Школа или худ. центр: Новгород
Конец XVI в.
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург, Россия
Инв. ДРЖ 1401
См. в «Галерее»:
Конец XVI века
Дерево, темпера. 63,5 × 51,4
Находилась в церкви Входа в Иерусалим в Санкт-Петербурге1
ГРМ, инв. ДРЖ 1401
1 Храм в честь праздника Входа Господня в Иерусалим был более известен в Петербурге как церковь Знаменской иконы Богоматери, хотя иконе был посвящен не главный, а придельный престол. Во Входоиерусалимской Знаменской церкви, судя по старым описаниям, находилась не одна икона «в меру» новгородского образа, такие же иконы-списки были и в других петербургских храмах. Петербург, основанный на землях, в древности принадлежавших Великому Новгороду, уже в XVIII в. стал претендовать на некую символическую преемственность по отношению к славному в русской истории городу.
Храмы Петербурга хранили в своих стенах древние святыни, привезенные в новую столицу из соборов Московского Кремля, из домовых, приходских, монастырских храмов старых русских городов. Неудивительно поэтому, что икона XVI в. оказалась в церкви, построенной и освященной в середине XVIII в.
Икона написана как «истинное изображение и мера», т. е. как точная копия лицевой стороны древней двусторонней иконы «Богоматерь Знамение», явившей чудо избавления Новгорода от вражеской осады в 1170 году.
Иконографический извод возник в середине XI века в искусстве византийской столицы и объединил в себе иконографические и смысловые черты двух богородичных образов, издревле почитавшихся во Влахернах — главном столичном святилище Богоматери. Это были древнее рельефное изображение Богородицы в рост на мраморе, с распростертыми руками, из ладоней которой чудесным образом истекала вода, и икона Богоматери Никопеи, также представленной в рост и держащей перед грудью изображение Христа. Почитание этих константинопольских святынь было неразрывно связано с поклонением ризе Богородицы, хранящейся во Влахернском храме. Обе иконы издавна воспринимались как защитницы и покровительницы христианского мира, града, каждого верующего, подающие помощь против врагов, в том числе помощь в военных предприятиях. Возникший на основе этих ранних изводов иконографический вариант Богоматери Оранты (в рост или поясной) с полуфигурой Христа Эммануила в сиянии на груди Марии, соединил в себе это значение защиты, покровительства и «военного одоления» с высоким смыслом наглядного изображения чуда воплощения — Слова в Премудрости, Христа в Богородице, изображения, которое явилось как зримое разрешение важнейших богословских споров XI–XII веков2. В XV веке образ Богоматери Воплощение стал одним из ключевых в стройной системе древнерусского высокого иконостаса, заняв центральное место в его пророческом ряду: ветхозаветные провозвестники пришествия Христа, воплощения Логоса со свитками своих пророчеств в руках предстоят и поклоняются Богоматери, на лоне которой изображен пребывающий в ней Божественный Свет.
2 Смирнова Э. С. Новгородская икона «Богоматерь Знамение»: Некоторые вопросы богородичной иконографии XII в. // Древнерусское искусство: Балканы. Русь. СПб., 1995. С. 290–291.
Многочисленные изображения Богородицы Воплощение известны по всему восточнохристианскому миру со второй половины XI века, однако в иконописи самым ранним из сохранившихся изображений этого типа является именно новгородская двустороняя икона. Эта икона в 1170 году была вынесена новгородцами «на забрало града» и своим чудесным вмешательством спасла Новгород от захвата объединенным войском под командованием суздальского князя. Эта святыня почиталась в древнем Новгороде именно как защитница града и покровительница в сражении.
Изображения на лицевой и оборотной сторонах новгородской иконы XII века имели единый замысел и выражали «единство и взаимосвязь чуда Воплощения Логоса и чуда Спасения, которое ниспослано человеческому роду, показанному через Иоакима и Анну»3.
3 Там же. С. 303–304.
Изображения святых на полях лицевой стороны древней иконы (св. Георгий в мученических одеяниях, св. Иаков Перский в верхнем регистре и отшельники Петр Афонский и Онуфрий или Макарий Египетский — в нижнем) не одновременны центральному изображению на новгородской иконе и могут быть датированы не ранее XVI века. С течением времени надписи, именующие святых, утратились, и на поздних повторениях древнейшего памятника Онуфрий Великий нередко заменял Петра Афонского, как на иконе из петербургского храма. Существуют различные гипотезы касательно причин появления в XVI или даже в XVII веке дополнительных изображений на полях почитаемого уже по всей Руси чудотворного образа4. Однако именно такой состав палеосных святых обязательно соотносился с новгородской святыней и отличал ее многочисленные списки-копии от списков с других чудотворных икон сходной иконографии, прославившихся позднее.
4 Янин В. Л. Некрополь Новгородского Софийского собора. М., 1988. С. 224–238.
В течение XIV–XV веков были написаны литературные произведения, посвященные чуду от новгородской иконы Богородицы, и сама икона получила свое именование как образ Богоматери Знамение5. События 1170 года сами становятся сюжетом для самостоятельных произведений иконописи (сохранилось три иконы XV — начала XVI века «Битва новгородцев с суздальцами»). Богоматерь Знамение как палладиум Великого Новгорода изображается на новгородских иконах с избранными святыми, предстоящими этой иконе. На протяжении столетий было написано и множество точных повторений-списков с чудотворного образа. В подавляющем большинстве случаев, как и на иконе ГРМ, воспроизводилась только лицевая сторона выносной двусторонней иконы XII века. По-видимому, наибольшее значение для поздней русской традиции почитания икон Богоматери Знамения «новгородского» извода имело поклонение образу как защитнику и покровителю града, храма, монашеской обители, тогда как о чуде воплощения свидетельствовали центральные иконы пророческого ряда иконостасов.
5 Дмитриев Л. А. Житийные повести Русского Севера как памятники литературы XIII–XVII вв. Л., 1973. С. 95–185.
И. Сосновцева