Пророк Исаия

3. ПРОРОК ИСАЙЯ
Около 1560 г.
Из собора Рождества Богоматери Антониева монастыря в Новгороде
77 × 52,5
Новгородский музей

Икона пророка Исайи входила в состав пророческого ряда храмового иконостаса. В символической структуре высокого иконостаса пророческий чин изображал ветхозаветную церковь — от Моисея до Христа. Образы пророков, получивших откровение о грядущем Воплощении и спасительном служении Христа, соединялись здесь, как правило, с иконой Богоматери с младенцем, напоминавшей об исполнении пророчеств и свершении божественного обетования (центральной иконой пророческого чина мог также быть образ царя и пророка Давида, из рода которого должен был произойти Спаситель).

В соответствии с иконографической традицией, в руках у Исайи представлен развернутый свиток с текстом пророчества (надпись на свитке: «АЗЪ ПРО ТЯ МНИХ РЕКОХ ЯКО ОТ ДЕВЫ РОДИ...»). При этом правой рукой он указывает на текст, а в левой держит клещи — символический атрибут, напоминающий о видении, с которого началось его пророческое служение. Этими клещами серафим вложил в уста Исайе горящий уголь с жертвенника Божия (Ис VI, 1–7). Видение Исайи воспринималось также как прообраз Боговоплощения, причем уголь был символом Христа, а клещи — Богоматери, через посредство которой Христос явился в мир. Изображения пророков с символическими атрибутами их пророчеств известны в византийском искусстве с достаточно раннего времени. Один из наиболее древних примеров такого рода — икона конца XI века из монастыря св. Екатерины на Синае, изображающая Богоматерь на троне с пророками на полях. Подобные изображения были также распространены в византийской и древнерусской монументальной живописи XII–ХIV веков. Вместе с тем, в дошедших до нас пророческих чинах XV века (начиная с древнейшего, входившего в состав иконостаса Успенского собора во Владимире 1408 года) символические атрибуты отсутствуют. Одним из источников для нового, более сложного иконографического решения пророческого чина могла послужить иконография «Похвалы Богоматери», получившая широкое распространение в русском искусстве XVI века.

Новый иконостас для древнего монастырского собора был исполнен, очевидно, в связи с перестройкой предпринятой в 1560-х годах по инициативе настоятеля монастыря Геласия. Возможно, его создатели были связаны с традициями иконописной мастерской Макария — новгородского архиепископа, а затем — московского митрополита.