Городец. Праздничный чин

  
 с. 245 ¦ 66. Снятие со креста. Положение во гроб

Конец XV века. 91×62; 90×63. Третьяковская галерея, Москва [12040, 12041].

Происхождение икон остается спорным. Иконы были приобретены в Городце на Волге И. С. Остроуховым. По не вполне достоверным сведениям реставратора П. И. Юкина, продавший иконы торговец вывез их из Каргополя. Две иконы из этого же праздничного ряда («Тайная вечеря» и «Усекновение главы Иоанна Предтечи») хранятся в Музее русского искусства в Киеве (СССР. Древние русские иконы, табл. XIII, XV), одна («Сошествие во ад») попала в собрание А. В. Морозова, откуда  с. 245 
 с. 246 ¦ была передана в Третьяковскую галерею (Антонова В. И., Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи, т. I, № 105, с. 154–155). Размер икон говорит о том, что они входили в состав большого иконостаса. Сохранность хорошая. Вставки нового левкаса на нижних полях. На фоне и на полях незначительные остатки золота и следы от гвоздей оклада. В иконах очень своеобразно сочетаются московские традиции (легкость фигур, очерченных плавной, гибкой линией, мелкие, тонкие черты лица) с новгородскими (колорит). Но по сравнению с чисто новгородскими иконами, с их яркими, броскими цветами, краски наших икон выглядят несколько приглушенными. Иконография «Снятия со креста» и «Тайной вечери» восходит к иконостасу Рублева в Троицком соборе в Троице-Сергиевой лавре (см.: Lebedewa J. Andrej Rubljow und seine Zeitgenossen. Dresden, 1962, Taf. 70, 78 [Снятие со креста; Тайная вечеря]), иконография «Положения во гроб» во многом близка иконе Якова Иеля 1488 года в Третьяковской галерее (Антонова В. И., Мнева Н. Е. Каталог древнерусской живописи, т. I, ил. 73) и таблетке в частном собрании в Осло (Kjellin H. Ryska ikoner norsk och svensk ägo, S. 89). Но нельзя забывать того, что московский извод «Снятия со креста» встречается также на новгородской таблетке XVI века в частном собрании в Осло (Kjellin H. Ryska ikoner norsk och svensk ägo, S. 89) и на иконе XVI века из Сретенской церкви в Вологде (Северные памятники древнерусской станковой живописи. Вологда, 1929, с. 22). В целом создается такое впечатление, что авторы икон праздничного ряда хорошо знали и московские и новгородские памятники. Возможно, эти художники вышли из среды тех новгородцев, которых Иван III после присоединения Новгорода к Москве насильственно переселил в Нижний Новгород. Оторвавшись от родной почвы, они могли создать произведения, в которых московские традиции органически сочетались с новгородскими. В этом плане предположение Н. Е. Мневой о нижегородском происхождении икон может быть принято как рабочая гипотеза, тем более что она верно подметила черты известного сходства с иконами Горьковского художественного музея («Снятие со креста» и горки в «Преображении»). Однако до конца убедительной предложенную Н. Е. Мневой атрибуцию я все же не могу считать.  с. 246 
  ¦