- детали (2)
Школа или худ. центр: Новгород
Первая половина XV в.
Государственная Третьяковская галерея, Москва, Россия
Инв. 12010
Из собрания И. C. Остроухова.
Алпатов отмечал, что особенность иконы в том, что большинство фигур стоит, «предстоит», а не склоняется, как, например, в московском «Рождестве» из Звенигорода.
См. в «Галерее»:
Ниже цитируются:
Начало XV века. Новгородская школа.
В центре композиции на фоне черной пещеры, на ложе, написанном киноварью, полулежит Богоматерь. В пещере в яслях спеленутый младенец, рядом — вол и осел. По сторонам, среди уступов гор — волхвы с дарами и пастух, играющий на рожке; выше — три ангела; ниже — Иосиф, перед ним старец — «дух сомнения», одетый в овечью шкуру, и сцена омовения младенца. На верхнем поле изображены поясные фигуры: Евдокии, Иоанна Лествичника и Ульяны. Вохрение сильно высветленное, с движками по оливковому санкирю. Красочная гамма звучных интенсивных тонов: голубоватых, зеленоватых, сиреневых, темно-лиловых и киноварных. Горки с четкими гранями и лещадками голубые, с сиреневыми притенениями, на зеленых кустиках красные плоды. Фон светло-желтый с более темными желтыми полями в два тона. Надписи красные и белые.
Доска липовая, шпонки врезные, односторонние. Паволока, левкас, яичная темпера. 57×42.
Собр. И. С. Остроухова.
Поступила из Музея иконописи и живописи им. И. С. Остроухова в 1929 году. [12010]
(стр. 102; илл. стр. 432)
ГТГ, инв. 12010.
Середина — вторая половина XV в. (Подлинная?)
57 × 42.
Происхождение. Из собрания И. С. Остроухова. Поступила в ГТГ из Музея иконописи и живописи имени И. С. Остроухова в 1929 г.
Раскрыта до 1913 г., когда появилась на Выставке древнерусского искусства.
Доска липовая, из двух частей, с двумя односторонними несквозными шпонками. Ковчег, паволока.
Сохранность. На нижнем поле поздние вставки. Местами малозаметный кракелюр. Многочисленные мелкие выпады красочного слоя.
Описание.
В средней зоне композиции, в центре, на красном ложе возлежит Богоматерь, закутанная в коричневый мафорий. Голова Богоматери обращена влево. Рядом, в черной пещере, в яслях, — спеленутый младенец Христос; над яслями склоняются вол и осел. Слева стоят три волхва с дарами, справа — юный пастушок с посохом трубит в изогнутый рог. В верхней зоне в центре — сегмент «неба», луч из него нисходит к пещере. Слева стоят два ангела, справа — склонившийся третий. В нижней зоне слева сидит Иосиф, перед ним пастух в шкурах, с посохом. Справа сцена омовения младенца.
На верхнем поле три поясных изображения святых: в центре — Иоанн Лествичник в монашеских одеждах, со свитком, слева — Евдокия в красном мафории, справа — Ульяна в зеленом.
Одежды красные, зеленые, голубые и оливковые (оттенка более плотного, чем горки). Лики написаны желтой охрой по светлому коричневатому санкирю, без подрумянки, суховато, с тонкими «нитевидными» белильными движками.
Нимбы золотые. Фон цвета светлой охры (оттенка слоновой кости).
Поля желтые в два цвета.
Надписи на фоне и полях киноварью, по прографленным строчкам:
На изображении горок и пещеры надписи белилами:
Иконография.
Иконографические типы «Рождества Христова»1 в русской иконописи XV в. отражают схемы, сложившиеся в искусстве палеологовского круга еще в XIV в.2 Многие элементы композиции имеют символический смысл: пещера — символ Богоматери, вол и осел ассоциируются
1 Основа сюжета —
2 Об иконографии сюжета см.:
Об особенностях типов XIV в, см.:
3 K. Onasch. Ikonen. Berlin, 1961, S. 370–371.
В московском искусстве XV в. принят иной тип «Рождества Христова», чем в новгородском: ложе Богоматери обращено вправо, волхвы едут на конях вверху слева, а ангелы изображены дважды — вверху за горками (один из них благовествует пастухам) и около пещеры (ср. иконы
На новгородской Софийской таблетке — московский извод, но с некоторыми отличиями (см. кат. № 63–7а). Почти полностью совпадает с таблеткой изображение на иконе из Твери (ГТГ)5: ангелы, в том числе
Вероятно, оба извода — и тот, что в издаваемой иконе и в иконе из Гостинополья, и «московский» — имеют своими прототипами стенописи, где более свободно распределены отдельные элементы и группы и не столь жестко, как в иконописи, соблюдается схема. В росписи Феофана Грека в церкви Спаса Преображения показаны и «Путешествие волхвов» и «Благовестие пастухам», однако, возможно, отсутствовали сцена «Омовение младенца» и изображение Иосифа в пустыне6. Во фресках Волотова композиция ближе к типу новгородских, а не московских икон (расположение ложа), но изображено «Путешествие волхвов»7.
6 Г. И. Вздорнов. Фрески Феофана Грека в церкви Спаса Преображения в Новгороде. М., 1976, с. 38, 44, табл. 44–46 (с. 82–85), 47–50 (с. 88–91).
7 М. В. Алпатов. Фрески церкви Успения на Волотовом поле. М., 1977, табл. 43, 47, 48.
В московских иконах «Рождества Христова» большую роль играет круговой ритм композиции. Между тем в новгородском изводе более заметны вертикальная ось, симметрия и равновесие композиции, подчеркнут мотив поклонения Богоматери и младенцу. Новгородский извод находит аналогии
Ср. также иконы XIV в. на Синае: клеймо «Распятия», тетраптиха, гексаптиха10. Об изображениях «Рождества Христова» см. также кат. 63–7а.
8 Д. Милошевић. Две иконе XIV века у Народном музеjу. — «Зборник за ликовне уметности», 1. Нови Сад, 1965, с. 3–19, сл. 1.
10 G. et M. Sotiriou. Icones du Mont Sinaï, I, II. Athènes, 1956, 1958, I, pl. 207, 208, 214.
Фигуры святых, поясные изображения которых помещены на верхнем поле, встречаются в новгородском искусстве. Так, фигура Иоанна Лествичника —
Мученицы Евдокия и Ульяна фигурируют в росписи Нередицы, 1199 г.12 Евдокия представлена
Ульяна, по некоторым предположениям, изображена
эта святая популярна в псковской иконописи:
В Новгороде в храме Варваринского монастыря был придел св. Ульяны17.
12 В. К. Мясоедов. Фрески Спаса-Нередицы. Л., 1925, схемы V–1, 9; V–2, 14.
См. об Ульяне также:
Наиболее вероятно, что Евдокия, Иоанн Лествичник и Ульяна соименны членам семьи заказчика «Рождества»18. Известны, однако, случаи, когда приписные святые соответствуют посвящению того храма или
19 Ср. медальон с Николой на иконе «Чудо от иконы Богородицы» из Никольского монастыря в Гостинополье (ГРМ). См.: «Живопись древнего Новгорода и его земель XII–XVII столетий». Каталог выставки. Гос. Русский музей. Вступ. статья и ред. В. К. Лауриной. Авторы-составители В. К. Лаурина, Г. Д. Петрова, Э. С. Смирнова. Л., 1974, № 49.
Датировка и атрибуция.
В публикациях 1913–1914 гг. икона датирована XIV в. или рубежом XIV–XV вв. В. Н. Лазарев ([1947], [1954]) отнес икону к первой половине XV в., а впоследствии [1969] — к первой четверти XV в. В. И. Антонова и Н. Е. Мнева [1963] предлагают датировку началом XV в. В. К. Лаурина относила икону к первой половине XV в.
В 1972 г. В. К. Лаурина и рентгенолог ГРМ С. В. Римская-Корсакова, проделавшая рентгенологическое исследование грунта иконы во время работы выставки «Живопись древнего Новгорода и его земель XII–XVII столетий» в 1971–1972 гг., высказали предположение о поддельности иконы. В свою очередь, Н. В. Розанова и Отдел древнерусской живописи ГТГ, как и рентгенолог ГТГ М. П. Виктурина, утверждают подлинность иконы, считая аргументы сотрудников ГРМ недостаточными. При подготовке настоящего издания было решено, что для признания иконы подделкой нет достаточных оснований; ее исследование должно быть продолжено.
Следует заметить, что «Рождество Христово» ГТГ принадлежит к относительно редкому иконографическому типу — новгородскому. В 1913 г., когда икона впервые появилась на выставке, а сведения о ней — в печати, другие произведения такого извода (в том числе икона из Гостинополья, кат. № 77) еще не были известны. Если бы икона ГТГ была не подлинной, то что же могло послужить образцом для подделывателей? Особенности композиции, типов, колорита дают основания датировать икону серединой — второй половиной XV в.
«Рождество Христово» из собрания И. С. Остроухова можно рассматривать как своего рода новгородскую параллель московской иконе «Рождество Христово» из Звенигорода (ГТГ; Г. В. Попов [1975] справедливо отнес ее и «Вознесение» из собрания С. П. Рябушинского к середине XV в.).
В новгородской иконе настроение XV в. наиболее тонко выражено в образах двух ангелов слева вверху.
Выставки
Литература.
Первая половина XV века. 57×42. Третьяковская галерея, Москва [12010].
Из собрания И. С. Остроухова. Сохранность хорошая. Утраты в нижней части доски. Эта икона благодаря своему превосходному состоянию сохранности дает верное представление о колорите новгородской иконописи.