Икона Богоматери «Гора Нерукосечная»

 
с. 148¦ 44. Богоматерь Гора Нерукосечная

1560-е годы. Москва
Дерево, темпера. 140 × 92
Происходит из Соловецкого монастыря. Находилась в местном ряду иконостаса Спасо-Преображенского собора¹
Музей-заповедник «Коломенское», инв. ж 720

Богоматерь представлена сидящей на небесном престоле среди райских трав. Она облачена в зеленую тунику и алый мафорий, по которым «струятся» зеленые и белые волны облаков. На ее коленях — младенец Христос, одетый в белый, с мелким рисунком хитон и желтый гиматий, покрытый золотым ассистом. В руке у него развернут свиток с текстом: «Аз есмь преже Авраама» (Ин. 8 : 58). Правой рукой Богородица держит лестницу. На фоне ее груди расположены изображения горы и радуги, на плечах и челе — три лика, олицетворяющие ветры. Престол украшен проросшими побегами, призванными напоминать об образе рая, и двумя пылающими огнем светильниками-фиалами. На боковой стороне его, пронизанной золотыми лучами, исходящими от Христа, — изображения облаков и золотых сфер. Ножки престола как бы вырастают из раскрывшихся чаш цветов.

Сюжет иконы в символах раскрывает пророчество, которое было дано пророком Даниилом при толковании сна библейского царя Навуходоносора. Царь увидел во сне камень, оторвавшийся без помощи рук от горы и разбивший истукана (Дан. 2 : 27). Отсюда берут начало истоки символики и название иконы — «Богоматерь Гора Нерукосечная». Оторвавшийся от горы камень — прообраз будущего «бессемянного» рождения Спасителя.

Другой источник этой иконографии — текст Акафиста, молебного пения к Пресвятой Богородице. В стихах Акафиста для похвалы и прославления Богоматери и Христа используются различные преобразовательные эпитеты и символы.

Украшенный травами и цветами позем создает образ рая, древа жизни и тучной нивы, воплощенные в Богородице («Радуйся, Владычице, одушевленный Раю, Древо жизни посреди имеяй Господа», «нива, растящая многоплодие», «цвете неувядаемый»). Трон, на котором восседают Богоматерь с Младенцем, — небесный престол — символ тела самой Богоматери, прославляемой как «Царево седалище», «утроба божественного воплощения», «одушевленный храм». Пышная растительная орнаментика трона — продолжение темы райского цветения, воплощение библейской метафоры о процветшем жезле Аарона, которому уподобляется Мария («жезл таинственный», «лоза истинная, возделовавшая грозд зрелый»).

Редкое в русской иконописи изображение алого мафория Богоматери со струящимися по нему зелеными и светлыми волнами восходит к прославлению Богородицы как огненного столпа, светоприимной свечи, животворного источника, всесветлого облака («Радуйся, огненный столпе, наставляй сущия во тьме», «живые воды источниче неистощимый», «камень, напоивый жаждущия жизни», «облаче пресветлый»). «Лествица небесная» в руке Марии — мост, связующий мир земной и небесный, символ соединения горнего и дольнего. Изображение радуги — знак вознесенности Богоматери «превыше небес». Радуга воспринимается и как один из символов Софии Премудрости, выражающий красоту «мирового всеединства», центром которого является Христос. Понятие софийности символизирует и исходящее от фигуры Христа радужное сияние, золотые лучи света — освящающая сила явившегося миру Бога. Границы этого дольнего мира обозначены золотыми облаками.

Идея предвечного существования Спасителя, выраженная в тексте на свитке в его руке, соотносится со стихами Акафиста: «Радуйся, зачнешь сына Адама древнейшего, Творца веков и избавителя».

Символы Богоматери, воплощенные в иконографии «Гора Нерукосечная», восходят к идеям Софии Премудрости. Здесь прослеживается связь между образом Богородицы и софийными мотивами Дома и Храма.

О. Полякова с. 148
 ¦

21. БОГОМАТЕРЬ ГОРА НЕРУКОСЕЧНАЯ
1560-е гг.
Из местного ряда иконостаса Спасо-Преображенского собора Соловецкого монастыря
129 × 92
Государственный музей-заповедник «Коломенское»

В основе иконографии «Богоматери Горы Нерукосечной» лежит одно из важнейших ветхозаветных пророчеств о Боговоплощении — истолкование пророком Даниилом сна Навуходоносора о камне (Дан II, 27–45). Согласно святоотеческой традиции, гора символизировала собою Богоматерь, а камень, чудесным образом отвалившийся от нее, ниспровергший колосса на глиняных ногах и сам ставший «горою великою» — грядущего Мессию, то есть Христа. Отождествление Богоматери с горой было также связано с пророчеством Аввакума о горе, с которой «грядет Господь» (Авв III, 3; ср. также — Пс LXVII, 16).

На иконе представлена Богоматерь с младенцем на троне с высокой спинкой, изображенном в трехчетвертном повороте. Младенец Христос восседает на левой руке Богоматери, чуть повернувшись к ней. Эта иконографическая схема представляет собой один из вариантов тронной Одигитрии (примечательно, что в монастырских описях XVI–XVII веков икона называлась «Богоматерь Одигитрия на престоле»). Редкой особенностью здесь является жест правой руки младенца Христа: Он не благословляет, а простирает руку вперед, как бы обращаясь к предстоящим. В левой руке Христос держит развернутый свиток (надпись на свитке — «Азъ есмь преже Авраама...»). На груди Богоматери — изображения ее символических атрибутов: горы и радуги. В правой руке она держит еще один атрибут — лествицу, напоминавшую о лествице из видения праотца Иакова, связавшей воедино небо и землю (Быт XXVIII, 10–19).

Помимо ветхозаветных прообразов Боговоплощения, в иконе используются символические мотивы, восходящие к богослужебным текстам, и прежде всего - к Акафисту Пресвятой Богородице. Так, радуга на груди Богоматери и лествица в Ее руках должны были напоминать о словах "Радуйся, лествица небесная, Еюже сниде Бог, Радуйся, мосте, переводяй сущих от земли на небо" (икос II). Алый мафорий Богоматери, украшенный необычайно изысканным, "струящимся" орнаментом, как бы парит в воздухе и уподобляется прозрачному, наполненному светом облаку ("Радуйся, покрове миру, ширший облака" - икос VI). Подобную интерпретацию подтверждают также аллегорические изображения ветров на ее челе и плечах. О "светоприимной свече", явленной "сущим во тьме" (икос XI) напоминает не только цвет мафория, но и светильники, установленные на подлокотниках трона.

Изысканно-сложные, вычурные формы трона превращают его в некое фантастическое сооружение, сплошь покрытое разнообразным вьющимся орнаментом. У подножия его, на зеленом поземе произрастают фантастические растения: на белых и темно-зеленых колеблющихся стеблях распускаются огромные листья и бутоны самых причудливых форм. Очевидно, что перед нами — райский сад, посреди которого утвержден престол Небесного Царя («Радуйся, яко еси царево седалище» — икос I). Таким образом, икона наглядно иллюстрирует важнейшую тему богородичной гимнографии — прославление Богоматери, открывшей путь к Небесному Царству и являющей образ «словесного рая» («Радуйся, райских дверей отверзение» — икос IV).