Наверх (Ctrl ↑)

Богоматерь Знамение с избранными святыми

Илья Пророк, Николай Чудотворец и Анастасия

Богоматерь Знамение с избранными святыми
Изображение воспроизводится по изданию: Лазарев В. Н. Русская иконопись от истоков до начала XVI века. М.: Искусство, 2000.
Изображения с более высоким разрешением:

Школа или худ. центр: Новгород

Начало XV в.

66 × 50 см

Государственная Третьяковская галерея, Москва, Россия
Инв. 17310

Из собрания А. И. Анисимова.

См. в «Галерее»:

Ниже цитируются:
 Антонова, Мнева 1963 

  
 с. 96 ¦ 29. Избранные святые: Илья, Никола и Анастасия.

Конец XIV века. Новгородская школа.

Фигуры в рост, в фас. Вверху Знамение Богоматери. Вохрение сильно разбеленной охрой с подрумянкой по коричневому санкирю.

Основные цвета красочной гаммы: белая, розовая, голубовато-зеленая, коричневая, киноварь. Золотые нимбы прографлены четырехлепестковым орнаментом. Фон и поля цвета слоновой кости. Надписи киноварные.

Доска липовая, шпонки врезные, односторонние. Паволока, левкас, яичная темпера. 66×50.

Собр. А. И. Анисимова.

Поступила в 1931 году. [17310]  с. 96 
  ¦

 Смирнова, Лаурина, Гордиенко 1982 

 
с. 239¦ 23. Илья Пророк, Никола и Анастасия, с «Богоматерью Знамение»
(стр. 103, 162–163; илл. стр. 435)
ГТГ, инв. 17310.
Середина — вторая половина XV в.
66,5 × 50.

Происхождение. Из собрания А. И. Анисимова. Поступила в ГТГ в 1931 г.

Раскрыта до поступления в ГТГ.

Доска липовая, из двух частей, с двумя односторонними несквозными шпонками. Ковчег, паволока.

Сохранность. Части доски на стыке слегка стесаны, отчего пострадали правая рука Богоматери, нимб и фелонь Николы. Торцовые поля опилены (нижнее — сильнее). Выбоины и вставки, особенно на нижнем поле.

Описание.

Фигуры в рост, фронтально. Никола, в центре, правой рукой благословляет, на левой держит закрытое Евангелие; облачен в розовый подризник (орнамент белилами в виде косых клеток с цветком в каждой) и белую фелонь с черными крестами; епитрахиль и палица охряные, кисти красные. Слева Илья Пророк с развернутым свитком (текст черной краской):

(ср. III Книгу царств, XIX, 10), облачен в желтый хитон и лилово-коричневую милоть на зеленом меху. Справа Анастасия с восьмиконечным крестом в руке, ее хитон и чепец зеленые, мафорий красный. Вверху в полукруге — поясное изображение «Богоматери Знамение». Лики написаны крупными пятнами розоватой охры по светло-коричневому санкирю.

Нимбы золотые с прографленым орнаментом в виде сомкнутых четырехлепестковых розеток, образующих правильную сетку. Позем зеленый. Фон светлый (оттенка слоновой кости), поля желтые, опушь по лузге киноварная.

На фоне надписи киноварью:

с. 239
с. 240¦

У изображения Богоматери:

На нимбе Христа:

Иконография.

Иконы с избранными святыми и «Богоматерью Знамение» распространяются в новгородской иконописи в XV в.1 Ср. кат. №№ 21 («Иконография»), 44, 59. Обычно в них представлены наиболее популярные святые, считавшиеся заступниками и помощниками во многих сферах человеческой деятельности. О культе Ильи Пророка и Николы см. отсылки в кат. №№ 14, 22. Анастасия — одна из наиболее почитаемых в Новгороде св. жен. Ее образ — контаминация нескольких легенд, как и образ св. Параскевы2. Память Анастасии отмечалась в году трижды: 12 и 29 октября, 22 декабря, а житийных легенд о ней — по меньшей мере две3. Основной, как считается, была легенда о мученице, пострадавшей в Сирмиуме в 304 г. В V в. ее реликвии были перенесены в Константипополь, в церковь Анастасис (Воскресения), которая стала называться церковью Анастасии и превратилась в опору культа Анастасии во всем византийском мире.

2 Запутанность и взаимозависимость легенд отметил еще архиеп. Сергий. См.:  Сергий, архим. Полный месяцеслов Востока, II. М., 1876, II, Месяцеслов, с. 272, 287, 334; Заметки, с. 343–344, 395–397. Есть мнение, что предания об Анастасии вообще не имеют реальной исторической подоплеки. См.: G. Kappel. Die kirchenslavische Anastasielegende. — «Slavia», 40. Praha, 1971, S. 9–19.

3 О культе и иконографии Анастасии cм.:

  •  «Православная богословская энциклопедия», под ред. А. П. Лопухина, т. I. Пг., 1900, 1, стлб. 671–674 (А. Пономарев);
  • H. Aurenhammer. Lexikon der christlichen Iconographie. Bd. I (Lief. 1–5). Wien, 1960–1965, 1, S. 106–108;
  • «Reallexikon zur byzantinisches Kunst». Herausgegeben von K. Wessel. Unter Mitwirkung von M. Restle. Bd. I– III (Lief. 1–24). Stuttgart, 1963–1978, 2, Sp. 1088–1089 (A. Chatzinikolaou);
  • «Lexikon der christlichen Ikonographie». Begründet von E. Kirschbaum. Herausgegeben von W. Braunfels. Bd. 5–8. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1973–1976, 5, Sp. 130–133 (G. Kaster, V. Mayr).

На Западе сложился второй центр культа Анастасии («Римлянки»). В IV в. в Риме, у подножия Палатинского холма, была церковь — домашний храм христианки по имени Анастасия. На рубеже V–VI вв. возникла легенда о римской мученице Анастасии. Характер культа Анастасии определяется легендами о ее подвигах. Ее греческое прозвище «Фармаколитрия» толковали как «разрешительница ядов», «освободительница от зол», «врачевательница болезней»4. Будучи христианкой, Анастасия подвергалась гонениям, была посажена в тюрьму; овдовев, она посвятила свою жизнь помощи узникам и исцелению страдающих.

В переложении Димитрия Ростовского, Анастасия «хождаше от града в град, и от страны в страну, держимым во узах святым служащи, пищу и питие, одежды и всякие потребы и врачевания от своих имений промышляющи узником Христовым, и творящи отраду сущим во утеснении велицем, и изнемогающим плотию, и от долговременных тяжких уз ослабу им златом у стражи купующи; чего ради и узорешительница быть именована, яко многим узы разреши своим попечением тайным... Научися бо и врачебней хитрости, и сама язвленных врачеваше, не гнушаяся и на руках своих носити тех, иже не можаху ногами, ни руками своими владети, сокрушены и уязвены... и очищаше гноения их...»5.

На Руси Анастасия почиталась широко, причем можно установить, что в Новгороде она иногда выступает как целительница. Во время эпидемии чумы в 1417 г. новгородцы общими усилиями построили за один день деревянную церковь Анастасии6.

Имя Анастасии своим греческим корнем ассоциировалось с воскресением Христа. М. Ф. Мурьянов полагает, что фигура Анастасии в росписи Нередицы, помещавшаяся поблизости от «Страшного суда», так же связана с ним по смыслу, как композиции «Сошествие во ад» и «Страшный суд» в мозаиках Торчелло, являясь тем самым персонификацией «Воскресения»7 (как Параскева была персонификацией крестной жертвы «Распятия»; см. об этом кат. № 22, «Иконография»).

В народных слоях Анастасия считалась олицетворением дня недели — воскресенья, а поскольку другое название того же дня — неделя, то через понятие «не-делание» образ святой соотносился с отдыхом и с покровительством женскому труду8.

По другим поверьям, Анастасия отождествлялась с Саломеей, омывавшей новорожденного Христа (в римской церкви память Анастасии 25 декабря, в день Рождества Христова), а через понятие Рождества образ Анастасии ассоциировался и с образом Богородицы9. В результате сложных народных ассоциаций культ Анастасии, как одной из самых почитаемых св. жен, обретал связи с культом дохристианских женских божеств.

Изображения св. Анастасии издавна известны в византийском искусстве

в XIV–XV вв. она изображается в византийских иконах10, в балканских стенописях11. В Новгороде церковь Анастасии стояла в Детинце, за владычным двором — на почетном месте12. В домонгольском новгородском искусстве изображение Анастасии,

В новгородской иконописи среди св. жен Анастасия занимает второе место после Параскевы с точки зрения популярности (примеры в XV в.: кат. №№ 21, где в пару Параскеве представлена, видимо, именно Анастасия, 25, 38, 44). Фигура Анастасии —

10

11 Г. Суботић. Свети Константин и Jелена у Охриду. Београд, 1971, схема 6, илл. 42 (параклис церкви Константина и Елены в Охриде).


[Илл. с. 242] Св. Анастасия. Византийская икона XIV в. Гос. Эрмитаж.

Обычно Анастасия представлена в мафории, чаще в зеленом18, но бывает и в красном, как на издаваемой иконе ГТГ из собрания А. И. Анисимова. Ее атрибуты — крест, а иногда сосуд: по легенде, это кувшинчик с мазями, при помощи которых она бальзамировала тела казненных мучеников-христиан и лечила больных19. Этот кувшинчик в новгородских иконах становится атрибутом целительницы (илл. стр. 242).

19 H. Aurenhammer. Lexikon der christlichen Iconographie. Bd. I (Lief. 1–5). Wien, 1960–1965, 1, S. 107.

Интересно отметить, как в письменности новгородцы различали двух разных святых по имени Анастасия. Архиепископ Антоний, посетив около 1200 г. Константинополь, описал мощи двух мучениц. После упоминания монастыря Пантократора: «А странь тое церкви святыя мученицы Анастасии девицы ту лежит: всякое волхвование и потворы открывает». В районе «Испигаса»: «А оттоле святая Анастасия в теле лежит. с. 240
с. 241¦ Та же и замужем была, но милостынею и добрым житием спасеся» (см.: «Книга Паломник» [1899], с. 30, 34). Для Новгорода XV в. значимость культа всех трех изображенных в иконе святых — Ильи, Николы и Анастасии — подтверждается некоторыми письменными свидетельствами. О строительстве «обыденной» церкви Анастасии во время чумы в 1417 г. см. выше. Из оставшихся при постройке бревен была возведена церковь Ильи Пророка20. В Вяжищском монастыре, игравшем большую роль в духовной и политической жизни Новгорода, начиная со времени Евфимия II, постригшегося в нем, главная церковь была Никольской21.

20 См. прим. 6.

21 Деревянная церковь Николы была построена в 1411 г., затем в 1417 г. ( «Новгородская четвертая летопись», ч. I, вып. 2. Л., 1925, с. 417, 427). См. об этом кат. № 5, «Датировка и атрибуция». Каменная церковь Николы построена в 1436 г., в 1437 г. она «падеся», в 1438 г. выстроена вновь ( «Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов». Под ред. А. Н. Насонова. М.–Л., 1950, с. 418–419;  «Новгородская четвертая летопись», ч. I, вып. 2. Л., 1925, с. 435–436).

О роли образов Николы и Ильи в аграрных культах см. кат. № 22, «Иконография».

Особого внимания заслуживает орнамент нимбов в виде розеток или кругов с вписанными ромбами. Истоки его — древние, он широко распространен в византийском искусстве (в частности, в узорах полов, алтарных преград)22, в XIV в. известен на серебряных окладах23. В XV в. весьма часто встречается на золотых нимбах новгородских икон, видимо как имитация золотого или серебряного накладного узорного нимба.

22  G. Millet. Monuments byzantins de Mistra. Paris, 1910, №№ 43–2, 44–14, 44–17.

Датировка и атрибуция.

Датировка иконы до недавнего времени варьировалась: конец XIV — начало XV в. (В. Н. Лазарев [1947], [1954]) или конец XIV в. (В. И. Антонова, Н. Е. Мнева [1963], В. Н. Лазарев [1969]). В последних публикациях датируется XV в. (Э. С. Смирнова [1976], [1978]). В. К. Лаурина относит икону ко второй половине XV в.

Поскольку икона написана более энергично и индивидуально, чем большинство произведений позднего XV в., в настоящем каталоге предлагается более широкое определение: середина — вторая половина XV в.

Выставки.

Литература.

с. 241
 ¦


 Лазарев 2000/1 

  
 с. 241 ¦ 42. Богоматерь Знамение с избранными святыми (Илья Пророк, Николай Чудотворец и Анастасия)

Начало XV века. 66×50. Третьяковская галерея, Москва [17310].

Из собрания А. И. Анисимова. Сохранность хорошая. Вставка нового левкаса в нижней части доски.  с. 241 
  ¦

Литература