Наверх (Ctrl ↑)

Воскрешение Лазаря, Троица, Сретение, Иоанн Богослов и Прохор

Четырехчастная икона

Воскрешение Лазаря, Троица, Сретение, Иоанн Богослов и Прохор
Изображения с более высоким разрешением:
См. ниже:

Школа или худ. центр: Новгород

Начало XV в.

103 × 77 см

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург, Россия
Инв. 2775

Происходит из церкви Георгия на Торгу в Новгороде.

См. в «Галерее»:

Ниже цитируются:
 Смирнова, Лаурина, Гордиенко 1982 

 
с. 213
¦
11. Воскрешение Лазаря, Троица, Сретение, Иоанн Богослов с Прохором (четырехчастная икона)
(стр. 81–83, 144–148: илл. стр. 418–422)
ГРМ, инв. 2775.
Первая половина XV в.
103 × 76,5.

Происхождение. Из Георгиевской церкви в Новгороде1. Изъята 2 января 1919 г.2 и передана в распоряжение Новгородской реставрационной экспедиции для расчистки; после реставрации направлена в Москву на отчетную выставку 1920 г. в ГИМ3. После выставки икона числилась возвращенной в Церковный музей в Новгороде4, но в действительности она оставалась в Москве, в ГИМ, как уточнил Н. Г. Порфиридов в 1978 г. и как зафиксировано в ряде изданий 20-х — начала 30-х годов5. После выставки 1929–1932 гг. через Антиквариат поступила в ГРМ.

2 ГТГ, Отдел рукописей, ф. 68, д. 35, л. 1. «Летописи икон. Новгородская экспедиция по раскрытию древней живописи в России» (составил А. И. Анисимов).

3 См.: Н. Порфиридов. Письмо из Новгорода. — «Дела и дни». Исторический журнал, 1920, кн. I, с. 355.

4 Н. Порфиридов. Письмо из Новгорода. — «Дела и дни». Исторический журнал, 1920, кн. I, с. 355.

5 Например,

  • Н. П. Кондаков. Русская икона, I. Прага, 1928; II. Прага, 1929; III. Прага, 1931; IV. Прага, 1933, II;
  • M. Alpatov, N. Brunov. Geschichte der altrussischen Kunst. Augsburg, 1932

Раскрыта в 1919 г. Новгородской реставрационной экспедицией, организованной Всероссийской реставрационной комиссией, со 2 января по март. «Воскрешение Лазаря» и все лики на иконе, кроме трех в «Сретении», раскрывал П. И. Юкин. «Воскрешение Лазаря» окончено В. О. Кириковым, «Троицу» раскрыл Н. П. Клыков, часть «Сретения» — В. Е. Изразцов и И. Н. Клыков, композицию «Иоанн Богослов с Прохором» раскрывали И. А. Баранов и Н. П. Клыков. Кончали расчистку, проходившую под наблюдением А. И. Анисимова, П. И. Юкин и В. О. Кириков6.

6 ГТГ, Отдел рукописей, ф. 68, д. 35, лл. 1–4, д. 41.

Доска липовая, из трех частей, с двумя односторонними несквозными шпонками. Ковчег, паволока не просматривается.

Сохранность. Вставки нового левкаса на левом и нижнем полях иконы, фоне и нимбе правого ангела в «Троице». Вставки поздней живописи в нижней части иконы в композициях «Сретение» и «Иоанн Богослов с Прохором». Прописи на изображении дерева и поземе в «Троице».

Описание.

В сцене «Воскрешение Лазаря» слева группа апостолов во главе с Христом. Его правая рука простерта по направлению к Лазарю, изображенному справа в белых пеленах на фоне черного проема пещеры. К ногам Христа припадают сестры Лазаря. Мария поддерживает обернутыми киноварным мафорием руками ногу Христа, Марфа, приподнявшись, обернулась. В центре, между обращенными вершинами друг к другу оранжево-охряными и светло-зелеными горками, — длиннобородый иудей; перед пещерой — молодой слуга.

В «Троице» изображены за столом три ангела, которым прислуживают Авраам и Сарра. Центральный ангел, выделенный размером и высоко поднятыми распростертыми крыльями, облачен в фиолетово-коричневый хитон с клавом и сине-зеленый гиматий, в левой руке держит свернутый красный свиток. Все три ангела изображены с благословляющими жестами. Авраам держит на вытянутых, покрытых платом руках чашу. Сарра несет в покровенных мафорием руках испеченные хлебы. На белой плоскости стола чаша и другие предметы трапезы. Впереди он задрапирован зеленым и киноварным платом с жемчужной обнизью вверху.

В центре «Сретения» под коричневым с тонкими колонками киворием изображен покрытый киноварным платом престол с чашей. По сторонам слегка склонившиеся над младенцем Симеон Богоприимец, который стоит справа и держит его на покровенных гиматием руках, и представленная слева в позе адорации Богоматерь. За ней Иосиф с двумя птицами на покрытых руках. За Симеоном — Иоаким и Анна Пророчица в киноварном мафории с развернутым свитком, на котором написано:

(ср. Евангелие от Луки, 2, 38: «И она в то время подошедши славила Господа и говорила о нем всем, ожидавшим избавление в Иерусалиме»)

Сцену фланкируют две — желтая и светло-зеленая — палаты.

Иоанн Богослов и Прохор изображены сидящими на фоне розовых и оранжевых скал. Повернув голову вправо, евангелист прислушивается и диктует слова Нового Завета своему ученику Прохору, который склонившись, записывает их красными буквами на белом свитке: [] (Ср. Евангелие от Иоанна, 1, 1.) Колорит иконы построен на сочетании зеленых (светлых, травянистых, изумрудных, темных) с киноварно-красными, ярко-желтыми, лилово-коричневыми, коричневыми теплого тона (типа умбры), зеленовато-голубыми, синими, охрами, зеленовато-желтыми, терракотовыми, черным цветом и белилами. Охряные цвета всех оттенков: от золотистых, светлых и темных охр до охр интенсивно-оранжеватого и розового тонов.

Фигуры относительно объемные. Одежды и драпировки имеют крупные складки. Линии складок, тени и высветления исполнены в тон. Исключение составляют коричневые цвета, в которых проложены зеленые пробела. Отдельные детали выполнены золотым ассистом.

Лики исполнены светлой золотистой охрой по светло-оливковому санкирю. Они мягко отмоделированы. Фон иконы, ее поля и нимбы золотые. В «Троице» позем терракотово-коричневый (цвета сиены натуральной) с неопределенной формы узором, исполненным мазками того же, но несколько разбеленного тона. В «Сретении» с. 213
с. 214
¦
он светлый, травянисто-зеленый. В «Иоанне Богослове с Прохором» — темный, изумрудно-зеленый.

Надписи исполнены полууставом, киноварью.

В «Воскрешении Лазаря»:

Ниже дважды, коричневой краской и киноварью:

В «Троице»:

В «Сретении»:

Ниже:

В «Иоанне Богослове с Прохором»:

Иконография.

Необычное сочетание в одной иконе двух евангельских сюжетов, «Троицы» и изображения евангелиста может быть объяснено по-разному. Согласно О. И. Подобедовой, композиции объединяются идеей Логоса, начиная от обетования Авраама в «Троице» и проповеди воплощения Логоса Иоанном (ср. Евангелие от Иоанна, 1, 14) до явления Мессии в «Сретении» и победы над смертью в «Воскрешении Лазаря».

Не исключено, однако, что выбор сюжетов определен внешними обстоятельствами, например, посвящением храма и его приделов или событиями, произошедшими в день празднования изображенных сцен. В Георгиевской церкви, откуда икона поступила в музей, не было приделов, соответствующих изображениям на «четырехчастной» (имелись лишь приделы Бориса и Глеба, и Козьмы и Демьяна)7.

Может быть, икона первоначально находилась в каком-либо ином новгородском или пригородном храме. В церкви Иоанна Богослова в Радоковицах на р. Витке имелся Троицкий придел8, т. е. в этом храме посвящения совпадают с двумя изображенными на «четырехчастной» сюжетами. В перечне городских храмов и приделов, составленном между 1463 и 1508 гг. (так называемой Семисоборной росписи), сочетаний, аналогичных изображениям на «четырехчастной», не встречается9, но они могли быть в каком-либо монастыре. Важно отметить, что новгородские храмовые иконы нередко включали не только изображение того святого, в честь которого выстроен храм, но и фигуру иного, близкого по почитанию. Так, во Власьевской церкви на храмовой иконе были изображены Власий и Спиридон (ГИМ, кат. № 45). В Кирилловом монастыре близ Новгорода чтился не только Кирилл Александрийский, но и Афанасий Александрийский, а также Леонтий Ростовский (ему был посвящен придел), отчего на происходящей оттуда иконе представлены все три святителя (Новгородский музей, кат. № 62).

На маленькой краснофонной иконе в ГРМ (кат. № 22), с «четырехчастной» композицией, представлены наиболее почитаемые в Новгороде святые — Илья, Никола, Параскева Пятница и Власий, без какой-либо утонченной духовной связи между ними. Это относится и к другой иконе ГРМ, поновленной при антикварной реставрации (кат. № 85), где изображены Богоматерь, Спас, Стефан и Никола.

Отдаленная аналогия «четырехчастной» из Георгиевской церкви — псковская икона XVI в. в частном собрании, на которой изображены «Сошествие во ад», «Троица», Никола с двумя св. женами и «Рождество Христово» (илл. стр. 215)10. Ср. также четырехчастную икону XIII в. на Синае, вышедшую из мастерской, которая работала по заказу крестоносцев: изображены Богоматерь на престоле, «Успение Моисея», «Пир Ирода» и «Иоанн Предтеча в пустыне» — сюжеты, связанные со Святой Землей и святыми местами11 (илл. стр. 216). Иконографические схемы отдельных клейм тяготеют к XIV в., однако в некоторых случаях можно заметить элементы новых решений XV в. «Воскрешение Лазаря»12, как отметил М. В. Алпатов ([1925], с. 280–282), имеет сходство

отсутствует крепостная стена за горками, разматывающий пелены юноша изображен в характерной позе, выражающей удивление, он как бы отпрянул от Лазаря. Эта схема является одним из многочисленных вариантов в изображении сюжета в искусстве палеологовской эпохи15. В Новгороде в XIV — первой половине XV в. встречаются и иные типы изображения сюжета —

Относительно небольшим количеством фигур и особым изображением фарисеев, фигуры которых как бы зажаты между горками, клеймо «четырехчастной» напоминает

12 Основа сюжета — Евангелие от Иоанна, 11, 1–45. Об иконографии см.:

13 М. В. Алпатов. Фрески церкви Успения на Волотовом поле. М., 1977, табл. 53.

14 В. Н. Лазарев. История византийской живописи, II. М., 1948, табл. 301.

15 Ср. иконы XIV в. на Синае. См.: G. et M. Sotiriou. Icones du Mont Sinaï, I, II. Athènes, 1956, 1958, I, pl. 205, 220.

В новгородских иконах зрелого XV в. «Воскрешение Лазаря» изображено иначе, чем в «четырехчастной»; несмотря на то что изображения примыкают к двум разным иконографическим вариантам, они довольно однообразны с точки зрения композиционного ритма. См.

Индивидуальность решения клейма «четырехчастной» — особенность, идущая от XIV в.

В «Троице»20 выделен центральный ангел, снабженный крестчатым нимбом и символизирующий Христа. Это соответствует традиционным изображениям «Троицы» в искусстве XIV в. Ср. на новгородской почве

Данная иконографическая схема отвечает тем толкованиям отцов церкви, которые видели в библейском тексте о Троице явление Бога с двумя ангелами23. Как известно, в искусстве конца XIV — начала XV в. ведущей является иная трактовка «Троицы», где изображаются три ангела, не отличающиеся друг от друга атрибутами и символизирующие три лица «Троицы»; эта трактовка в конечном с. 214
с. 216
¦
итоге привела к созданию «Троицы» Андрея Рублева. Характерными примерами этого извода на рубеже XIV–XV вв. являются

а на русской почве —

«Троица» в «четырехчастной» иконе не отразила новых тенденций иконографии. Однако в композиции клейма, с его круговым ритмом, сказались мотивы искусства начала XV в.

20 Основа сюжета — Бытие, 18, 1–46. Об иконографии «Троицы» см.:

  •  Н. Малицкий. К истории композиции ветхозаветной Троицы. — «Seminarium Kondakovianum», II. Прага, 1928, с. 33–45;
  • «Lexikon der christlichen Ikonographie». Herausgegeben von E. Kirschbaum. Bd. I. Rom, Freiburg, Basel, Wien, 1968, 1, Sp. 525–537 (W. Braunfels);
  • Л. Успенский. Роль московских соборов XVI века в церковном искусстве. — «Вестник Русского западноевропейского патриаршего экзархата», № 64, октябрь — декабрь 1968;
  • O. Messner. Die konzentrische Trinitätdarstellung als genuiner Ausdruck des ostkirchlichen Theologie. — «Actes du I-e Congrès International des études balkaniques et sud-est européennes», II. Sofia, 1909, p. 961–963;
  • Г. И. Вздорнов. Живопись. — «Очерки русской культуры XIII–XV веков», 2. Духовная культура. М., 1970, с. 119–131 (с обширной библиографией);
  • Л. Успенский. Большой московский собор и образ Бога-Отца. — «Вестник Русского западноевропейского патриаршего экзархата», № 78–79, апрель — сентябрь 1972.

Замечания см.:

22 Г. И. Вздорнов. Фрески Феофана Грека в церкви Спаса Преображения в Новгороде. М., 1976, с. 116–117, илл. с. 189.

23 Г. И. Вздорнов. Живопись. — «Очерки русской культуры XIII–XV веков», 2. Духовная культура. М., 1970, с. 122, 125.

24 Там же, с. 125, 127–128, 130, илл. с. 116, 130–133.

В «Сретении»25 дана одна из двух схем, распространенных в искусстве палеологовской эпохи, — не асимметричная композиция, где к Симеону, стоящему справа, приближается Богоматерь, Иосиф и пророчица Анна26, а симметричная, создающая ощущение спокойствия и сосредоточенности. Симметричная композиция была весьма распространена в искусстве византийского круга XIV в.27 и укрепилась в русских произведениях XV в. круга Андрея Рублева —

Асимметричная же иконографическая схема использовалась в XV в., как правило, в произведениях старой традиции, ориентирующихся на памятники XIV в.:

В изображениях «Сретения» с симметричной композицией можно, в свою очередь, наметить два варианта. В одних случаях младенец изображается еще на руках у Богоматери, как, например,

В других изображениях младенец представлен уже в руках у Симеона; тем самым подчеркивается законченность действия, композиция приобретает уравновешенность. Таковы уже упомянутые иконы круга Андрея Рублева

25 Основа сюжета — Евангелие от Луки, 2, 21–38. Об иконографии см.:

26 Об асимметричном типе «Сретения» в новгородском искусстве см. кат. № 30.

27 Ср., например, синайские иконы XIV в.: «Распятие» (клеймо), сцену на тетраптихе, сцену на гексаптихе, клеймо иконы с двенадцатью праздниками (см.: G. et M. Sotiriou. Icones du Mont Sinaï, I, II. Athènes, 1956, 1958, I, 205, 209, 215, 220).

28 В. Н. Лазарев. Андрей Рублев и его школа. М., 1966, табл. 124, 155.

29 Там же, табл. 9.

«Сретение» на иконе из Георгиевской церкви многими иконографическими деталями близко к изображениям в иконах XV в. круга Андрея Рублева: избранным моментом евангельского рассказа с фигурой младенца у Симеона, симметричной композицией, наличием престола и осеняющего центральную часть сцены кивория. Однако имеются и существенные отличия новгородской иконы. Симеон изображен стоящим не на подиуме, а прямо на поземе, палаты имеют упрощенные очертания, поэтому все вместе взятое не содержит мотива восхождения, сложного ритма, присутствующего в московских иконах.

Особенности клейма новгородской иконы состоят и в том, что пророчица Анна изображена с развернутым свитком, на котором написан текст Евангелия, для наглядности, которую так ценили новгородские художники, а также в том, что за фигурой Анны представлен Иоаким, и тем самым пророчица Анна ассоциируется с Анной — матерью Марии, а вся сцена «Сретение» — со сценой «Введения во храм», на что уже давно обратил внимание М. В. Алпатов33. Эта особенность новгородской иконы не уникальна: фигура Иоакима в «Сретении» встречается в каппадокийских фресках, т. е. в искусстве, которое, подобно новгородскому, имело тенденцию к народному осмыслению иконографии34.

33

34 J. Lafontaine. Sarica Kilise en Cappadoce. — «Cahiers archéologiques», XII. Paris, 1962, p. 277, n. 1.

Таким образом, «Сретение» в «четырехчастной» иконе по иконографической схеме не противоречит нормам раннего XV в., однако дает эту схему в сильно упрощенном и преобразованном виде.

Клеймо «Иоанн Богослов с Прохором»35 аналогично изображениям в книжной миниатюре раннего XV в. как по общей схеме, так и по отдельным признакам (характер пейзажа, «мебель», позы Иоанна и Прохора). Ср., например,

35 Об Иоанне см.:

  • «Православная богословская энциклопедия» [1911], 6, стлб. 811–822, 822–837, с указанием литературы.

Об изображениях Иоанна:

Датировка и атрибуция.

Длительное время икону датировали преимущественно рубежом XIV и XV вв. (Г. В. Жидков [1928], Н. В. Малицкий [1928], И. Э. Грабарь [1926], с. 216
с. 217
¦
Н. П. Кондаков [1929], II, А. И. Некрасов [1937] и Ю. Н. Дмитриев [1940]). Н. Г. Порфиридов [1947–1] отнес произведение к раннему XV столетию. Этим временем его первоначально датировал и В. Н. Лазарев ([1947], [1954]), но в дальнейшем [1969] склонился к концу XIV — началу XV в. Имела место и более широкая датировка. К XV в. без уточнения икона отнесена в лондонском издании материалов выставки 1929–1932 гг. («Masterpieces» [1930]), а также Ф. Швайнфуртом [1930] и М. В. Алпатовым ([1925], [1932], впоследствии [1977], [1979]). Однако в работе 1974 г. М. В. Алпатов датирует ее XIV в.

  • Г. В. Жидков [1928–1] = Г. В. Жидков. Живопись Новгорода, Пскова и Москвы на рубеже XV и XVI вв. — «Труды секции искусствознания Института археологии и искусствознания РАНИОН», II. М., 1928
  • Г. В. Жидков [1928–2] = Г. В. Жидков. Из истории русской живописи XV века. — «Труды секции истории искусства Института археологии и искусствознания РАНИОН», II. М., 1928
  • Г. В. Жидков [1928–3] = Г. В. Жидков. К истории новгородской живописи второй половины XIV века. — «Труды секции искусствознания Института археологии и искусствознания РАНИОН», III. М., 1928
  • Н. Малицкий [1928] =  Н. Малицкий. К истории композиции ветхозаветной Троицы. — «Seminarium Kondakovianum», II. Прага, 1928
  • И. Э. Грабарь [1926] = И. Э. Грабарь. Андрей Рублев. Очерк творчества художника по данным реставрационных работ 1918–1925 годов. — «Вопросы реставрации», I. М., 1926
  • Н. П. Кондаков [1929] =  Н. П. Кондаков. Русская икона, I. Прага, 1928; II. Прага, 1929; III. Прага, 1931; IV. Прага, 1933
  • А. И. Некрасов [1937] = А. И. Некрасов. Древнерусское изобразительное искусство. М., 1937
  • Ю. Н. Дмитриев [1940] = Ю. Н. Дмитриев. Государственный Русский музей. Древнерусское искусство. Путеводитель. Л.–М., 1940
  • Н. Г. Порфиридов [1947–1] = Н. Г. Порфиридов. Государственный Русский музей. Древнерусское искусство. Краткий путеводитель. Л., 1947
  • В. Н. Лазарев [1947] = В. Н. Лазарев. Искусство Новгорода. М.–Л., 1947
  • В. Н. Лазарев [1954] =  В. Н. Лазарев. Живопись и скульптура Новгорода,— «История русского искусства», II. М., 1954
  • В. Н. Лазарев [1969] =  В. Н. Лазарев. Новгородская иконопись. М., 1969
  • «Masterpieces» [1930] = «Masterpieces of Russian Painting». Ed. by M. Farbman. London, 1930
  • Ph. Schweinfurth [1930] = Ph. Schweinfurth. Geschichte der russischen Malerei im Mittelalter. Haag, 1930
  • O. Wulff, M. Alpatoff [1925] = O. Wulff, M. Alpatoff. Denkmäler der Ikonenmalerei in kunstgeschichtlicher Folge. Hellerau-Dresden, 1925
  • M. Alpatov, N. Brunov [1932] = M. Alpatov, N. Brunov. Geschichte der altrussischen Kunst. Augsburg, 1932
  • М. В. Алпатов [1977] = М. В. Алпатов. Фрески церкви Успения на Волотовом поле. М., 1977
  • М. В. Алпатов [1979] = М. Алпатов. Феофан Грек. М., 1979
  • М. В. Алпатов [1974–1] =  М. В. Алпатов. Древнерусская иконопись. М., 1974

Вместо чисто живописной лепки, характерной для иконописи XIV в., в иконе применена постепенная светотеневая моделировка с легкой подрумянкой. Изящные пропорции фигур, характер удлиненных палат, горки с лещадками, «пяточками» и исполненными штрихами тенями, а также материальные признаки иконы (сравнительно мелкий ковчег, покатого угла лузга, соотношение полей, при котором нижнее и верхнее немногим шире боковых) говорят о создании иконы в первой половине XV в. Эта датировка дана в каталоге выставки «Живопись древнего Новгорода и его земель XII–XVII столетий» [1974].

Выставки.

37 Печатных сведений о пребывании иконы на этой выставке не имеется, однако об отсылке иконы именно на нее сообщает Н. Г. Порфиридов (Н. Порфиридов. Письмо из Новгорода. — «Дела и дни». Исторический журнал, 1920, кн. I, с. 355), подтвердивший это в 1978 г. Выставка 1920 г. не имела каталога, а лишь листовку под указанным названием. Сведения о выставке см. в Записной книжке К. К. Романова (Ленинградское отделение Института археологии, архив, ф. 29, д. 92).

Литература.

с. 217
 
¦


 Лазарев 2000/1 

  
 с. 241 
¦
45. Четырехчастная икона (Воскрешение Лазаря. Троица. Сретение. Иоанн Богослов и Прохор)

Начало XV века. 103×77. Русский музей, Ленинград [2775].

Из церкви св. Георгия в Новгороде. Сохранность хорошая. Вставка нового левкаса в нижней части «Сретения». Много утрат первоначального золотого фона. Один из лучших памятников новгородской станковой живописи XV века.  с. 241 
  
¦


Детали


A Воскрешение Лазаря

B Троица

C Сретение

D Иоанн Богослов и Прохор

Литература