Казанская икона Богоматери

26. Феодот Феофанов Протопопов-Ухтомский
БОГОМАТЕРЬ КАЗАНСКАЯ

1720 год
Москва, школа Оружейной палаты
31,5 × 26,2 см
Дерево, левкас, темпера
[Собрание В. А. Бондаренко]

Происхождение: Неизвестно. Привезена из Санкт-Петербурга, приобретена на Антикварном салоне в 2002 году.

Сохранность: Небольшие тонированные вставки по полям. Потертость золота фона и нимбов. Утрата золота в разделках одежд. Тонировки по утратам красочного слоя и золота.

Реставрация: Реставрирована О. Б. Воробьевой и М. Г. Степановым в 2002 году.

На нижнем поле надпись белилами: [1720]гѡ си образ[…]исал иерей Ѳеодот Ухтомской

Феодот Феофанов Протопопов-Ухтомский (уп. 1676–1727) — придворный певчий дьяк и иконописец, обучавшийся, по-видимому, у Симона Ушакова. Уроженец Переславля-Залесского, сын настоятеля московского Благовещенского собора и царского духовника Феофана Феофилактовича. В последние годы жизни — священник одного из московских храмов. Известен по ряду подписных произведений, датированных с 1676 по 1722 год²¹.

с. 202
с. 203¦ Публикации:

• Комашко Н. И. Подписные иконы изографов Оружейной палаты и их последователей // Антиквариат и предметы коллекционирования. 2003. № 11. С. 89;
• Шалина И. А. Обретенные сокровища из собрания В. А. Бондаренко. Книга-календарь на 2005 год. Милан — Минск, 2004. Аннот. и таб. XX.

Н. И. Комашко

БОГОМАТЕРЬ КАЗАНСКАЯ
Мастер Феодот Феофанов Протопопов-Ухтомский. 1720 год. Дерево, темпера, 31,5 × 26

Изображение повторяет чудотворный образ «Богоматери Казанской» — великой святыни Русского государства и Церкви.

Явление иконы относится ко времени военного похода Ивана Грозного на Казанское ханство (1552), завершившего многовековую борьбу русского народа с татарскими завоевателями. Известно, что задуманный царем «поход» на Казань воспринимался людьми того времени как настоящий крестный ход, призванный избавить православных от языческого плена и «просветить татар светом Евангельской истины». Символично, что победа в решающей битве и падение столицы Казанского ханства, произошедшие на Покров Богородицы (1 октября), приписывались ее покровительству и защите. Однако борьба с магометанами, повсеместно оказавшими сопротивление, растянулась на несколько лет. Окончательное торжество христианства на этих землях также связано с божественным вмешательством Богородицы. В 1579 г. в Казани разразился страшный пожар, уничтоживший половину Кремля и быстро распространившийся на город. Татары злорадствовали, что Бог немилостив к русским, прогневался на христиан за вторжение в поволжские земли. «Вера Христова, — замечал летописец, — сделалась притчею и поруганием». В это тяжелое время произошло чудесное знамение: девятилетней девочке Матроне трижды явилась во сне Богоматерь с повелением извлечь ее икону, зарытую в земле тайными христианами еще до завоевания Казани. Местом сокрытия святыни оказалось пепелище родного дома отроковицы, некогда принадлежавшего ее отцу стрельцу Даниле Онучину. 8 июля 1579 г. после усердных поисков образ был обретен самой Матроной обернутым в ветхие одежды, но с «неповрежденным огнем ликом Богородицы». Весть о чуде собрала множество православных. Прибывший с крестным ходом архиепископ казанский Иеремия с благоговением перенес святыню в ближайшую церковь Николы, а после молебна в Благовещенский собор, первый православный храм завоеванной Казани. Список явленного образа, изложение обстоятельств его обретения и описание первых происшедших от него чудес были посланы в Москву царю Иоанну IV, повелевшему основать на месте явления девичий монастырь. Ко времени освящения в нем каменного храма Богоматери Одигитрии (1595) была составлена «Повесть о явлении и чудесах иконы», написанная участником события казанским митрополитом, впоследствии известным патриархом Гермогеном, а день обретения образа 8 июля стал днем празднования «Казанской Богоматери». Найденная Матроной икона сразу явила свою чудотворную силу через многочисленные исцеления слепых, прославившись как «подательница зрения», «слепых прозрение». Открывая глаза жителям Казани на истинную веру, она даровала духовное прозрение тем, кто еще не обрел Бога. Очевидно, что в этом проявилась связь новоявленной святыни с древним чудотворным образом «Одигитрии Константинопольской» — «Путеводительницы незрячих».

Ее сокращенным вариантом и следует рассматривать иконографию «Казанской». Она представляет собой погрудное изображение чуть склонившейся Богородицы, поддерживающей фронтально стоящего и благословляющего Эммануила. Это положение Младенца Христа отличает образ от традиционного типа поясной Одигитрии. Отметим, однако, что обнаруженная на пепелище святыня была названа очевидцами события именно «Одигитрией». Так же определяет иконографический тип явленного образа в своей «Повести» патриарх Гермоген. Не исключено, что найденный в пепле пожарища чудотворный образ был обгоревшим списком поясной «Одигитрии». Если это так, уже его первая, посланная Ивану Грозному копия, должна была отразить лишь уцелевшую часть доски с погрудным изображением Марии. Ради придания устойчивости и цельности иконной композиции мастеру пришлось чуть приподнять фигуру Младенца и опустить его левую руку, обычно державшую свиток. При этом неизбежно возникло ощущение стоящей, а не сидящей фигуры.

Автор службы в честь Казанской иконы (1595) видит в ее явлении продолжение истории древнейших образов Богородицы. Подчеркивая духовную преемственность Руси от Византии, он сравнивает ее предстательницу — икону «Одигитрии», служившую символом торжества иконопочитания и православия, с явившейся в новопросвещенной стране иконой «Богородицы Казанской», ставшей выражением триумфа христианской веры над мусульманами. Недаром «Матушка Казанская», как звали ее в народе, служила делу распространения христианства на Востоке: ее списки несли с собой православные миссионеры, под ее знаменем завершилось покорение Ермаком Сибири.

«Казанская Богоматерь» в окладе — XVIII в., из Вознесенского монастыря, ныне в музеях Кремля — свидетельствует о необычайном почитании образа на Руси.

Поистине национальное значение «Казанская Богородица» получила во время польского нашествия («Смутного времени»). В 1612 г. примкнувшие к ополчению казанские дружины принесли с собой список чудотворной иконы в Москву и передали ее князю Дмитрию Пожарскому. Ее заступничество освободило Москву от поляков и спасло Россию. В память этого события установлено было совершать особое празднество в честь Казанской иконы 22 октября, а прославленный список перенесли в возведенный на Красной площади Казанский собор (1636). С восшествием на престол царя Михаила Феодоровича «Казанская Богоматерь» становится семейным образом, покровительствующим династии Романовых. По случаю рождения 22 октября 1649 г. у Алексея Михайловича долгожданного наследника престола, «Казанский» образ неразрывно связали и с рождением младенцев.

Третья знаменитая копия иконы по повелению Петра I была привезена в Петербург, где «Казанскую Богородицу» стали рассматривать как покровительницу новой столицы. А в начале XIX в. специально для размещения чудотворного образа на Невском проспекте был возведен грандиозный Казанский собор. Когда М. И. Кутузов в 1812 г. отбывал в действующую армию, во время молебна о даровании победы над Наполеоном над головой полководца была вознесена икона «Богоматери Казанской». Во время Отечественной войны крестный ход с иконой совершался вокруг оборонительных рубежей осажденного Ленинграда.

Публикуемая икона написана московским мастером Феодотом Феофановым Ухтомским (Протопоповым) († 1727), выходцем из семьи потомственных священников Переславля-Залесского. Это был талантливый иконописец, работавший в традициях школы Оружейной палаты, хотя никогда и не состоявший в ее штате. Судя по стилю его произведений, последовательно следовавшего «живоподобному письму», в котором он достиг для своего времени высочайшего мастерства, Феодот Феофанов мог учиться у Симона Ушакова. Он служил также при царском дворе певчим, а став впоследствии уставщиком (руководителем хора) — как «великий государев уставщик». Тогда же появилось прозвище Ухтомский, которым он также подписывал свои произведения. Оставшись в первые годы XVIII в. не у дел, мастер работал по заказам владельцев подмосковных усадеб, устраивавших в своих домах личные молельни. Продолжая семейную традицию и отражая общую для XVIII в. тенденцию, когда занятие иконописанием вновь стало прерогативой духовенства, Ухтомский становится священником (1707) и подписывает иконы как «иерей («поп») Феодот Ухтомский», что мы видим и в данном случае. Не исключено, что икона является той самой, которую, согласно источникам, иконописец писал в 1720 г. для московского храма Петра и Павла в Мещанской слободе, где, по-видимому, сам был священником.