Антоний Великий, Константин и Елена, Параскева Пятница, неизвестная мученица и Богоматерь Знамение

 
с. 234¦ 21. Антоний Великий, Константин и Елена с Параскевой Пятницей, неизвестной мученицей и «Богоматерью Знамение»
(стр. 102, 164; илл. стр. 433)
ГРМ, инв. 1567.
Середина — вторая половина XV в.
54,5 × 43.

Происхождение. Поступила в Русский музей из собрания Н. П. Лихачева в 1913 г. По сообщению Н. П. Лихачева [1907] привезена из Новгорода.

Раскрыта до поступления в Музей¹. Реставрационные записи и потемневшая олифа удалены в ГРМ в 1971 г. И. П. Ярославцевым.

Доска липовая, из двух частей, с двумя односторонними несквозными шпонками. Ковчег, паволока.

Сохранность. Большие вставки поздней живописи, в том числе между фигурами Константина и Елены, отчасти захватывающие фигуры. Изображение креста новое. Крупные выпады живописи до доски в нижней части иконы.

Описание.

Фигуры и рост. Антоний изображен фронтально. Он в сером подряснике, фиолетово-коричневой мантии с голубовато-зелеными платом и парамандом. Правой рукой благословляет, в обернутой левой держит свернутый белый свиток. Константин и Елена обращены к находящемуся между ними кресту. Константин в голубовато-зеленом далматике и в киноварном гиматии. На голове его золотой с цветными «камнями» венец. Елена в киноварном далматике и фиолетово-белом гиматии. Плат под украшенной «камнями» золотой короной голубовато-зеленый. Богоматерь с. 234
с. 235¦ изображена на фоне четырехцветного фиолетово-голубовато-зеленого ореола в светло-зеленом хитоне и фиолетово-коричневом мафории. Христос в оранжево-желтом одеянии с белым свитком в левой руке, с золотым крестчатым нимбом.

В верхней части иконы по сторонам «Богоматери Знамение» изображены мученицы (возможно, Анастасия) в серо-фиолетовом мафории (слева) и Параскева Пятница в светлом серовато-зеленом мафории и розовом чепце, с белым восьмиконечным крестом в правой руке.

Мягко моделированные путем высветлений и притенений одеяния передают объем фигур. Линии складок и высветления выполнены в тон. Киноварь пурпурного, в разбеле розового оттенка.

Обращает на себя внимание необычайно тонкая моделировка ликов и рук. Лики с характерно новгородскими «нависающими носиками». Они исполнены очень светлой охрой с нежной подрумянкой по темно-оливковому санкирю и имеют крупные, мягкие по форме высветления. Под глазами овальной формы тени. Оживки изящные, яркие, немногочисленные.

Фон и поля иконы охряные (разбеленная охра палевого оттенка) с неширокой киноварной опушью по торцам (внизу не сохранилась).

Надписи киноварные:

Иконография.

Икона — один из ранних примеров композиции, известной в новгородской иконописи XV–XVI вв.: над группой избранных святых, занимающих основную часть изображения, помещен сегмент с полуфигурой Богоматери Знамение — символом небесного покровительства Новгороду² (см. кат. №№ 23, 44, 59). В сложении композиции со «Знамением» над фигурами избранных святых отразилось укрепившееся в XV в. почитание древней чудотворной новгородской иконы Богоматери.

Особенность иконы ГРМ — фигурки мучениц на фоне, во втором ярусе, вносящие дополнительную градацию в иерархию изображений. Иконы избранных святых со «Знамением» и маленькими полуфигурками на фоне получат распространение в XVI в.; среди сохранившихся памятников XV в. единственный пример такой композиции — издаваемая икона ГРМ.

Изображенные святые пользовались в Новгороде большим почитанием. Преподобный Антоний — это, как можно думать, Антоний Великий (память 17 января), один из основателей монашества, аскет, живший в Египте и Александрии в конце III — первой половине IV в. и прославившийся стойкостью перед являвшимися ему искушениями³. Его часто изображали в византийских лицевых менологиях и в стенописях византийского круга⁴. В русском искусстве XV в. его фигуру можно встретить

• на столбе в западной части храма (фреска Андрея Рублева, 1408 г., в Успенском соборе во Владимире⁵),
• среди других преподобных в росписи алтарных преград в Рождественском соборе Саввина-Сторожевского монастыря в Звенигороде, XV в.⁶,
• в Успенском соборе Московского Кремля, 1481 г.⁷).

Интерес новгородцев в XV в. к вопросам нравственного подвига, образцом которого был Антоний Великий, выразился в посвящении ему монастырских храмов (в 1417 г. в Хутынском монастыре, в 1419 г. в Вяжищском⁸). Популярность образа Антония Великого в Новгороде может объясняться и совпадением его имени с именами известных деятелей новгородской церковной истории — Антония Римлянина и архиепископа Антония — Добрыни Ядрейковича.

В новгородской иконописи XV в. Антоний Великий представлен также

• на одной из Софийских таблеток (кат. № 63–7 б),
• в «Избранных святых» 1498 г. в ГРМ (кат. № 71).

Как правило, Антоний Великий изображается с голубовато-серым, округло лежащим на голове платом (так и на издаваемой иконе). Во фреске Успенского собора Московского Кремля он представлен иначе; в островерхом куколе с голгофским крестом.

В русском искусстве второй половины XV в. встречаются такие изображения св. Антония, относительно которых не всегда удается установить, представлен ли Антоний Великий или русский святой Антоний Печерский. Известны преподобные из Киево-Печерского монастыря, культ которых получил впоследствии большую популярность, — Антоний и Феодосий⁹. Наиболее популярен был Феодосий, именно он, в частности, представлен на Софийской таблетке (кат. № 63–13 б). В московском шитье второй половины XV в. сохранились парные изображения преподобных Антония и Феодосия¹⁰, а в одном случае — лишь Антония¹¹, причем всякий раз оба с непокрытой головой. Это могут быть Антоний и Феодосий Печерские, но не исключено, что перед нами Антоний и Феодосий Великие — известные святые аскеты. В шитом покрове ГРМ из Кирилло-Белозерского монастыря конца XV в. (или первой половины XVI в.) св. Антоний представлен в светлом плате, по типу Антония Великого, но с надписью на фоне «Антоней Печерскый»¹².

Сведения новгородского иконописного подлинника не вносят ясности: оба Антония описаны там одинаково, в куколе¹³. Таким образом, полной уверенности в том, что на издаваемой иконе ГРМ изображен именно Антоний Великий, быть не может. Однако почитание Антония Печерского было в XV в. гораздо менее развито, чем почитание Антония Великого.

Император Константин (306–337 гг.) и его мать Елена (ум. 330 г.) получили эпитет равноапостольных. Константин воздвиг столицу на Босфоре и предоставил христианам право исповедания веры. Согласно легенде, Елена во время своего путешествия в Святую землю обнаружила крест, на котором был распят Христос¹⁴. Основой для парного изображения Константина и Елены по сторонам креста стал праздник обретения креста (21 мая). С XII–XIII вв. эта композиция стала с. 235
с. 236¦ непременным элементом храмового декора. Среди нескольких вариантов ее осмысления следует выделить ее значение как «исторической» сцены обретения креста, как символа прославлений креста, наконец, как апотропея, защиты храма (часто помещалась в нартексе, вблизи портала)¹⁵.

В Новгороде Константин и Елена, утверждавшие христианство, чтились издревле: на Яневе улице стояла церковь в их честь, а в Павловом монастыре на Варяжской улице и при церкви архангела Михаила на Михайлове улице были посвященные им приделы¹⁶. Елена — христианское имя княгини Ольги; известно, что Пахомию Сербу было поручено в Новгороде написать житие княгини Ольги и службу ей (как сообщает «Воспоминание об Ионе», написанное в 1472 г.¹⁷). Интерес к персонажам старой русской истории, наблюдающийся в Новгороде в XV в., мог косвенно усилить внимание и к образам Константина и Елены.

• Древнейшее изображение Константина и Елены в Новгороде — фреска в Мартирьевской паперти Софийского собора¹⁸.
• От XIV в. сохранялась композиция в росписи 1380 г. в церкви Спаса на Ковалеве¹⁹,
• такая же обнаружена в росписи Покровской церкви во Пскове (до 1383 г.?)²⁰.

[Илл. с. 236] Константин и Елена. Греческая икона XV в. Монастырь св. Екатерины на Синае.

Фигуры Константина и Елены встречаются в иконописи XV–XVI вв. как в русской, так и балканского круга:

• ср. икону XV в. на Синае²¹ (илл. стр. 236),
• икону XVI в. в собрании А. Попова в Париже²².

Сочетание в одной иконе фигур преподобного Антония с Константином и Еленой может объясняться предназначением иконы для храма, где имелись престолы, посвященные этим святым, либо соименностью святых заказчикам иконы.

Изображения этих святых могли рассматриваться и как своего рода обереги: в культе Антония и Константина с Еленой были, можно думать, и чисто народные аспекты. Известно, что на Западе св. Антоний считался покровителем многих профессий и ремесел, а также защитником скота и целителем. Культ св. Елены в некоторых балканских областях, в частности в Далмации, воспринял элементы античного культа Елены, сестры Диоскуров Кастора и Поллукса, а через него опосредствованно — черты древнего культа богини, распоряжающейся плодородием и подземным царством. Св. Елена считалась спасающей на море от бури²³. На фоне иконы, кроме Параскевы, изображена, вероятно, мученица Анастасия, их изображения часто парные (см. кат. №№ 25, 38, 44). Традиционные цвета мафориев здесь изменены: Параскева должна быть в красном, а здесь она в зеленом. О Параскеве и Анастасии подробнее см. кат. №№ 22, 23, 25.

Датировка и атрибуция.

Н. П. Лихачев [1907] датировал икону XV в. Н. П. Сычев [1916] упоминал произведение среди группы новгородских памятников XIV–XV вв. К концу XV в. без определения места создания относил икону Н. П. Кондаков ([1929], II). В. К. Лаурина, считавшая ранее [1954], что икона написана в конце XIV — начале XV в., в дальнейшем датирует памятник второй половиной XV в. В каталоге выставки «Живопись древнего Новгорода и его земель» [1974] произведение отнесено к этому же времени. Разночтения в датировке частично объясняются тем, что икона прошла через антикварную реставрацию.

Можно утверждать, что икона вышла из первоклассной новгородской мастерской.

Изысканность красочных сочетаний и необычная светлота тонов (например, розово-красного гиматия Константина или блекло-зеленого мафория Параскевы), а также белесое охрение мягко отмоделированных ликов позволяют предположить, что памятник одновременен волотовским «праздникам» (кат. № 30) и тем самым, по мнению В. К. Лауриной, мог быть создан в последней четверти XV в. (Для указанного периода необычны лишь очень разбеленный охряной фон иконы и узкая киноварно-красная опушь на ее верхнем торцовом поле.) Стиль произведения и материальные данные (пропорции доски, соотношение боковых и торцовых полей, покатая лузга, односторонние шпонки) позволяют датировать икону второй половиной XV в. В настоящем каталоге предлагается более широкая датировка — середина — вторая половина XV в.

Выставки.

• Живопись древнего Новгорода и его земель, 1971–1972 гг. = Живопись древнего Новгорода и его земель XII–XVII столетий. Ленинград, ГРМ, декабрь 1971 — апрель 1972 г

Литература.

• Н. П. Лихачев [1907], с. 59, илл. 29, 30 =  Н. П. Лихачев. Манера письма Андрея Рублева. СПб., 1907
• Н. Сычев [1916], с. 12 = Н. Сычев. Древлехранилище Русского музея императора Александра III. — «Старые годы», 1916, январь — февраль
• Н. П. Кондаков [1929], II, табл. 44; [1931], III, с. 177 =  Н. П. Кондаков. Русская икона, I. Прага, 1928; II. Прага, 1929; III. Прага, 1931; IV. Прага, 1933
• В. К. Лаурина [1954], с. 227 = В. К. Лаурина. Станковая живопись Новгорода Великого конца XIII — 70-х годов XIV века. Канд. дисс. Л., 1954
• «Живопись древнего Новгорода и его земель» [1974], с. 13, № 51, илл. 31 =  «Живопись древнего Новгорода и его земель XII–XVII столетий». Каталог выставки. Гос. Русский музей. Вступ. статья и ред. В. К. Лауриной. Авторы-составители В. К. Лаурина, Г. Д. Петрова, Э. С. Смирнова. Л., 1974
• В. К. Лаурина [1974–2], с. 154 =  В. К. Лаурина. К вопросу о новгородской иконописи XV столетия. — «Культура средневековой Руси». Посвящается 70-летию М. К. Каргера. Л., 1974
• В. К. Лаурина [1977], с. 175, 182 =  В. К. Лаурина. Реставрационные работы в Государственном Русском музее. — «Памятники культуры. Новые открытия». Ежегодник. 1976. М., 1977
• Э. С. Смирнова [1978–1], с. 196, 211, илл. с. 197 =  Э. С. Смирнова. О местной традиции в новгородской живописи XV в. Иконы с избранными святыми и Богоматерью «Знамение». — «Средневековое искусство. Русь. Грузия». М., 1978
• Г. В. Попов [1979], с. 328 =  Г. В. Попов. Иконопись. — Г. В. Попов, А. В. Рындина. Живопись и прикладное искусство Твери. XIV–XVI века. М., 1979
• V. Laurina, V. Pushkariov [1980], pl. 93, 94 =  V. Laurina, V. Pushkariov. Novgorod Icons 12-th — 17-th Century. Preface by D. Lichachov. Leningrad, 1980
• Т. В. Вилинбахова [1980], с. 12 = Т. В. Вилинбахова. Станковая живопись Новгорода последней четверти XV — первой половины XVI столетия. (К проблеме формирования общерусского искусства XVI в.) Автореферат канд. дисс. Л., 1980

с. 236
 ¦