Школа или худ. центр: Оружейная палата
Первая четверть XVIII в.
Собрание
См. в «Галерее»:
СПАС ВСЕДЕРЖИТЕЛЬ и панорама Московского Кремля
Москва. Мастер школы Оружейной Палаты. Первая четверть XVIII века. Дерево, темпера. 31,5 × 26,5
Cвоеобразным символом коллекции В. А. Бондаренко стал небольшой пядничный образ Спаса Вседержителя, изображенного на фоне, а точнее внутри белокаменных стен Московского Кремля. Он представляет собой пример редчайшей иконографии, свидетельствующей об особом, заказном характере этого произведения, явно принадлежавшего какому-то высокопоставленному лицу.
Изображение благословляющего Христа, представленного в полный рост с Евангелием в руке, сопровождалось на византийских иконах, фресках, монетах эпитетом «Халкитис» («Calkivth»), возникшим в Константинополе вследствие прославления известного чудотворного образа. Икона такой иконографии находилась в капелле Христа Халкитиса, пристроенной к Бронзовым вратам Халке, завершавшим главный вход Большого императорского дворца столицы. На существование ее многочисленных вариантов могло повлиять обилие однокоренных названий местностей в Константинополе, храмы которых обладали близкими по иконографии иконами Спасителя. Один из самых прославленных мозаичных образов Халкитиса размещался на западной стене Софии Константинопольской прямо над императорскими вратами, поэтому шествовавший через них император получал особое благословение Царя Царствующих. Согласно уставу Великой Церкви, патриарх при входе в храм трижды кланялся этому образу со словами: «Мы поклоняемся Твоему пречистому образу». Традиционный проскинесис перед иконой Халкитиса может объяснить частое использование такой иконографии в ктиторских и мемориальных композициях, а также на предалтарных столпах — по сторонам от входа в алтарь, где Христос изображался в пандан Богородице-заступнице и приобретал характер милостивого, сострадательного Бога, прощающего грешников, обещающего верующим спасение. Естественно, что подобное содержание вело к размещению коленопреклоненных, кающихся заказчиков иконы внутри самой композиции. Их склоненные позы у ног Халкитиса, повторяя богослужебный проскинесис, а также реальные действия верующих, в иконографическом отношении продолжали традицию изображений Воскресшего Спасителя с припадающими к его ногам женами-мироносицами в типе «χαίρετε», иллюстрирующем текст Евангелия (
Однако публикуемая здесь икона повторяет иную иконографическую традицию, восходящую к конкретному чудотворному византийскому образу. Он связан с константинопольским обрядом ежегодного перенесения 1 августа Креста Господня из дворцового реликвария в Великую Церковь и последующей процессией с ним по улицам столицы, во время которой Древом Креста освящали городские источники. Самой известной среди них была Спасова агиазма с целебным песком под стенами монастыря Спаса Милостивого, в сознании византийцев и паломников ассоциировавшаяся с Силоамской купелью. Она находилась рядом с нерукотворным образом «явившегося» на монастырской стене Спасителя — одной из самых почитаемых чудотворных икон столицы. Происходящие от иконы чудеса в сознании паломников соединялись с исцелениями, полученными от освященной воды источника, что и предопределило появление новой иконографии, получившей на Руси название «Происхождение честных древ Креста». Вероятно, в основе ее лежали рассказы русских путешественников о святынях монастыря Спаса Милостивого. Центром композиции, ставшей иконой самого события 1 августа, является образ благословляющего Христа с Евангелием в руке, судя по всему, повторявший иконографические особенности «нерукотворного» образа Всемилостивого Спаса. Сцена не столько демонстрировала Крест, переносимый процессией и освящавший воду источника, и воспроизводила реалии Константинополя, сколько стремилась показать «плоды» спасительной силы обеих реликвий — полученные от воды и иконы чудесные исцеления. Размещение его над стенами Московского Кремля на иконе В. А. Бондаренко также не случайно и повторяет местоположение «нерукотворного изображения» Спаса Милостивого, «явившегося» на городской стене Царьграда на берегу Босфора, где он стал духовной защитой города и преградой врагу. Соотнесение двух столиц византийского мира, Константинополя — и его наследницы каменного града Москвы — и их палладиумов — икон Спаса Милостивого приобретало в этом случае выразительную наглядность. Раскрытое Евангелие в руках московского Спаса подчеркивало молитвенность его образа: обычно этот текст — «Приидите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою Вас» (
И. Л. Бусева-Давыдова полагает, что на сложение этой иконографии повлиял