «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 8, Sp. 198 (M. Lechner).

Столпники, по древним воззрениям, принадлежали к числу тех крайних аскетов, которые были отмечены особой близостью к Богу, как в силу их подвижничества, так и благодаря жизни вверху, на столпе, поднятом к небу107. Симеон, в котором на Руси нередко сливались образы Симеона Старшего и Симеона Младшего Дивногорца, был наиболее чтимым из столпников.

107 «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 8, Sp. 411–413. О Симеоне Столпнике см. кат. № 40.

Идейная связь фигур таблетки 2б сродни той связи, которая объединяет избранных святых в «Отечестве» конца XIV — начала XV в. в ГТГ: там представлены столпники и юный апостол, возможно Филипп108.

В трех композициях представлены святители. На таблетке 9б — три главных иерарха, творцы литургии, непременно изображающиеся в росписи алтарной аспиды (в Новгороде их фигуры сохранились в первом слое фресок церкви Успения в Волотове, 1363 г., и в церкви Спаса Преображения, 1378 г.109). Надписи на свитках святителей содержат литургические тексты. У Василия Великого текст соответствует Возглашению на литургии («Пресвятую, пречистую, преблагословенную, славную владычицу нашу Богородицу...»). У Иоанна Златоуста — молитве Первого антифона («Господи Боже наш, его же держава несказанна и слава непостижима...»). У Григория Богослова — молитве Трисвятого («Боже святый, иже во святых почиваяй, иже трисвятым гласом от серафимов воспеваемый...»).

109

Четвертый из популярнейших иерархов — Николай Мирликийский — представлен на таблетке 4б. Рядом с Николаем, всеобщим заступником и покровителем, изображен широко чтившийся в Новгороде Иоанн Милостивый, епископ Александрийский, известный своей благотворительностью и милосердием (см. о нем кат. №№ 44, 72). Здесь же изображен Василий, епископ малоазийского города Париос: в VIII в. Василий, исповедовавший иконопочитание, подвергся гонениям со стороны иконоборцев, однако остался в живых, за что был причислен к исповедникам110. На Руси в XV в. его особенно почитали, поскольку этот святой был патроном двух московских великих князей — Василия II Васильевича Темного (1425–1462) и Василия III Ивановича (род. 1479)111.

На таблетке 8б — также знаменитые греческие святители, чтившиеся в Новгороде, — Кирилл и Афанасий Александрийские (см. кат. № 62) и Игнатий Богоносец (см. кат. № 53). Эти персонажи напоминают о высоком значении епископского сана и власти — мысль, неустанно проповедовавшаяся Игнатием Богоносцем.

Большую категорию фигур составляют преподобные.

На таблетке 7б — это основатели монашества, разработавшие общие принципы иноческого жития: Евфимий Великий — подвижник конца IV — V в., основавший Лавру близ Иерусалима, Антоний Великий (см. о нем кат. № 21), Савва Освященный — ученик Евфимия, основавший семь монастырей, из которых особенно известен монастырь близ Иерусалима112. На свитках — прославленные изречения этих преподобных: у Евфимия — «Тако подобает мниху быти тиху, кротку...»; у Антония, боровшегося с искушениями, — «Видех убо сети диаволя, простерты по земли...», у Саввы — «О, люте тебе, душе, обыкла еси тьмою словес...»

112 О Евфимии см.:

О Савве см.:

  • «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 8, Sp. 297–198 (M. Lechner).

Все трое преподобных пользовались в Новгороде почитанием. Евфимий Великий — патрон архиепископа Евфимия II. Церковь Евфимия Великого строится в 1445 г. на Владычном дворе. В 1418 г. строится храм Антония Великого в Хутынском монастыре, в 1419 г. — деревянная церковь Антония в Вяжищском монастыре. Церковь Саввы Освященного была построена в 1418 г. на Кузьмодемьяне улице113.

Среди преподобных на таблетке 12б — два великих писателя, Иоанн Лествичник, автор Лествицы, игумен Синайского монастыря (VII в.)114, Иоанн Дамаскин, знаменитый богослов и гимнограф VII в.115 (на свитке — начало его гимна «О тебе радуется, обрадованная, всякая тварь...»), а рядом с ними — Арсений Великий, один из выдающихся египетских отцов-пустынников, призывавший заботиться о чистоте души116.

114
  • «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 7, Sp. 140–144 (G. Kaster);

см. также:

115
  • L. Réau. Iconographie de l’art chrétien, v. I–III. Paris, 1955–1959, III/2, p. 725–726;
  • «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 7, Sp. 102–104 (G. Kaster).
116
  • L. Réau. Iconographie de l’art chrétien, v. I–III. Paris, 1955–1959, III/1, p. 143;
  • «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 7, Sp. 251–252 (A. Strnad).

Тема монашеского учительства и наставления продолжается в таблетке 16б. Рядом с Афанасием Афонским, строителем знаменитой Лавры на Афоне (умер в 1000 г.)117, представлены индийские преподобные, персонажи из широко распространенного средневекового романа — Варлаам и царевич Иоасаф. Мудрец Варлаам разъяснял Иоасафу смысл бытия, проповедовал удаление от мирской суеты118; на свитке — текст поучения Варлаама: «Поведаю ти, чадо, бисер бесценный, еже есть Христос...»

На таблетке 11б надписи поновлены. Состав изображений определен Г. И. Вздорновым по аналогии с оборотом «Благовещения» на таблетке из Суздаля и по с. 316
с. 317
¦
иконографическим признакам святых. Представлены составители монастырского устава — Феодор Студит (759–826), борец за иконопочитание, настоятель Студийского монастыря в Константинополе119, Феодосий Киновиарх, «общего жития начальник», т. е. основатель общежительных монастырей, умерший в 529 г. в возрасте 115 лет120, наконец, Ефрем Сирин, песнописец IV в., основатель монастыря в Эдессе121.

119
  • D. Mouriki. The Portraits of Theodore Studites in Byzantine Art. — «Jahrbuch der österreichischen Byzantinistik», Bd. 20. Wien, 1970, Abb. 8, 13, 15, 18;
  • «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 8, Sp. 446–447 (J. Kramer).

Ср. фигуру в Волотове (М. В. Алпатов. Фрески церкви Успения на Волотовом поле. М., 1977, табл. 78).

120 «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 8, Sp. 454 (C. Weigert).

121

Особую группу среди преподобных составляют аскеты, пустынники, изображенные в двух композициях. На таблетке 23б изображены Пимен Великий, один из знаменитых египетских отцов середины IV — середины V в.122, Моисей Мурин («мавр»), с оливковым оттенком лика, негр-разбойник из Эфиопии, обратившийся в христианство и ушедший в скит к Макарию Египетскому, ум. в 407 г.123, а рядом с ними — Илья Пророк, чья жизнь в пустыне была прообразом монашеского аскетического подвига124.

123 «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 8, Sp. 24.

На таблетке 20б — три аскета, прославившиеся особой суровостью своего пустыннического подвига: Макарий Великий, 60 лет подвизавшийся в египетской пустыне в IV в. (ум. около 390 г.)125, Онуфрий Великий, скитавшийся в Фиваиде также 60 лет в конце IV — начале V в.126, и, наконец, Петр Афонский, живший, по преданиям, в VIII–IX вв. и подвизавшийся на Афоне127. Макарий и Онуфрий представлены в росписи 1378 г. в Троицком приделе церкви Спаса Преображения в Новгороде; деревянная церковь Онуфрия была возведена в 1420 г. на Красном острове128.

125
  • L. Réau. Iconographie de l’art chrétien, v. I–III. Paris, 1955–1959, III/2, p. 844;
  • «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 7, Sp. 474–476 (A. M. Ritter).
126
  • L. Réau. Iconographie de l’art chrétien, v. I–III. Paris, 1955–1959, III/2, p. 1007–1010;
  • «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 8, Sp. 85–88 (G. Kaster).

127 «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 8, Sp. 177 (K. G. Kaster).

Большинство преподобных, фигурирующих в таблетках, известны в русской живописи XV в.: они изображены в росписи 1481 г. на алтарной преграде Успенского собора Московского Кремля. К северу от царских врат там даны Антоний Великий, Евфимий Великий, Ефрем Сирин, Феодосий Великий, Моисей Мурин, Иоанн Лествичник, а к югу — Савва Освященный, Симеон Столпник, Арсений Великий, Варлаам и Иоасаф, Макарий и Онуфрий. Многие из фигур, изображенных на Софийских таблетках, представлены также в иконе 1498 г. в ГРМ, кат. № 71.

Тема преподобных продолжается в таблетке 3б. Левая фигура — Харитон Исповедник (идентификация Г. И. Вздорнова), основавший в IV в. много монастырей в Палестине129, рядом — Варлаам Хутынский, новгородский святой, основатель Хутынского монастыря (конец XII в.), особо прославленный в XV в.130, и Сергий Радонежский (ум. в 1392 г.), «великий чудотворец земли Русской», основатель Троицкого монастыря131. Видимо, именно эти двое преподобных, Сергий и Варлаам, изображены в росписи Сергиевской церкви в новгородском Детинце, около 1459 г.132

Композиция на таблетке 13б состоит исключительно из фигур русских святых. Изображениями Петра Митрополита и Леонтия Ростовского продолжается галерея святителей (ср. таблетки 4б, 8б, 9б), а Феодосий Печерский примыкает к обширной группе преподобных. Культ московского митрополита Петра (ум. в 1326 г.) сложился в Новгороде в начале XV в. В 1416 г. в Москве было объявлено о двух чудесах, произошедших у его гроба, после чего архиепископ Симеон, приезжавший именно в это время в Москву на поставление, построил каменную надвратную церковь Петра Митрополита в Детинце (перестраивалась при Евфимии II в 1437 г.)133. Известно о существовании придела Леонтия Ростовского в храме Мало-Кириллова монастыря (см. кат. № 62). Феодосий — настоятель Киево-Печерского монастыря (ум. в. 1074 г.), празднование ему было установлено еще в 1108 г. и постепенно стало общерусским134. Каждая из трех фигур, представленных на таблетке 13б, символизирует славную историю больших русских центров — Москвы, Ростова и Киева.

Значительную когорту составляют мученики. Среди них самую большую группу образуют св. воины. Одна композиция с воинами выделяется (таблетка 18б): представлено лишь двое святых — Феодор Тирон и Феодор Стратилат, причем оба изображены в воинских доспехах, с оружием. Известно, что оба Феодора часто изображались вместе. Культ св. Феодора, солдата римской армии из города Евхаита, жившего, по преданию, в конце III в., возник уже в IV в. Позже, в IX в., у этого Феодора, получившего прозвище Тирон («новобранец»), появился двойник — Феодор Стратилат («военачальник»); каждый из них изображался со своими особенностями ликов, бороды и прически, причем отличительной чертой Феодора Стратилата стали мелкие завитки волос135.

135 Л. Мавродинова. Св. Теодор. Развитие и особенности на иконографския му тип в средновековната живопис. — «Известия на Института за изкуствознание», XIII. София, 1969, с. 33–52.

В Новгороде широко чтился Феодор Стратилат, посвященные ему храмы стоят на Софийской и на Торговой («на Ручью») сторонах. У Феодора Тирона был особый аспект культа, его чтили как победителя дракона. Известно чудо св. Феодора Тирона, спасшего от дракона свою мать (ср. клеймо Людогощенского креста, 1359 г., в Новгородском музее, икону начала XVI в. из собрания Н. П. Лихачева, ГРМ136). Наличие таблетки с парным изображением св. Феодоров заставляет вновь отметить, что в комплекс Софийских таблеток не могло не входить изображение двух других, еще более чтимых воинов — Георгия и Димитрия. Композицию с их фигурами можно представить по аналогии с иконками ГТГ из собрания Мараевых (кат. № 13) и таблетки с двумя Феодорами.

На двух других таблетках с воинами — по три фигуры (таблетки 1б, 24б). На таблетке 1б изображен Евстратий — один из знаменитых «пятозарных» мучеников, пострадавших в Армении при Диоклетиане (имена других — Авксентий, Мардарий, Евгений, Орест). Храм во имя пятозарных мучеников стоял у врат Константинополя, там ежегодно отправлялась патриаршая служба137. Отсюда распространенность их изображений (например, в мозаиках Кахрие Джами, в сербской иконе рубежа XIV–XV вв. на Афоне в Хиландарском монастыре138). Поскольку главой воинской дружины пятозарных мучеников был Евстратий, то его изображение символизирует присутствие всех пятерых святых. с. 317
с. 318
¦

Артемий, по преданию, префект из Египта, живший в IV в. Его мощам поклонялись в Константинополе (в церкви Иоанна Предтечи), а изображение часто встречается в византийском искусстве; оно есть, в частности, в мозаиках Кахрие Джами139. Согласно афонскому иконописному подлиннику, Артемий был «обликом как Христос».

139 P. A. Underwood. The Kariye Djami, I. Historical Introduction and Description of the Mosacis and Frescoes; 2. The Mosaics; 3. The Frescoes. New York, 1966, 2, pl. 264, 283, 284.

Легенды об Артемии и Евстратии как будто не содержат оснований для сближения этих двух мучеников, однако в русском искусстве конца XV в. они дважды изображены вместе: кроме Софийской таблетки, это фигуры в деисусном чине иконостаса 1497 г. Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря (о чине см. кат. № 64). Эти персонажи и за пределами Руси изображались как парные. Описывая композицию с небесным воинством в румынском монастыре Петрауци, 1487 г., А. Н. Грабар отмечает, что среди самых популярных воинов, фигуры которых не поддаются идентификации там присутствуют, очевидно, Артемий и Евстратий140.

140 A. Grabar. L’art de la fin de l’Antiquité et du Moyen Âge, v. I, II, III. Paris, 1968, 1, p. 169.

В византийском искусстве и Артемий, и Евстратий бывали представлены иногда в воинских облачениях, а иногда, как в Софийской таблетке и иконостасе 1497 г., в светских одеждах141.

141 «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 5, Sp. 253–254 (U. Knoben); [1974], 6, Sp. 200–201 (J. Boberg).

Третий святой воин той же таблетки — Полиевкт — представлен, в отличие от других персонажей, в воинских доспехах. По преданию, это римский солдат из селения Мелитина на Евфрате, претерпевший мученичество в III в.142 Его реликвии отмечали в Царьграде русские в XIV и XV вв. — дьяк Стефан Новгородец и Зосима. Полиевкт чтился не только как св. воин и мученик; считалось, что он карает тех, кто нарушает клятвы и договоры143. Этим аспектом его культа не могли не интересоваться новгородцы, в том числе при дворе новгородского архиепископа, где, видимо, сочинялась программа таблеток, а также новгородские горожане и купцы.

142 «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 8, Sp. 218–219.

На таблетке 24б изображены еще трое знаменитых воинов-мучеников. Прокопий — римский военачальник из Кесарии, обратившийся в христианство и пострадавший в начале IV в., один из самых популярных в Византии св. воинов, фигура которого помещается, в частности, на всех трех известных костяных триптихах X–XI вв. (в Палаццо Венеция в Риме, в Лувре, в Ватикане)144. В честь какого-то св. Прокопия в 1442 г. в Новгороде была построена церковь «на Белой» (возможно, в монастыре Николы Белого?)145. Исключительным почитанием пользовался и Никита. По преданию, он был гот по национальности, обратившийся в христианство и казненный в 370 г. На Руси Никиту часто изображали в борьбе с бесом146. Известна новгородская икона XVI в., с изображением деисусного чина, «Чуда Георгия о змие» и Никиты, побивающего беса, из собрания Н. П. Лихачева (ГРМ)147. Примеры изображений Никиты, побивающего беса, в древнерусской мелкой пластике довольно многочисленны148. В 1406 г. в Плотницком конце в Новгороде строится каменная церковь Никиты149.

144
  • L. Réau. Iconographie de l’art chrétien, v. I–III. Paris, 1955–1959, III/3, p. 1123;
  • «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 8, Sp. 229–230.

146 I. Okuneva. L’icone de St. Nicetas frappant le diable. — «Seminarium Kondakovianum», 7. Praha, 1935, p. 205–216.

148 Ср.: Т. В. Николаева. Произведения мелкой пластики XIII–XVII веков в собрании Загорского музея. Загорск, 1960, №№ 24, 29 и др.

Наконец, Евстафий — персонаж легендарный, житие которого превратилось в средневековый роман: по преданию, он был римским военачальником по имени Плакида, обратившимся в христианство после чудесного видения креста на рогах встреченного в лесу оленя; при крещении Плакида получил имя Евстафия. В византийском искусстве часто изображается в паре с Прокопием150, как на Софийской таблетке. Изображение его встречается в мелкой пластике (ср. каменную иконку в Вологодском музее, возможно московскую, начала XV в.151).

150

151 Г. Вздорнов. Вологда. Л., 1972, с. 82, илл. 61.

Все три фигуры с таблетки 24б изображены на новгородских серебряных окладах XII в.: Прокопий и Евстафий — на окладе «Петра и Павла», а Прокопий и Евстафий с Никитой — на окладе «Богоматери Корсунской» (обе иконы в Новгородском музее). Софийская таблетка как бы возрождает византийскую и местную домонгольскую иконографическую традицию.

На таблетке 6б изображены целители. О Козьме и Дамиане есть мнение, что они чтились в Новгороде как покровители кузнецов152, но главный аспект их почитания — как целителей, врачей-безмездников153. В их образах слились две «пары» святых врачей — из Рима и из Малой Азии (произошла такая же контаминация образов, как в почитании Анастасии, Параскевы, Симеона Столпника; см. об этом кат. №№ 22, 23, 25, 40, 63–2б). Именно как целители («безмездники и чудотворцы», согласно надписи) они изображены на Людогощенском кресте 1359 г. в Новгородском музее154. На Софийской таблетке они держат медицинские инструменты и ящички с лекарствами.

153 Э. С. Смирнова. Двусторонняя икона — «таблетка» XV в. с Афона. — «Искусство Западной Европы и Византии». М., 1978, с. 277, 280.

Стоящий рядом с ними Иаков Перский (т. е. из Персии) — в узорных одеждах и в шапочке, как у пророка Даниила, указывающей на его восточное происхождение, — популярная в Новгороде фигура. День его памяти, 27 ноября, совпадает с днем празднования в честь новгородской чудотворной иконы — «Богоматери Знамение». Предполагают, что Иаков Перский — патрон посадника Якуна, сыгравшего большую роль в обороне Новгорода от суздальцев в 1170 г.155

Фигура Иакова есть на поле чудотворной иконы «Богоматерь Знамение», XII в., в Новгородском музее (живопись XVI–XVII вв.). В Знаменской церкви на Ильине улице, где хранилась эта икона, был придел в честь Иакова Перского156.

156 В. Л. Янин. «Семисоборная роспись» Новгорода. — «Средневековая Русь». М., 1976, с. 114.

Имеются свидетельства и о таком новгородском почитании Иакова Перского, которое стояло вне прямой связи с чудом от иконы Богородицы 27 ноября и победой над суздальцами. Новгородские паломники, посещавшие Константинополь, отмечали, что там, в монастыре Пантократора, лежат «три главы — Флора, Лавра, Якова Перьскаго»157. Мощи этого святого были принесены когда-то и в Новгород: опись 1042 г. указывает, что они были в Хутынском монастыре158. Фигура Иакова — на фрагменте новгородской иконы начала XVI в. из собрания А. М. Постникова (ГТГ)159. Изображения св. Иакова часто встречаются и в искусстве византийского и южнославянского круга (ср., например, известную фреску в Георгиевской церкви в Старо-Нагоричино, 1318 г.160). с. 318
с. 319
¦

Весьма вероятно, что в Софийской таблетке Иаков Перский изображен, подобно Козьме и Дамиану, как целитель. В основе именно такого аспекта культа может лежать предание о его мученической смерти: Иаков был при казни (около 420 г.) разрезан на куски, его поэтому называли «Иаковом Рассеченным»161. Примечательно, что мощи Иакова в Константинополе хранились вместе с мощами целителей Флора и Лавра. Посвящение приделов в двух церквах, стоявших в Новгороде на Ильине улице напротив друг друга, совпадало с изображениями на Софийской таблетке: в церкви Спаса Преображения был придел Козьмы и Дамиана, а в Знаменской, как указывалось,— Иакова Перского162.

162 В. Л. Янин. «Семисоборная роспись» Новгорода. — «Средневековая Русь». М., 1976, с. 114.

Наконец, на таблетке 22б изображены русские святые, князья-мученики Владимир, Борис и Глеб. Известно, что их культ был в Новгороде широко распространен. Борис и Глеб считались покровителями новгородского воинства, защитниками города163. Им было посвящено в Новгороде много престолов в храмах и приделах (церковь в Детинце, в XII в. деревянная, с 1305 г. каменная, поставлена в 1441 г. вновь «на старой основе»164; церковь Бориса и Глеба в Плотниках, или «на Конюхове улице»; приделы в церкви Симеона Столпника на Чудинцевой улице, в Десятинном монастыре, в церкви Георгия на Лубянице, Димитрия на Славкове улице, в Павловом монастыре на Варяжской улице165). С глубокой древности укоренилось в Новгороде и почитание князя Владимира166.

Подведем итоги. Анализ изображений на Софийских таблетках приводит к выводу, что выбор их сюжетов и иконографических типов не случаен, он выражает определенную, продуманную программу, в одних случаях фиксирует местную традицию, в других — вводит новые акценты.

Состав изображений весьма широко охватывает праздники новгородского церковного календаря (возможно, таблеток было больше, чем сохранилось). Многие композиции отражают посвящение новгородских храмов и престолов. В композициях с избранными святыми сочетание фигур имеет большой идейный смысл: выявляется характер духовного подвига изображенных, в отличие от новгородской традиции, подчеркивавшей роль святых как заступников и покровителей в той или иной сфере человеческой деятельности. В композициях на евангельские сюжеты в ряде случаев фиксируются традиционно новгородские изводы («Благовещение», отчасти «Крещение»); три сцены — «Воскрешение Лазаря», «Преображение» и «Успение» повторяют иконы из Волотова (кат. № 30). В других случаях внедряются московские иконографические типы («Рождество Христово», «Сретение», «Вход в Иерусалим», ряд других сцен, в том числе страстной цикл).

Композиция «Собор апостолов», восходящая, вероятно, к южнославянским истокам, предвосхищает то широкое использование византийских и южнославянских иконографических традиций, которое будет иметь место в русском искусстве XVI в. Даже если Софийская таблетка написана не по местной, новгородской программе, а является копией с другого, не дошедшего до нас русского произведения (например, со святцев Успенского собора Московского Кремля, если они в XV в. уже существовали), то и в этом случае композиция «Собор апостолов» говорит о большой учености, иконографической осведомленности составителей новгородской программы.

Иконография Софийских таблеток показывает, что их создание было своего рода государственным мероприятием, осуществлявшимся, вероятно, но инициативе архиепископа. Предпринятая в таблетках реформа ряда иконографических изводов и смысловых аспектов по духу близка деятельности архиепископа Геннадия, что делает наиболее вероятным создание всего комплекса именно при его правлении (1484–1504 гг.).

Датировка и атрибуция.

Софийские таблетки, хранящиеся в различных музейных собраниях, неизменно определялись как новгородские произведения, однако с различными датировками. В. И. Антонова и Н. Е. Мнева [1963] часть таблеток отнесли к концу XV в. (таблетки 6, 18, 13, 21, 23), а часть (таблетки 10 и 15) — к концу XV — началу XVI в.

Таблетки, хранящиеся в Музее-квартире П. Д. Корина, В. И. Антонова [1966–1] определила как памятники середины XV в.

В. К. Лаурина [1970] резко растягивает время создания серии софийских святцев от рубежа XV–XVI вв. до развитого XVI в. (к этому времени она относит таблетку 3). В. К. Лаурина видит в софийских святцах работу четырех мастеров.

Э. А. Гордиенко [1978] выдвинула предположение о том, что весь цикл таблеток создан при архиепископе Евфимии II и его преемнике Ионе в середине — третьей четверти XV в. Э. А. Гордиенко стремится установить день празднования переходящих праздников в том году, когда писали таблетки, — праздника Пасхи и Сошествия Св. Духа, и на этом основании установить при помощи пасхальных таблиц, в каком году Пасха праздновалась в этот день. В результате произведенных выкладок получается дата 1451 г.

В основе этих расчетов лежит предположение, будто изображения на лицевых сторонах таблеток и на их оборотах обозначали праздники, очень близкие между собою в календаре. Так, автор полагает, что Духов день предполагался в июне, поскольку празднование изображенных на обороте Петра и Онуфрия падает всегда на 12 июня. Однако анализ сочетания сюжетов на таблетках показывает, что дни празднования изображений на обеих сторонах одной и той же таблетки могли отстоять друг от друга более чем на месяц.

Наиболее правильную датировку дает В. Н. Лазарев ([1975], [1977]), отделивший цикл ранних Софийских таблеток из 25 произведений и датировавший их концом XV — началом XVI в., временем правления архиепископа Геннадия. К такой же точке зрения пришла В. К. Лаурина [1980].

Действительно, Софийские таблетки с точки зрения стиля, безусловно, позже не только произведений времени архиепископа Евфимия, т. е. середины века (ср. прямо и косвенно датированные произведения шитья и серебра), но и позже праздников из Волотова (кат. № 30): ср., например, композиции «Воскрешение Лазаря» в обоих комплексах.

Иконографический состав изображений на таблетках, с его сочетанием старой традиции и новых явлений, вполне соответствует начинаниям Геннадия (1484–1504 гг.).

Однако таблетки, безусловно, написаны раньше икон 1508–1509 гг. в иконостасе новгородского Софийского собора и, вероятно, раньше икон 1497 г. из Кирилло- Белозерского монастыря (кат. № 64–66). Поэтому в настоящем каталоге предлагается датировка несколько более узкая, чем у В. Н. Лазарева и В. К. Лауриной.

Для датировки таблеток важно, как правильно отметил В. Н. Лазарев, что «Богоматерь Одигитрия» имеет сходство с иконой круга Дионисия из Ферапонтова монастыря (ГРМ), датирующейся временем около 1502–1503 гг. с. 319
с. 320
¦

В качестве косвенного аргумента для датировки концом XV в. отметим иконографическую схему «Воскрешения Лазаря». В празднике 1497 г. новгородский мастер использовал редкую «московскую» («рублевскую») схему (см. кат. № 65), которая затем попала в Новгород, будучи, возможно, принесена именно теми новгородцами, которые работали в Кирилло-Белозерском монастыре. Именно эта новая схема дана в праздничной иконе из Гостинополья, конца XV — первых лет XVI в. (кат. № 77). Между тем в Софийской таблетке использована схема старая, традиционная.

Авторы, писавшие о таблетках, сходятся в том, что это произведения главной новгородской мастерской при архиепископском дворе. Ближайшая стилистическая аналогия — икона «Кирилл и Афанасий Александрийские, Леонтий Ростовский», из Мало-Кириллова монастыря, в Новгородском музее (кат. № 62).

Некоторые исследователи стремятся различить руки отдельных мастеров, исполнивших таблетки. Однако, поскольку художники, если их было несколько, работали в очень близкой манере, то без специальных технологических исследований различить произведения тех или иных мастеров не представляется возможным.

Выставки.

Литература.

с. 320
 
¦


 Лазарев 2000/1 

  
 с. 244 
¦
59. Покров Богоматери, Собор Архангелов. Оборот — Три отрока в пещи огненной. Страсти (Бичевание Христа, Надругание над Христом, Шествие на Голгофу, Восхождение на крест). Отшельники Макарий Египетский, Онуфрий Великий и Петр Афонский. Иоанн Предтеча в пустыне

Конец XV — начало XVI века. Холст, левкас, яичная темпера. 24×19,5. Историко-архитектурный музей-заповедник, Новгород [3104, 3102, 3093, 3096] и Русский музей, Ленинград [233].

Таблетки из собора св. Софии в Новгороде. В Новгородском музее хранится девятнадцать двусторонних таблеток. Первоначально их было намного больше, к тому же они были разрознены и частично заменены более поздними иконами. Одна таблетка попала в Русский музей (Иоанн Предтеча в пустыне, на обороте — святые Прокопий, Никита и Евстафий), одна (Троица, на обороте — Богоматерь Одигитрия) — в частное английское собрание, две (Рождество Христово, на обороте — Евфимий Великий, Антоний Великий и Савва Освященный; Преображение, на обороте — Владимир, Борис и Глеб) — в собрание П. Д. Корина (Антонова В. И. Древнерусское искусство в собрании Павла Корина, № 5, с. 31–33, ил. 14–17), шесть таблеток — в Третьяковскую галерею (Антонова В. И., Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи, т. I, № 112 [Введение во храм; Косма, Дамиан, Иаков Перский], 113 [Вознесение; Феодор Стратилат и Феодор Тирон], 115 [Вход в Иерусалим; Петр Митрополит, Леонтий Ростовский, Феодосий Печерский], 120 [Рождество Иоанна Предтечи; Собор апостолов], 122 [Успение; Илия Пророк, преподобный Пимен и Моисей Мурин], 128 [Страсти Христовы; Страсти Христовы], ил. 90). В «Троице» чувствуются несомненные отголоски прославленного рублевского творения, в «Одигитрии» — отголоски известной иконы Дионисия из Ферапонтова монастыря. Это говорит о том, что в софийские таблетки уже просочились московские влияния, которые, однако, не стали определяющим фактором. Из той же мастерской вышла икона из собрания В. Верлина в Париже («Иисус беседует с книжниками»), почти точно повторяющая аналогичную композицию на одной из таблеток. Три сцены Страстей из дополнительного праздничного ряда Софийского иконостаса (Шествие на Голгофу, Восхождение на крест, Испрошение тела Христа у Пилата), написанного в 1509 году Андреем Лаврентьевым и Иваном Дермой Ярцевым, говорят о том, что мастерская, выпустившая таблетки, имела теснейшее отношение к архиепископскому двору (эти дополнения к более старым «праздникам» XIV века были выполнены по повелению архиепископа Серапиона — IV Новгородская летопись). Сцены «Шествие на Голгофу» и «Восхождение на крест» (Филатов В. В. Иконостас новгородского Софийского собора. Предварительная публикация. — В кн.: Древнерусское искусство. Художественная культура Новгорода, с. 70–80) почти буквально совпадают с аналогичными сюжетами на таблетках, но носят более ярко выраженный «иконописный» характер. Наиболее полное собрание таблеток, этого особого вида иконописи, во многом близкого к миниатюре, хранится в Третьяковской галерее (Антонова В. И., Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи, т. I, № 60, 71, 86, 90, 92, 93, 112, 113, 115, 120, 122, 126, 128–131). Ср.: Kjellin H. Ryska ikoner i svensk och norsk ägo, S. 82–88, Taf. XXIII–XXVI; Антонова В. И. Древнерусское искусство в собрании Павла Корина, № 5, с. 31–33, ил. 14–17; Onasch K. Ikonen, Taf. 49–55, S. 369.  с. 244 
  
¦

Литература