Спас на престоле, с избранными святыми

  
 с. 83 ¦ 14. Спас на престоле, с избранными святыми на полях.

XIII век. Новгородская школа.

В среднике — большая фигура Христа, сидящего на престоле (троне). Правой рукой он благословляет, левой — поддерживает стоящее на его колене раскрытое Евангелие с текстом: «Аз есм свет всему миру...». Престол с высокой спинкой, состоящей из двух вертикальных несколько согнутых планок, пересеченных вверху третьей горизонтальной. Пространство между ними заполнено тканью (кожей?)¹ с тонким, графически выполненным, S-образным узором. Нижняя часть престола состоит из сиденья и ножек, обтянутых, по-видимому, той же тканью, что и спинка, с таким же орнаментом (сохранился лучше). Все части престола по краям украшены жемчужной обнизью в два ряда. На сиденье и под ногами Христа лежат подушки. Фигуры на полях укороченные. На верхнем поле, по сторонам «Етимасии», преклоненные, поясные архангелы Гавриил и Михаил; на боковых полях — фигуры в рост Георгия, Дмитрия, Климента, Ипатия (надпись: «Еупатие»), Николы и пророка Ильи; на нижнем поле — оплечные Флор (надпись: «Фрол»), Власий и Лавр (надпись: «Лавор»)². Вохрение выполнено светлой, жидкой охрой, без санкиря³, с красноватым притенением. Контуры всех фигур и нимбов и описи складок темно-коричневые, почти черные. В одеждах сочетаются темные, синевато-зеленые и коричневые, блеклые зеленые и желтые тона и яркие краски — киноварь и белила. Нимбы желтые, у Христа с синевато-зеленым перекрестьем. Фон средника и подушки — киноварные. Поля — белые. Надписи черные. По сторонам головы Христа в круглых клеймах буквы — IC ХС — белые.

Доска липовая, шпонки сквозные, врезные, на деревянных гвоздях, третья шпонка набивная по верхнему торцу. На нижнем поле видны отверстия от гвоздей утраченной набивной шпонки. Левкас, яичная темпера. 106×73.

Происходит из г. Крестцы близ Новгорода.

Собр. А. И. Анисимова.

Поступила в 1931 году. [22938]  с. 83 
  ¦

 
с. 161¦ 3. Спас на престоле, с избранными святыми на полях
(илл. стр. 43, 44, 46, 270, 271)

ГТГ, инв. 22938.
Вторая половина XIII в.
106 × 73.

Происхождение. Из поселка Крестцы, Новгородской области. Находилась в собрании А. И. Анисимова, (в описи этого собрания 1919 г. икона еще не названа). В 1931 г. поступила в ГТГ.

Раскрыта, очевидно, до поступления в ГТГ (точных сведений не имеется). При подготовке архивного наследия А. И. Анисимова к изданию Г. И. Вздорнову не удалось обнаружить там сведений о раскрытии «Спаса на престоле».

Доска липовая из трех частей, с двумя тыльными накладными шпонками и сохранившейся лишь вверху торцовой (на ней по коричневому фону орнамент из желтых кружков). Нижняя торцовая шпонка утрачена. Ковчег, паволока.

Сохранность. Многочисленные потертости красочного слоя частично тонированы при раскрытии. На гиматии Христа осталось много нетонированных мелких утрат. По нижнему краю тянется вставка позднего грунта с грубой реставрационной заделкой (синие, зеленые, коричневые пятна). Вверху по трещине досок — утраты грунта и выщербины доски (пострадало изображение головы архангела Михаила).

Описание.

Фигура Спаса представлена в среднике на киноварном фоне. Правой рукой Спас благословляет, а левой придерживает стоящее на колене раскрытое Евангелие с киноварным обрезом и черными строками текста по белым «листам»:

(Евангелие от Иоанна, 8, 12: «Опять говорил Иисус к народу и сказал им: я свет миру; кто последует за мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни»).

Хитон Христа светло-коричневый, с розоватым оттенком; клав, поручи и оплечье желтые, гиматий сине-зеленый, мутноватого оттенка (типа земляной зелени). Нимб желтый, с синим перекрестием, обведенным белилами и украшенным красными «камнями».

Престол желтый, с окаймлениями из «жемчугов» и камней; на седалище киноварная подушка, поверх которой изображена накинутая белая ткань. Боковины и верхняя планка спинки слегка изогнуты. Подножие овальное киноварное. Весь престол, кроме подушки и подножия, густо покрыт черным орнаментом в виде изгибающихся стеблей и спиралей с завитками (такой же орнамент умеренно использован в украшениях одежд Христа — поруч хитона — и святых на полях).

На фоне средника, по сторонам нимба — крупные концентрические круги (белые с синей серединой) с белильными буквами: IC ХС.

Поля белые. На верхнем — «Этимасия» и полуфигуры архангелов Михаила и Гавриила. На боковых изображены стоящие святые: на левом Георгий, Климент и Илья Пророк, на правом Димитрий, Ипатий и Никола. На нижнем поле погрудные изображения Флора, Власия и Лавра. Георгий и Димитрий представлены воинами и мучениками: в пластинчатых доспехах и плащах, с крестами и мечами в руках. Климент, Ипатий и Никола — в святительских одеждах — в фелонях с омофорами; правой рукой они благословляют, на левой держат Евангелия. Илья — в хитоне и милоти, со свитком. У Флора и Лавра показаны красные плащи, у Власия белый святительский омофор.

Очертания фигур и драпировок обведены широким черным или темно-коричневым контуром. В среднике тени на хитоне переданы густо положенной краской того же тона, а блики — растушеванными пятнами белил. В одеждах фигур на полях тени и блики встречаются очень редко.

Лик Христа в среднике исполнен желтовато-розовой охрой, поверх которой лежат зеленоватые и красноватые тени, румянец щек и белильные блики (в виде тонких длинных линий, под глазами располагающихся веером); черты лика обведены густым черным контуром. Лики святых на полях имеют более обобщенный, схематичный рисунок и написаны плоскостнее: по светлой желтой охре — черные контуры черт, мазки красноватых теней и белильных бликов. Волосы Христа и юных святых — коричневые, старцев — санкирного оттенка, с графически прорисованными прядями. Нимбы желтые, обведенные черным контуром. По лузге — коричневая рамка.

Краски немногочисленные: кроме белил и черной, это киноварь, сине-зеленая (типа земляной), желтая (охра), светло-коричневая розоватого оттенка, коричневая. Краски жидкие, грубо тертые, лежат тонким, местами прозрачным слоем.

Надписи па полях черной краской, уставом. У фигур верхнего поля:

У фигур на боковых полях:

с. 161
с. 162¦

на нижнем поле:

Иконография.

Фигура Христа.

В искусстве византийского круга и связанных с ним течений в XII–XIII вв. существовали многие варианты изображения Христа на троне, различающиеся не принципиальными иконографическими признаками, а рисунком фигуры¹. В одном из них, наиболее распространенном, ступни поставлены параллельно, от чего зависит и распределение драпировок². В другом, который использован и в издаваемой иконе, ступни расположены под углом, и этим определяется иная постановка колен, расположение складок. Этот вариант был уже известен в XII в.³

Иконографическую и композиционную близость к изображению на новгородской иконе обнаруживает мраморный рельеф в Сан Марко в Венеции, исполненный около 1230 г. и восходящий к византийским комниновским традициям конца XII в.⁴ (ср. сходный рисунок фигуры и драпировок; разница состоит в форме трона и в том, что в рельефе Евангелие закрыто; илл. стр. 162).

Изображения на полях.

Изображение «Этимасии» — «Уготованного престола» — на верхнем поле характерно для икон Спаса⁵. Однако весь состав святых на полях необычен. Как правило, вокруг изображения Христа или «Распятия» представлены или апостолы, или фигуры различных святых, расположенные «по чину» в соответствии с иерархией: архангелы, апостолы, святители, мученики, святые жены и т. д. (см. кат. № 1, 5). В издаваемой иконе от такого «чина» остались лишь фигуры воинов-мучеников Георгия и Димитрия, оказавшиеся не в нижней зоне, где они обычно помещались, а в верхней. Состав остальных фигур, очевидно, отражает требования заказчиков и местные новгородские культы и верования.

Климент — это либо папа римский, либо епископ анкирский. Климент папа римский (был папой с 91 по 100 г., а в 101 г. умер в ссылке в Херсоне, память 25 ноября)⁶ в силу ряда причин почитался не только в западной церкви, но и в православной, причем культ характерен не для Константинополя, а для некоторых провинций⁷. В Киеве хранились мощи Климента, перенесенные туда из Херсонеса при князе Владимире. По мнению В. Н. Лазарева, «почитание Климента было занесено в Новгород из Киева»⁸. Но в Новгороде был популярен и другой Климент — епископ анкирский (ум. в 312 г., память 23 января). Стефан Новгородец в 1342 г. и иеродиакон Зосима около 1419–1422 гг. видели его мощи в Константинополе⁹. Кажется, культ обоих Климентов смешивался, и их изображения не всегда можно различить¹⁰.

с. 162
с. 163¦ О почитании Климента в Новгороде в XII–XIV вв., кроме посвященных ему церквей в Ладоге (построена в 1153 г. при архиепископе Нифонте) и в самом Новгороде (в 1326 г. упоминается сгоревшая церковь около Славковой улицы, а в 1386 г. построена каменная церковь на Иворовой улице)¹¹, свидетельствуют и изображения его в новгородском искусстве:

• во фреске Нередицы¹²,
• на обороте «Знамения» XII в. в Новгородском музее (если поновленные фигуры на полях повторяют оригинал)¹³,
• на обороте двусторонней иконы XIII в. из собр. П. Д. Корина¹⁴,
• на Васильевских вратах 1336 г.¹⁵,
• в росписи Волотова¹⁶,
• во фресках Феофана Грека в церкви Спаса Преображения (в диаконнике).

На издаваемой иконе представлен скорее всего Климент папа римский. У него изображены вьющиеся волосы, а именно эту черту его облика подчеркивают иконописные подлинники: «...власы кудри с ушей...»¹⁷; «...подобием кудряв аки Георгий...»¹⁸; между тем характеристика Климента Анкирского более нейтральна: «...сед, брада Иоанна Богослова...»¹⁹.

Ипатий — один из нескольких почитавшихся в православной церкви епископов, например эфесский (ум. около 730–735 гг., память 21 сентября)²⁰ или, вернее всего, гангрский (ум. около 326 г., память 31 марта)²¹. Последний был более популярен. В Новгороде в 1183 г. была поставлена церковь Ипатия Гангрского; в 1369 г. на ее месте строится каменный храм; под 1396 г. упоминается еще одна церковь Ипатия «на Щеркове улице»²².

Иконописные подлинники описывают обоих святых сходно: оба они в целом похожи на Власия, но описания Ипатия Гангрского, более известного, отличаются большей полнотой²³.

Изображения Ипатия в XII–XIV в. почти так же часты, как и Климента:

• во фреске Нередицы²⁴,
• на медном эмалевом образке XII–XIII вв. в Новгородском музее²⁵,
• на иконе Николы 1294 г. из Липенского монастыря (см. кат. № 5).

Они известны и в новгородской пластике:

• медные литые образки с фигурами Стефана и Ипатия²⁶.

На Васильевских вратах 1336 г. изображены два Ипатия²⁷. Может быть, один из них Гангрский, а другой Эфесский?

Значение культа Климента и Ипатия в Новгороде не совсем ясно. Известно, что Климент папа римский рассматривался как покровитель новообращенных народов²⁸, с его именем как-то соотносилась идея крещения, обращения. По одной из летописных версий считается, что дружина князя Владимира крестилась в Корсуни в церкви Климента²⁹. Не этим ли оттенком его культа объясняется популярность Климента именно в Новгороде, где идея торжества новой веры заслуживала напоминания больше и дольше, чем, например, в Средней Руси и в Москве?

Можно предположить и другую причину его почитания. По легенде, Климент был сброшен убийцей с корабля, но тело его чудесным образом оказалось на суше. В русской «Похвале святому Клименту, патриарху Римьску», восходящей к древнему греческому тексту, многократно подчеркивается покровительство Климента на море: «Блаженый Климент лучами просвещающа състава водная, и сущая в нем животы,... киты и вся звери и рыбы морьскыя...»; Климента «сам Господь прослави, бездну морскую разделив, яко же древле Моисиеви, и непроходимо проходимо створи...»; у церкви, посвященной Клименту, произошло чудо с младенцем, едва не утонувшим во время морского прилива³⁰. Почитание Климента, выявляющееся в этом тексте, напоминает один из аспектов культа Николы — защитника плавающих и путешествующих. Становится понятной популярность этого святого в Новгороде и на Севере — в областях, где культура имела выраженную народную окраску и где многие стороны повседневной с. 163
с. 164¦ жизни и хозяйственной деятельности были связаны с водой.

Менее ясно почитание Ипатия. В. Н. Лазарев приводит сведение, что он считался патроном новгородских посадников и тысяцких³¹.

В издаваемой иконе фигуры Климента и Ипатия скоординированы, они «парные». Климент чаще изображался не с Ипатием, а с Николой (вспомним о сходстве их культа):

• оборот «Знамения» в Новгородском музее,
• оборот двусторонней иконы в собрании П. Д. Корина³²,
• икона XV в. в Вологодском музее с изображением Богоматери на престоле и предстоящих Николы и Климента³³.

Но встречается и сочетание Климента с Ипатием:

• оба персонажа присутствуют в составе святительского чина в Нередице (обширного)
• и на Васильевских вратах (довольно малочисленного).

Изображения этой пары святителей есть в XIII в. и в Суздале —

• на правой створке южных врат Рождественского собора³⁴,

но в Новгороде мы их встречаем чаще. Скорее всего, их почитание имело не аграрно-хозяйственный, а более широкий оттенок и держалось в Новгороде несколько дольше в силу традиционности местных верований. В XV в. изображения Климента и Ипатия встречаются уже редко, причем главным образом в провинциальных произведениях.

В следующем ярусе представлены Илья Пророк и Никола. Не останавливаясь на многочисленных аспектах их почитания³⁵, отметим, что образы этих святых часто встречаются в новгородском искусстве как парные. Ср.

• «Рождество Богоматери, с избранными святыми», второй половины XIV — начала XV в. (кат. № 28);
• иконы XV в.: «Илья, Никола и Анастасия» (ГТГ)³⁶;
• «Богоматерь на престоле», с ангелами и избранными святыми (ГТГ), где на полях парное изображение Ильи и Николы³⁷;
• «Илья, Никола, Параскева Пятница и Власий» (ГРМ)³⁸,
• «Илья, Никола, Иоанн Предтеча» (ГРМ)³⁹,
• резное деревянное тябло ГИМ с парными изображениями Ильи и Николы⁴⁰;
• среди четырех иконок с тябла иконостаса из с. Вазенцы на Онеге — Спас, апостол Петр, Илья и Никола (Гос. Эрмитаж)⁴¹;
• икона ГТГ «Никола, Власий, Флор и Лавр», где над Николой на фоне — маленькое поясное изображение Ильи⁴².

Сочетание этих же двух персонажей встречается и в псковской живописи, например

• в иконе XV в. «Рождество Христово, с избранными святыми» (Псковский музей), где центром яруса избранных святых являются фигуры Климента, Николы и Ильи⁴³.

Никола и Илья принадлежали к самым популярным в Новгороде святым, и уже поэтому их фигуры могли быть часто рядом. Но можно указать и на другую причину их сопоставления. В византийских энкомиях (похвалах) Николе, составленных в IX в. (в македонскую эпоху) Георгием Хартофилаксом, Никитой Пафлагонским и анонимным автором, Никола часто сравнивается с праотцами и пророками, и особенно с Ильей; Никита Пафлагонский отмечает, что перед чудесами Николы бледнеют чудеса Ильи и Елисея. Эти литературные сопоставления нашли воплощение в системе росписи церкви Неа в Константинополе (881 г.), которая была посвящена Спасу, Богородице, архангелам Михаилу и Гавриилу, Илье Пророку и Николе⁴⁴.

Очевидно, идея сравнения Ильи и Николы, аналогии между ними пришла из Византии на Русь. Утратив свою литературно-аллегорическую основу, она отразилась в составе избранных святых и на редкость долго (по XV в.) держалась в новгородской иконографии.

Три фигуры нижнего ряда, несомненно, объединены как покровители и защитники животных. О культе Власия см. кат. № 38 («Богоматерь с младенцем и Власий»). Флор и Лавр считались покровителями коней. Предполагается, что в почитании этих святых преемственно отразились элементы культа близнецов Диоскуров, чтившихся на Балканах⁴⁵.

В целом следует отметить, что состав святых на полях в издаваемой иконе обусловлен общеновгородскими верованиями и не является лично-патрональным (как это было, например, в иконе Николы из Духова монастыря, см. кат. № 1, где многие святые изображены, очевидно, как соименные заказчикам и членам их семей).

О необычной «вилкообразной» (в виде буквы «Y») форме омофора у святителей см. кат. № 2. Эта особенность встречается также в иконах: кат. № 4 и 13.

Датировка и атрибуция.

О стилистическом сходстве издаваемой иконы с иконой «Иоанн Лествичник, Георгий и Власий» см. кат. № 2. Иконы Спаса и Иоанна Лествичника (кат. № 2) не только близки по стилю, но и сходны своими размерами. Небольшие расхождения зависят, очевидно, от того, что икона Иоанна Лествичника слегка сужена за счет стесанных досок, а у иконы Спаса утрачена нижняя торцовая шпонка. Совпадение размеров наводит на мысль, что оба произведения изготовлены не только в одной мастерской, но и предназначены для одного храма. Возможно, они составляли единый комплекс, украшавший алтарную преграду. В соответствии с древней традицией, это должны были быть иконы с изображениями Спаса (это издаваемая икона с. 164
с. 165¦ ГТГ), Богоматери и того святого, которому посвящен храм (в таком случае, это икона Иоанна Лествичника)⁴⁶. Если предположение верно, то можно думать, что в той же мастерской была исполнена и икона Богоматери с избранными святыми (в пару «Спасу»), не сохранившаяся до нашего времени. Икону Спаса следует рассматривать как резко трансформированный в среде «народного» новгородского искусства второй половины XIII в. иконографический тип импозантной иконы со святыми на полях (или на окладе).

Выставки.

• Выставка памятников древнерусской иконописи. Москва, ГИМ, 1926 г.⁴⁷
• Живопись древнего Новгорода и его земель XII–XVII столетий. Ленинград, ГРМ, декабрь 1971 г. — апрель 1972 г.

Литература.

1. Н. Н. Коваленская. Путеводитель по искусству феодализма ГТГ. М., 1934, стр. 29–30, рис. 4.
2. Ю. Олсуфьев. Вопросы форм древнерусской живописи. — «Советский музей», 1936, № 2, стр. 43.
3. А. И. Некрасов. Древнерусское изобразительное искусство. М., 1937, стр. 133–134, рис. 80.
4. В. Н. Лазарев. Новгородская живопись XII–XIV вв. — «Известия АН СССР. Серия истории и философии», I, № 2. М., 1944, стр. 61, 67, 69.
5. «Гос. Третьяковская галлерея. Каталог художественных произведений, находящихся в экспозиции...» М., 1947, стр. 29.
6. В. Н. Лазарев. Искусство Новгорода. М.–Л., 1947, стр. 46, табл. 32.
7. Его же. История византийской живописи, I. М., 1947, стр. 181.
8. «Гос. Третьяковская галлерея. Путеводитель», вып. 1. М., 1949, стр. 29.
9.  В. Н. Лазарев. Новый памятник станковой живописи XII в. и образ Георгия-воина в византийском и древнерусском искусстве. — «Византийский временник», т. VI. М., 1953, стр. 188, 193, 217. Переиздано: В. Н. Лазарев. Русская средневековая живопись. Статьи и исследования. М., 1970, стр. 58, 64, 94.
10. Его же. Живопись и скульптура Новгорода. — «История русского искусства», II. М., 1954, стр. 130.
11. В. К. Лаурина. Станковая живопись Новгорода Великого конца XIII — 70-х годов XIV века (канд. дисс). Л., 1954, стр. 109–110, 112–116, 208–209 (прим. 39), 237.
12.  М. В. Алпатов. Всеобщая история искусств, III. М., 1955, стр. 126.
13. А. Косцова. Новый памятник новгородской живописи XIII века. — «Сообщения Гос. Эрмитажа», вып. XXIII. Л., 1962, стр. 21.
14. В. И. Антонова, Н. Е. Мнева. Каталог древнерусской живописи [ГТГ], I. М., 1963, № 14, табл. 38.
15. Н. В. Перцев. О некоторых приемах изображения лица в древнерусской станковой живописи XII–XIII вв. — «Сообщения ГРМ», вып. VIII. Л., 1964, стр. 91.
16. В. Н. Лазарев. О принципах научного каталога. — «Искусство», 1965, № 9, стр. 67.
17. V. Lazarev. Storia della pittura bizantina. Torino, 1967, p. 307–308.
18. H. В. Перцев. Икона «Николы» из Любони. — «Сообщения ГРМ», вып. IX. Л., 1968, стр. 88.
19. [[pdf|Порфиридов 1968|И. Г. Порфиридов. Два произведения новгородской станковой живописи XIII века]]. — «Древнерусское искусство. Художественная культура Новгорода». М., 1968, стр. 140–144, цв. вклейка между стр. 140 и 141.
20. Г. И. Вздорнов. Живопись. — «Очерки русской культуры XIII–XV веков», 2. Духовная культура. М., 1970, стр. 256–257.
21. Л. Ф. Жегин. Язык живописного произведения. (Условность древнего искусства). М., 1970, стр. 45– 47, табл. VIIa.
22. В. Н. Лазарев. Ранние новгородские иконы. — В. Н. Лазарев. Русская средневековая живопись. Статьи и исследования. М., 1970, стр. 119, 127, рис. на стр. 124.
23. М. В. Алпатов. Сокровища русского искусства XI–XVI веков. (Живопись). Л., 1971, табл. 35, стр. 275.
24.  О. С. Попова. Новгородская миниатюра раннего XIV века и ее связь с палеологовским искусством. — «Древнерусское искусство. Рукописная книга». М., 1972, стр. 125, илл. на стр. 127.
25. Г. К. Вагнер. Проблема жанров в древнерусском искусстве. М., 1974, стр. 189.
26.  «Живопись древнего Новгорода и его земель ХII–XVII столетий». Каталог выставки. Государственный Русский музей. Вступ. статья и ред. В. К. Лауриной. Авторы-составители В. К. Лаурина, Г. Д. Петрова, Э. С. Смирнова. Л., 1974, стр. 9, № 8.
27. Л. Д. Лихачева. Икона «Никола в житии» из погоста Озерево. — «Сообщения ГРМ», вып. X. М., 1974, стр. 96.
28. V. Lazarev. Regard sur l’art de la Russie prémongole, IV. — «Cahiers de civilisation médiévale», XVII. Poitiers, 1974, p. 108, fig. 14.
29. В. А. Плугин. Мировоззрение Андрея Рублева (Некоторые проблемы). Древнерусская живопись как исторический источник. М., 1974, стр. 93. с. 165
     ¦