Илья Пророк

Изображения с более высоким разрешением:

800 x 1245 пикс. [132 кб]

См. ниже:

детали (1)
дополнительные изображения (1)

Первая половина — середина XV в.

Смирнова, Ямщиков 1974: XV в.
Смирнова, Лаурина, Гордиенко 1982: Первая половина — середина XV в.
Новгородская икона 1983: XV в.
Гиппенрейтер 1994: XV в.
Иконопись Карелии 2004: Первая половина XV в.

53 × 35 см

Музей изобразительных искусств Республики Карелия, Петрозаводск, Россия
Инв. И-312

Реставрация: 1964 — Перцев Н. В. (ГРМ); 1971 — Перцев Н. В. (ГРМ)

См. в «Галерее»:

Илия Пророк (IX в. до Р.Х.)

Ниже цитируются:

Смирнова, Ямщиков 1974 = Смирнова Э. С., Ямщиков С. В. Древнерусская живопись. Новые открытия. Живопись Обонежья XIV–XVIII веков = Old Russian Painting. Latest Discoveries. Obonezhye Painting 14th–18th centuries: [Альбом].
Смирнова, Лаурина, Гордиенко 1982 = Смирнова Э. С., Лаурина В. К., Гордиенко Э. А. Живопись Великого Новгорода. XV век.
Новгородская икона 1983 = Новгородская икона XII–XVII веков.

Смирнова, Ямщиков 1974

Происходит из часовни Ильи Пророка в деревне Пяльма Пудожского района Карельской АССР. Вывезена экспедицией КМИИ в 1963 г. (Г. Жаренков, М. Анисимова).

Почитание Ильи Пророка, считавшегося «громовержцем», приносящим дождь, было широко распространено в Новгороде и его северных провинциях. Икона из деревни Пяльма — одно из древнейших найденных на Севере изображений этого святого. Исполнена она более сдержанно, тонко, мягко, чем предыдущий памятник (ил. 1) [икона «Апостол Петр»]. Сосредоточенность и спокойствие образа, соразмерность и уравновешенность композиции, легкость живописи — во всем узнаются признаки искусства XV века. Красота древнего письма особенно заметна рядом с грубым, плоским и примитивным дополнением в левой части. Красный фон воссоздан при раскрытии иконы в 1964 году по незначительным остаткам первоначального. Среди собственно новгородских произведений «Илья» выделяется мощью абриса фигуры и часто встречающейся в северном творчестве обобщенностью рисунка.

Смирнова, Лаурина, Гордиенко 1982

с. 222¦ 14. Илья Пророк
(стр. 56, 155–156; илл. стр. 55, 426)
Музей изобразительных искусств Карельской АССР в Петрозаводске, инв. И-312.
Первая половина — середина XV в.
Новгород, северная провинция.
53 × 35.

Происхождение. Из Ильинской часовни в д. Пяльма, Пудожского района Карельской АССР (территория древнего Челмужского погоста). Из этой же часовни происходит икона «Петр и Павел» (кат. № 42). Вывезена экспедицией Музея изобразительных искусств Карельской АССР в 1963 г. при участии Г. В. Жаренкова и М. Н. Анисимовой. В 1963–1971 гг. находилась на временном хранении в ГРМ.

Раскрыта в ГРМ в 1964 г. Н. В. Перцевым. Дополнительные реставрационные работы (удаление неправомерно реконструированного, на основании непервоначальных фрагментов, красного фона) произведены им же по постановлению Реставрационного совета по древнерусской живописи ГРМ в 1971 г. О раскрытии см. также: Г. И. Вздорнов [1970–3].

Г. И. Вздорнов [1970–3] = Г. И. Вздорнов. О теоретических принципах реставрации древнерусской станковой живописи. — «Всесоюзная конференция «Теоретические принципы реставрации древнерусской станковой живописи». Доклады, сообщения, выступления участников конференции и принятые решения. Москва, 18–20 ноября 1968 г.». М., 1970

Доска сосновая, грубо тесаная, с одной сосновой шпонкой посредине. Паволока (?). Ковчег слабо выражен.

Сохранность. В левой части иконы большая вставка живописи XVI–XVII вв., захватывающая плечо и руку Ильи. Фон стерт почти до левкаса. Остатки первоначального золотого фона видны местами на обнаженном левкасе. Поверх золотого фона на икону был когда-то нанесен киноварный фон. Наиболее значительные остатки этой киновари — древней, но не первоначальной — вверху слева от нимба, в правом верхнем углу и справа внизу (между плечом Ильи и правым полем). На некоторых участках видно, что золотой фон — первоначальный, лежит под киноварью (например, видно справа вверху).

Описание.

Фигура по пояс, фронтальная. Илья правой рукой благословляет (на этом месте поздняя вставка), в левой держит свернутый свиток. Облачен в желтый хитон и лилово-коричневую милоть, по складкам которой положены прозрачные белильные пробела. Оторочка с. 222
с. 223¦ милоти «меховая» в виде зеленых завитков. На шее белый плат с черными полосками.

Лик написан тонкими прозрачными слоями желтой охры по тонкому зеленоватому санкирю, с чуть заметными белильными пробелами.

Нимб золотой, отделен от фона двойной графьей и канфаренными точками. Фон был также золотой. Поля сейчас желтые, плотной охры. На нижнем поле остатки киноварной опуши. Надпись утрачена.

На плече (правом от зрителя) изображены пряди волос — вероятно, остатки какого-то поновления.

Иконография.

Культ Ильи Пророка пришел на Русь и в славянские страны из Византии, где был широко распространен. Илье был посвящен один из престолов в константинопольской церкви Неа: в этом храме, как считалось, хранилась милоть Ильи¹.

F. Cabrol, H. Leclerq. Dictionnaire d’archéologie chrétienne et de liturgie, t. III/2, IV/2, XIV/1. Paris, 1914, 1921, 1939, IV–2, col. 2670–2674;
L. Réau. Iconographie de l’art chrétien, v. I–III. Paris, 1955–1959, II–1, p. 347–364;
«Reallexikon zur byzantinisches Kunst». Herausgegeben von K. Wessel. Unter Mitwirkung von M. Restle. Bd. I– III (Lief. 1–24). Stuttgart, 1963–1978, 2, Sp. 90–93 (K. Wessel);
«Lexikon der christlichen Ikonographie». Herausgegeben von E. Kirschbaum. Bd. I. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1968, 1, Sp. 607–613 (E. Lucchesi Palli, L. Hoffscholte);
«Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 6, Sp. 118–121 (J. Boberg).

См. также:

L. Réau. L’iconographie du Prophète Elie. — «Elie le prophète selon les écritures et les traditions chretiennes, I. Les études carmélitaines chez Desclée de Brouwer, 1956, p. 233–270;
Th. Spasky. Les cultes du prophète Élie et sa figure dans la tradition orientale. — «Élie le prophète selon les écritures et les traditions chrétiennes», I. Les études carmélitaines chez Desclée de Brouwer, 1956, p. 221–232

(две последние статьи при подготовке настоящего издания оказались недоступны).

Илья Пророк принадлежит к числу святых, наиболее популярных на Руси, в частности в Новгороде². Он почитался прежде всего как великий отшельник и боговидец, прорицатель и грозный обличитель, слышавший в пустыне глас Божий (III Книга царств, 19, 9–18). Композиция «Илья в пустыне» помещена в росписи 1199 г. в алтаре церкви Спаса на Нередице³. Фигура Ильи трактовалась и как ветхозаветный прообраз Иоанна Предтечи (выступавшего «в духе и силе» Ильи; ср. Евангелие от Луки, 1, 17 ): Илья и Иоанн помещены в росписи Феофана Грека 1378 г. в барабане церкви Спаса Преображения в Новгороде⁴.

² Общие замечания и литературу см.:

В. Н. Лазарев. Искусство Новгорода. М.–Л., 1947, с. 106;
Э. С. Смирнова. Живопись Великого Новгорода. Середина XIII — начало XV века. М., 1976, с. 262;

о почитании Ильи в Новгороде см. также:

Г. И. Вздорнов. Фрески Феофана Грека в церкви Спаса Преображения в Новгороде. М., 1976, с. 153.

³ В. Н. Лазарев. Древнерусские мозаики и фрески XI–XV вв. М., 1973, табл. 254. Об идеях теофании в трактовке образа Ильи и сцен его жития см.: П. Миjовић. Теофаниjа у сликарству Мораче. — «Зборник Светозара Радоjчића». Београд, 1969 с. 179–196. В ранней русской живописи наиболее полное изображение сцен жития Ильи имеется в псковской иконе XIII в. в ГТГ из Выбут «Илья в пустыне» с клеймами жития ( В. И. Антонова, Н. Е. Мнева. Каталог древнерусской живописи Государственной Третьяковской галереи. Опыт историко-художественной классификации, I, II. М., 1963, I, № 140, илл. 91; А. Овчинников, Н. Кишилов. Живопись древнего Пскова XIII–XVI века. М., 1971, табл. 2–4).

⁴

В. Каменнов. Иконография св. Иоанна Крестителя в восточной и западной церкви. — «Православный собеседник», 1887, отдельный оттиск, отдельный оттиск, с. 13;
Г. И. Вздорнов. Фрески Феофана Грека в церкви Спаса Преображения в Новгороде. М., 1976, илл. 38–41.

Особое значение в развитии культа Ильи имела связывавшаяся с ним идея праведности: Илья был взят на небо, избегнув смертной доли (IV Книга царств, 2, 11)⁵. Аскет и праведник, Илья понимался и как прообраз монашества, в его образе подчеркивались качества, созвучные монашеским нравственным идеалам: на Софийской таблетке в ГТГ Илья изображен вместе с Пименом Великим и Моисеем Мурином (кат. № 62–23 б).

⁵ А. Н. Веселовский. Разыскания в области русского духовного стиха, VIII. («Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук», т. XXXII, № 4.) СПб., 1883, с. 335.

Поскольку среди ветхозаветных персонажей Илья пользовался особым почитанием, не исключено, что в период сложения иконографии пророческого ряда иконостаса, когда в центре яруса изображали то «Богоматерь Знамение» (ср. иконостас из Спасо-Преображенского собора в Твери, около середины XV в.⁶), то одного из пророков (Давид в иконостасе 1497 г. в Кирилло-Белозерском монастыре, см. кат. № 66), такой центральной фигурой пророческого яруса мог в отдельных случаях быть именно Илья. Возможно, изображение Ильи располагалось в центре пророческого ряда иконостаса Благовещенского собора Московского Кремля: после пожара 1547 г. из иконостаса вынули три центральные иконы деисусного чина и «Илью Пророка»⁷.

⁶ Г. В. Попов. Иконопись. — Г. В. Попов, А. В. Рындина. Живопись и прикладное искусство Твери. XIV–XVI века. М., 1979, № 16.

⁷ В. А. Плугин. Мировоззрение Андрея Рублева. (Некоторые проблемы.) Древнерусская живопись как исторический источник. М., 1974, с. 104.

В культуре, складывавшейся на периферии византийского мира, в частности в славянских и русских преданиях, Илье приписывалась чудодейственная власть над стихийными силами природы — грозой и тучами, громом и молниями⁸. Как можно предполагать, в основе развития этого аспекта культа лежат библейские легенды об Илье, в которых подчеркивается могущественная способность пророка распоряжаться огнем и водою. В первой из легенд об Илье рассказывается, как он жил в пустыне у потока Хорафа и пил оттуда, но «по прошествии некоторого времени этот поток высох, ибо не было дождя на землю» (III Книга царств, 17, 6–7). На третий год бездождия, когда в стране был сильный голод, Илья совершил чудесное жертвоприношение на горе Кармил, когда пылал огонь и лилась вода (там же, 18, 22–38). После этого «небо сделалось мрачно от туч и ветра, и прошел большой дождь» (там же, 18, 45).

⁸ A. Н. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу, I. М., 1865, с. 469–483.

В другом рассказе сообщается о том, как Илья, живший отшельником на горе Хорив, дважды попалил огнем посланцев царя (IV Книга царств, 1, 9–12). Наконец, в рассказе о вознесении Ильи описывается, как Илья, стоявший с Елисеем у реки Иордан, ударил своей милотью по воде, «и расступилась она туда и сюда, и и перешли оба посуху» (там же, 2, 8).

Ветхозаветные легенды составили основу богослужебных текстов, посвященных Илье Пророку. В этих текстах в лапидарной форме выявляются главные аспекты культа Ильи. В Апостоле, который читается на Ильин день: «Илиа... молитвою помолися, да не будет дождь, и не одожди по земли лета три и месяцев шесть; и паки помолися, — и небо дождь даде, и земля прозябе плод свой»⁹. Молитва, возглашаемая во время бездождия: «Илия словом дождь держит на земли, и паки словом с небес низводит; тем же молим тя [Бога] того [Ильи] молитвами, щедро посли дожди водныя земле с небеси»¹⁰. В Похвальном слове пророку Илье, читающемся 20 июля, приводится апокрифическое предание о том, что мать Ильи еще до его рождения видела, как некие мужи в белых ризах «имя ему творяху и огнем повиваху и огнь даяхуть ему ясти»¹¹. В том же Похвальном слове: «Ревнуя поревновах по Господе Вседержителе, и вшед на гору, помолися, будет дождь да ради, и абие отверзе хляби небесныя на землю, и прозябе земля ращение всякого плода...»¹².

⁹ Цит. по кн.: А. Н. Веселовский. Разыскания в области русского духовного стиха, VIII. («Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук», т. XXXII, № 4.) СПб., 1883, с. 311.

¹⁰ Там же.

¹¹ Цит. по списку XIV в. в Чудовском сборнике; см.: «Библиографические материалы, собранные А. Н. Поповым». — «Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете», 1889, кн. III, с. 55 [№ XX, напечатал В. Щепкин: Описание Сборника № 20 Московского Чудова монастыря — прим. ред. сайта]

¹² Там же, с. 58.

В Новгороде 20 июля устраивался крестный ход из Софийского собора в Ильинскую церковь на Славно, причем читались каноны о дожде и бездождии, производилось освящение воды. Чиновник Софийского собора, составленный около 1626–1634 гг., но фиксирующий древние обряды, описывает торжественную церковную процессию, отправлявшуюся в первое воскресенье после Ильина дня, во главе со «святителем» (для XV в. — архиепископом) из св. Софии на Ильину улицу в Знаменскую церковь. С выносной чудотворной иконой Богородицы крестный ход шел по Ильине улице к Волхову. Архиепископ садился в древнюю ладью — «насад» — и плыл вниз по течению реки до Витки, откуда участники посуху возвращались на Ильину улицу к Знаменской церкви¹³. Примечателен особый колорит праздника, проводившегося на Волхове, связь обряда с водой, водной стихией, повелителем которой считался Илья Пророк. с. 223
с. 224¦

¹³

А. Голубцов. Чиновник новгородского Софийского собора. — «Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете», 1899, кн. 2, с. 129;
П. И. Соловьев. Описание новгородского Софийского собора. СПб., 1858, с. 162.

Наряду с почитанием Ильи как «подателя дождя» и «громовника», он чтился как «плододавец»¹⁴, чему, вероятно, способствовали не только представления о власти Ильи над погодой, но и совпадение дня его памяти (20 июля ст. ст.) с периодом жатвы, а также библейский рассказ о чуде с сарептской вдовицей (по слову Ильи, «мука в кадке не истощится, и масло в кувшине не убудет до того дня, когда Господь даст дождь на землю». См.: III Книга царств, 17, 14). Илья считался также покровителем скота («скотьим богом»), сближаясь но этому оттенку почитания с Власием¹⁵; в основе этого, возможно, лежат также библейские рассказы о принесении им в жертву тельца (III Книга царств, 18, 22–34), об огненных конях в той огненной колеснице, которая вознесла Илью на небо (IV Книга царств, 2, 11).

¹⁴ По классификации А. Н. Веселовского. См.: А. Н. Веселовский. Разыскания в области русского духовного стиха, VIII. («Сборник Отделения русского языка и словесности Академии наук», т. XXXII, № 4.) СПб., 1883, V, с. 334.

¹⁵

[Илл. с. 224] Огненное восхождение Ильи на небо. Миниатюра из Книги царств. XI в. Ватиканская библиотека, cod. gr. 333.

Наконец, Илья почитался и как ценитель-чудотворец¹⁶ (ср. библейский рассказ об исцелении им сына сарептской вдовицы: III Книга царств, 17, 17–24). Описанные аспекты культа Ильи Пророка имеют во многом глубоко народный характер. Они сформировались в процессе сложной и длительной интерпретации ветхозаветных преданий, переплетавшихся с дохристианскими славянскими верованиями. Так, существует определенная связь между культом Ильи Пророка и культом языческого Перуна-«громовержца». Следует, однако, отметить, что ведущую роль в формировании культа Ильи сыграли не архаические языческие реминисценции, а легенды Ветхого Завета, известные на Руси по переложениям богослужебных текстов и другим источникам. Об одной из наиболее популярных на Руси сцен жития Ильи — «Огненном восхождении Ильи на небо» — см. кат. № 46 (илл. стр. 224). Изображение Ильи Пророка, как в издаваемой иконе из Пяльмы — в милоти, с ораторским или благословляющим жестом правой руки и свитком в левой, традиционно для новгородской живописи.

Для XIII в.

ср. фигуру в рост на левом поле «Спаса на престоле», с избранными святыми, из собрания А. И. Анисимова в ГТГ;

для конца XIV — начала XV в, —

поясное изображение в верхнем ярусе «Рождества Богоматери», с избранными святыми, в ГТГ¹⁷;

для XV в. —

краснофонные иконы ГТГ из погоста Ракулы на Северной Двине (илл. стр. 48)¹⁸
и из собрания И. С. Остроухова (кат. № 16),
икону ГРМ из с. Манихино (кат. № 69),
а также многочисленные изображения Ильи в сочетании с фигурами других святых (кат. № 22, 23, 59, 71).

Ср. также икону «Богоматерь с младенцем и Илья Пророк» в Архангельском музее (кат. № 51).

¹⁶ A. Н. Афанасьев. Поэтические воззрения славян на природу, I. М., 1865, с. 471.

¹⁷ Э. С. Смирнова. Живопись Великого Новгорода. Середина XIII — начало XV века. М., 1976, №№ 3, 28.

¹⁸ Там же, № 39.

Датировка и атрибуция.

В первых публикациях икона отнесена к концу XIV — началу XV в. (каталог выставки «Итоги экспедиций» [1966], Э. С. Смирнова [1967]) или дана широкая датировка XIV–XV в. (каталог выставки «Живопись древней Карелии» [1968]). Более правильную датировку XV в. см.: Г. И. Вздорнов [1970–3], Э. С. Смирнова ([1970], [1976]), каталог выставки «Живопись древнего Новгорода и его земель» [1974], Э. Смирнова, С. Ямщиков [1974]. О создании иконы в XV в. говорят мягкость и спокойствие образа, плавность рисунка. «Илья Пророк» выделяется среди памятников новгородской иконописи обобщенностью рисунка (ср. особенно нос, рот), тонким и жидким красочным слоем, своеобразной обработкой доски. Это заставляет рассматривать икону как провинциальный вариант новгородской иконописи. Именно так трактуется икона во всей литературе, за исключением статьи Н. В. Перцева [1977], считающего, что икона не может быть северной, а только новгородской.

Н. В. Перцев датирует икону противоречиво: на с. 86 он относит икону к XV в., а на с. 89 — к XIV в. М. В. Алпатов [1977] усматривает в иконе отголоски традиций позднего XIV в. В. К. Лаурина и В. А. Пушкарев [1980] относят икону к XV в. без уточнения. В данном каталоге предлагается более узкая датировка: крупность форм и строй образа дают основания для отнесения иконы к первой половине или середине XV в. Г. И. Вздорнов [1981] рассматривает «Илью» из Пяльмы как упрощенный северный вариант двух краснофонных икон ГТГ — из собрания И. С. Остроухова (кат. № 16) и из с. Ракулы. Это вряд ли справедливо: истоки образа каждой из трех икон самостоятельны.

Выставки.

Итоги экспедиций, 1966 г. = Итоги экспедиций музеев РСФСР по выявлению и собиранию произведений древнерусского искусства. Ленинград, ГРМ, 1966 г
Париж, 1967–1968 гг. = Русское искусство от скифов до наших дней. Сокровища советских музеев. Париж, 1967–1968 гг
Новые поступления в ГРМ, 1968 г. = Новые поступления в Государственный Русский музей (к 70-летию музея). Ленинград, ГРМ, 1968 г
Живопись древней Карелии, 1968–1969 гг. = Живопись древней Карелии. Москва, Ленинград, 1968–1969 гг
Живопись древнего Новгорода и его земель, 1971–1972 гг. = Живопись древнего Новгорода и его земель XII–XVII столетий. Ленинград, ГРМ, декабрь 1971 — апрель 1972 г

Литература.

«Итоги экспедиций» [1966], с. 10, 18, илл. 3 = «Древнерусское искусство. Выставка «Итоги экспедиций музеев РСФСР по выявлению и собиранию произведений древнерусского искусства». Каталог. Под ред. В. К. Лауриной, Э. С. Смирновой. Вступ. статья Э. С. Смирновой. Л.–М., 1966
Э. С. Смирнова [1967], с. 30–32, 109, илл. 2, 3 = Э. С. Смирнова. Живопись Обонежья XIV–XVI веков. М., 1967
«L’art russe des Scythes» [1967], № 235 = «L’art russe des Scythes à nos jours. Trésors des musées soviétiques». Grand Palais, Octobre 1967 — Janvier 1968, [Paris, 1967]
«Живопись древней Карелии» [1968], № 1 по порядку = «Живопись древней Карелии». Из собраний Музея изобразительных искусств Карельской АССР, Гос. Русского музея и Музея «Кижи». Каталог. Вступ. статьи М. Поповой и С. Ямщикова. М., 1968
Г. И. Вздорнов [1970–3], с. 57–58 = Г. И. Вздорнов. О теоретических принципах реставрации древнерусской станковой живописи. — «Всесоюзная конференция «Теоретические принципы реставрации древнерусской станковой живописи». Доклады, сообщения, выступления участников конференции и принятые решения. Москва, 18–20 ноября 1968 г.». М., 1970
Э. С. Смирнова [1970], табл. 6 = Э. С. Смирнова. Живопись древней Руси (находки и открытия). Л., 1970
«Живопись древнего Новгорода и его земель» [1974], № 44 = «Живопись древнего Новгорода и его земель XII–XVII столетий». Каталог выставки. Гос. Русский музей. Вступ. статья и ред. В. К. Лауриной. Авторы-составители В. К. Лаурина, Г. Д. Петрова, Э. С. Смирнова. Л., 1974
Э. Смирнова, С. Ямщиков [1974], № 2 = Э. Смирнова, С. Ямщиков. Древнерусская живопись. Новые открытия. Живопись Обонежья XIV–XVIII веков. Л., 1974
Э. С. Смирнова [1976], с. 262 = Э. С. Смирнова. Живопись Великого Новгорода. Середина XIII — начало XV века. М., 1976
М. В. Алпатов [1977], с. 54 = М. В. Алпатов. Фрески церкви Успения на Волотовом поле. М., 1977
Н. В. Перцев [1977], с. 86, 89 = Н. В. Перцев. Древнерусские краснофонные иконы. — «Древнерусское искусство. Проблемы и атрибуции». М., 1977
V. Laurina, V. Pushkariov [1980], pl. 77 = V. Laurina, V. Pushkariov. Novgorod Icons 12-th — 17-th Century. Preface by D. Lichachov. Leningrad, 1980
Г. И. Вздорнов [1981], с. 49–50 = Г. И. Вздорнов. О «северных письмах». — «Советское искусствознание», 80–1. М., 1981

с. 224
¦

Новгородская икона 1983

Доска липовая цельная, поздняя сквозная шпонка. Большая вставка позднего левкаса и поздней живописи XVI–XVII вв.: в левой верхней части иконы — поля, фон, часть одеяний, правая рука Ильи. Первоначально фон иконы был золотым; опушь и надписи почти полностью утрачены. Поля слегка поновлены.

В Петрозаводский музей поступила в 1963 г. Временно находилась в ГРМ.

Детали. Дополнительные изображения

A Лик пророка Илии

Икона до реставрации?

Литература

Смирнова, Ямщиков 1974. [583] [M.1-7] Смирнова Э. С., Ямщиков С. В. Древнерусская живопись. Новые открытия. Живопись Обонежья XIV–XVIII веков = Old Russian Painting. Latest Discoveries. Obonezhye Painting 14th–18th centuries: [Альбом]. — Л.: Аврора, 1974. — Илл. 2.
Смирнова, Лаурина, Гордиенко 1982. [50] [M.1-6] Смирнова Э. С., Лаурина В. К., Гордиенко Э. А. Живопись Великого Новгорода. XV век. — М.: Наука, 1982. — Стр. 56, 155-156, кат. № 14, стр. 222-224, илл. с. 55, 426.
Новгородская икона 1983. [28] [M.7-1] Новгородская икона XII–XVII веков / В. К. Лаурина, В. А. Пушкарев. — Л.: Аврора, 1983. — № 77, стр. 295-296.
Гиппенрейтер 1994. [9745] [M.6-2] Гиппенрейтер В. Е. Гармония вечного. Древнее искусство Карелии = The harmony of eternity. Ancient art of Karelia : [Альбом]. — Петрозаводск: Карпован сизарексет, 1994. — № 27.
Иконопись Карелии 2004. [911] [Z.3-3] Иконопись древней Карелии: Из собр. Музея изобр. искусств Республики Карелия: [Комплект из 13 открыток]. — Самара: Агни, 2004. — [без номера].