Христос Пантократор

Христос Пантократор

Константинопольский мастер, VI век.
Синай, монастырь Св. Екатерины.
Энкаустика, доска; 84 × 45,5 см.

«Христос Пантократор» — это самая известная икона доиконоборческого периода среди образов, хранящихся в монастыре Св. Екатерины на Синае. Христос, лик Которого обрамлен длинными волосами и бородой и окружен нимбом с крестом, облачен в тунику и пурпурный плащ: фигура помещена в нишу, только частично видимую на фоне голубого неба. Десница Спасителя сложена в жесте благословения. В левой руке — Евангелие в драгоценном, украшенном золотом и каменьями окладе.

Фигуру Христа отличает величественность и в то же время естественность. Гармонично сочетаются между собой иератизм позы, устремленность взгляда с одной стороны, и тонкая асимметрия в чертах лица и в композиции — с другой. Не на одном уровне находятся глаза, брови имеют разную форму, волосы разделены пробором не по центру и ниспадают лишь на правое плечо, усы — разной длины.

Эти особенности, как и естественность моделировки и жестов образа в целом, подчеркивают человеческую природу Христа, сочетающуюся с иератичностью композиции. Перед нами образ Христа, подчеркивающий в Нем одновременно божественность и человечность. В этом художник следовал основным требованиям византийской Церкви, преодолевавшей в те годы острые споры по вопросу о богочеловеческой природе Христа; ведь в этот период монофизиты, настаивавшие на преобладающей божественной природе Христа, получали все больше поддержки в обширных областях империи.

Исследователи сходятся во мнении, что такая иконография возникла в кругах, близких к императорскому двору. Это подтверждает серебрянный крест, пожертвованный Юстином II (565–578) в сокровищницу собора Св. Петра в Риме; чуть позже при Юстиниане II (585–595) стали чеканить образ Христа на лицевой стороне монет, возможно, следуя монументальной мозаике, помещенной над бронзовыми вратами Императорского дворца в Константинополе, уничтоженной иконоборцами в 726 году. Собственно и монастырь Св. Екатерины был основан Юстинианом, поэтому, несмотря на отсутствие точных свидетельств, целесообразно предположить, что икона была послана самим императором вместе с другими вкладами.

Высочайшее качество исполнения и иконография, принятая при дворе, говорят исключительно в пользу столичного происхождения образа.

Мария Раффаэлла Менна